Платформа с огромной скоростью помчалась вниз, стоило Дмитрию надавить ладонью на место, в десятке сантиметров от тумблеров.

– А сколько метров под землю? – Скорпион с удивлением заметил, что голос расплывается от скорости, хотя ощущения полёта не ощущалось, как в простом лифте, даже волосы всё так же лежали по плечам.

– Три с небольшим километра.

– Экскаватор пролез в ту дырочку? – спросил в сомнении названный сын. – Его разве не должно было ослепить?

– Это гора уже надстраивалась над базой в естественном виде. Тогда ещё не было никаких спутников, и никто с космоса не мог видеть, что творится в дебрях тайги Советского Союза. Первоначально эта был просто секретный бункер, возведённый по приказу товарища Сталина в начале пятидесятых. Ни Хрущёв, ни Брежнев, ни Андропов об этой базе не слыхали. Горбачёв, не глядя, подписал указ о модернизации её до этого уровня. Все президенты после него о ней и понятия не имеют. Это внутренняя разработка одного теневого генерала. С мозгами вместо дачи.

– С мозгами? Что же в ней такого? – Скорпион, лишь напрягая внутренние ощущения, ощутил, наконец, замедление движения платформы. Они почти приехали.

Отец не ответил.

– Что здесь из оружия? Ракеты есть?

– Напиханные всеми новейшими разработками, в том числе не принятыми на вооружение. Специально «не замеченные», так как они работают по принципам иной физики. Их просто невозможно сбить. Когда-нибудь о них ещё заявят. Когда разумные доводы кончаться.

– Ядерка, которую невозможно сбить? Гм… чую ужас потенциального противника.

Отец продолжал, не обращая внимания.

– Опытные образцы. Основная задача базы не в военной цели. Накрыть огнём потенциального противника – это, конечно, полезно, но в основном это лаборатория новых достижений… была. Жаль, что последние годы кроме меня здесь никто не появлялся. Нет даже обслуживающего персонала, ещё через лет двадцать здесь всё просто рухнет в небытие. А ведь здесь с успехом могли продолжать развивать космическую гонку. Ту, что выиграли и испугались выигрыша, погрязли в колхозах.

Платформа застыла. Дмитрий подмигнул и показал, что надо ещё раз надавить в определённое место, а то снова автоматы, пулемёты.

– У страны два космодрома, а используем Байконур, – добавил Скорпион.

– И «Плесецк» и «Свободный» требуют много средств для развития и модернизации. Кто-то решил, что проще построить новый. Даже выделил деньги, но строить не спешит. Поспешишь вроде как людей насмешишь.

В ноги мягко надавило. На смену мигающим, красным огонькам по длинному туннелю вспыхнул свет энергосберегающих ламп под потолочными сводами. Они остановились сверху и глазам предстали огромные комнаты-комплексы, разделённые коридорами, стенами, массивными дверьми. Под горой находился целый лабораторный институт. Секретный, таинственный и… одинокий, всеми забытый. Везде целыми клочьями висела многолетняя паутина. Видны лишь вмятины шагов одного человека. Да и Дмитрий был здесь очень давно.

– Бать, а тот генерал он… – Скорпион соскочил с платформы.

– … застрелился, – продолжил рассказчик. – Не выдержал глумления над страной. Это официальная версия. Но на самом деле… помогли. Насколько мне известно. Многие задаются вопросами куда деваются средства, если ничего не строится и не развивается.

Скорпион вздохнул.

Отец продолжил:

– Я тогда только начинал свои первые шаги в области военных разработок. Меня заметили, предложили внешне оставаться тем же самым работником на разлагающуюся партию, а тайно работать над настоящими проектами. Вот это была действительно работа. Днём я отчитывался перед партийным аппаратом, а ночью, словно одержимый, ваял и творил скачок прогресса.

Скорпион прошёлся вдоль комнат, разглядывая сверхпрочные стены, потолочные своды. В конце коридора было что-то похожее на командный пункт с креслами и кучей техники.

Дмитрий продолжал:

– А потом в один день всё рухнуло, со мной резко перестали выходить на связь. Я на время лёг на дно, но позже узнал от тогда ещё живого коллеги по нашей тайной работе, что начальство мертво. Словно кто-то устроил охоту. А позже, несколько лет назад и коллега пропал. Я не знаю, каким чудом не вышли на меня. Может, ещё выйдут.

Дмитрий пошёл вдоль бронированных стен к компьютерному терминалу, сел в одно из четырёх кресел-яиц. На голову водрузился шлем, из кресла выдвинулся пульт, похожий на клавиатуру, но с меньшим количеством кнопок и сделанным, скорее, под руки, под каждый палец. Гибрид клавиатуры и джойстика.

– Если база в запустении уже десяток лет, то откуда эти компьютерные терминалы? – Скорпион сел в соседнее кресло, произвёл те же манипуляции.

Дмитрий совсем поник:

– Эх, Сергий, Сергий… Ты даже не представляешь, какие компьютеры мы имели. СССР на два года ранее Штатов мог дать миру полноценные компьютеры. Но, как водится, засекретили разработку сразу, как создали. Это на Западе чуть что открывают, так сразу в народ, в производство, прибыль, деньги, а у нас в стол, в архив, в «совершенно секретно». Это всего лишь тестовая модель. Внук «Эльбруса». Электронного русско-белорусского проекта. Если когда-нибудь о таком слышал. Понимаешь, у нашей страны в последнее время есть неплохие перспективы выйти на компьютерный рынок. Вот воспользуемся ли возможностью – это другое дело. Нужны деньги. А откуда у самой богатой ресурсами страны мира деньги? Мы же даже первый проект интернета посчитали не перспективным.

Едва шлем налез на голову, как перед глазами поплыли строки загрузки обрабатываемой информации. Комплекс включился и застыл в ожидании, поскрипывая, и подмигивая разноцветными лампочками.

– Единственный недостаток комплекса в том, что он не имеет связи со спутником. Нужен свой спутник, чтобы не выдать место расположении базы. Вообще база функционирует на девяносто три процента. – Дмитрий словно жаждал этого отчёта, ему так не хватало того самого теневого генерала, который с улыбкой сказал бы: «Надо, товарищ Семёнов, надо!». Как же стране не хватало пассионариев.

– Бать, так ты последний, кто знает о существовании базы?

Дмитрий кивнул.

– Так получается… она… твоя? – уточнил Скорпион.

– Ну-с… как можно так говорить? – возмутился приёмный отец. – Она народная!

– Так почему бы нам её не восстановить? Народу-то пригодится!

– Ха, да где ты возьмёшь столько денег? – невольно вздохнул человек, который очень хотел, но не очень мог. – А люди? Связи? Прочее?

– Да люди не проблема. Есть деньги, есть и люди. А если есть деньги и воля, то даже целые страны появляются. Так Сталин Израиль на карте проявил. А где воля, там и связи.

– Но у нас даже денег нет.

– Есть Цель, будут и деньги.

– Что ты задумал? – прищурился отец.

– Так Саныч как раз место дислокации для спецназа, так и не придумал нормального. Ныкается по городу то там, то сям, снимает комнатушки. Что если в десятке километров отсюда обосноваться?

– Под базой есть туннель на тридцать километров. Выходит, под озером. Нужны акваланги и проблема решена. Ну, разве что кроме зимнего варианта. Но там тоже что-нибудь можно будет придумать. Зимник возвести для прикрытия на первое время.

– Вот и замечательно. А как насчёт ещё одного источника финансирования?

– Что ещё придумал?

– Так Никитин тоже не будет против особые отделы от основных отделить. К тебе истребители поместятся? Есть тут одна мыслишка реанимировать ЯК-141.

– Какие истребители в подземной базе?

– Так он с вертикальным взлётом. Их списать хотели, законсервировать, а тут как раз пригодятся. Ты же мне список пилотов составишь? А «крышу» откроем.

– Да погоди ты! – схватился за голову отец. – Слишком много информации разом. Давай постепенно. От меньшего к большему.

– А чего тормозить? Если идём на риск, то и рисковать стоит по-крупному: база, спутник, спецназ, самолёты, орудийные расчёты. Я вот недавно сводки по артиллерийским расчётам класса «Берег» читал. Так от двух экземпляров на берегу моря к нам ни один любопытный на тридцать километров не сунется. Представляешь, топит крейсера простыми снарядами. Аналогов в мире нет. По-прежнему. У нас пока образцы только на базах в Чёрном море, но можно же что-нибудь придумать, как и с экранопланами.