Кровь вскипела. В момент вспышки света потянулся к типу, который держал девчушку. На ощупь схватил за руку, оттолкнул девушку, чтобы удар коленом, предназначенный парню, не задел её. Не сдерживая себя, разогнал по инерции противника в стену носом. Тот врезался лбом и переносицей, потеряв сознание. Крик девицы слился с ударом пятернёй в грудь последнего. Скорпион добавил пинок, впечатавший непонятного субъекта в стену.

«Ступай к корешу, в долгий сон».

На ощупь пробежался пальцами по Леопарду. На голове брата зрела огромная шишка, по лицу струилась кровь. Славно приложили по макушке. Поднял снятую куртку, пошарил впотьмах в поиске других снятых предметов. Таких не оказалось, повернулся к девушке. Не видел, что она делает; то ли в ступоре, то ли шок. Но крик не повторялся, застыла без движения.

Сергий тихо обронил, чтобы не пугать ещё больше:

– Я ничего не вижу, друг без сознания. Я возьму его на одно плечо, а ты придерживайся за второе, и веди меня. Хорошо?

– Ага, – выдавила девушка.

Скорпион подхватил Сёму, подождал, пока девица в темноте схватится за его плечо. Глаза жгло, но отвлекаться на них не мог. Балансируя с грузом меж старых скользких ступенек, спустился вниз. Снова пришлось вместо зрения включать всю доступную экстрасенсорику. Девица за спиной всхлипывала, но продолжала идти, вцепившись в плечо, как в единственное спасение на всём белом свете. Так добрались до двери, вышли под стену дождя.

Скорпион, не давая опомниться девице, довёл до угла, где, как два мокрых кота, дожидались Даня с Андреем.

– ЧП! Сёме проломили голову, я ослеплён, так что не спорим, все берёмся за ручки и идём гурьбой к блондину домой.

– Есть, шеф! – хихикнул Андрей. – Но давай лучше мы поведём.

Никто не стал спорить. Девица даже не спрашивала, куда они идут. Для неё Скорпион был спасителем, и слушалась шокированная жертва безоговорочно. А Даня хотел только одного на свете – поскорее избавиться от мокрой, застывающей одежды. Андрюха был с ним полностью солидарен, стуча зубами.

Сергий позволил Медведю помогать нести Сёму, а сам как пастух погнал за собой всю отару. Спустя пять минут, когда дождь почти сошёл на нет, пятеро, наконец, добрались до искомого подъезда. Насколько возможно, бесшумно прошли через спящую консьержку. Та настолько свыклась с причудами чернявого и блондина, что чаще просто не обращала на них внимания. Себе дороже выходило. Ты на них заявление, а они тебе на следующий день разъяснительную беседу с людьми в форме. Ты на них запись участковому, а он тебе вслед выговор и настойчивую просьбу не тревожить покой важных людей.

Зрячий Андрей дрожащими руками вызвал лифт, кабина покатила к квартире. Скорпион уже не чувствовал плеча – Сёма не был балериной и не сидел на диетах. Но позволил себе свалить брата только возле двери…

Сергий осторожно приоткрыл веки – зрение восстановилось. Увидел себя на кровати в солнечной комнате, в сухой Сёминой майке-безрукавке и шортах. Постарался вспомнить, что происходит, но сдался, внутренние часы подсказывали, что сейчас что–то около одиннадцати и школа снова пропущена. Внимание привлёк звук разговора и смех. Он шёл с кухни. Аромат свежезаваренного кофе догонял оттуда же.

– Привет, новый день, – Скорпион восстановил голос, память, собрал тело по кусочкам и поплелся на кухню. – А мне уже пора отвыкать падать в обморок после использования сверхскоростей.

– Ура! Герой проснулся! – послышался голос Сёмы. – Но зачем вмешался? Это всего лишь куртка была.

Скорпион ещё не появился в поле зрении – а ходил он как всегда бесшумно – довольно обронил:

– Молодец, блондинчик, растёшь. Чувствовать начал, хоть и в зачаточном состоянии. А то всё дитя города, младенец разума.

Леопард сидел за столом перед парующей кружкой чая, голова была плотно перевязана бинтами, рот расплывался во всю ширь сумасшедшей улыбкой. Был похож на сбежавшего психа с дурки. Даня рядом жевал бутерброд, налегал на кофе и только махнул рукой. Андрюха почесал голову, догрыз печеньку и прошептал, смотря куда-то перед собой:

– Хороший был концерт. До сих пор голоса нет.

Последним гостем за столом, а точнее, гостьей, была вчерашняя незнакомка. Скорпион воочию увидел перед собой чернявую, сероглазую ровесницу, смущённо опустившую взгляд, едва он на неё посмотрел. Она явно ощущала себя не в своей тарелке.

Блондин словно реактивный подскочил, выдвинул стул, пояснил:

– А ничего собственно удивительного. Бегу я вчера по улице, а из подворотни крик. – Сёма налил в кружку кипятка, заварил зелёного чая в пакетиках. – А я туда, а там двое в подъезд с кем-то шмыг… Я за ними, а там темно, а я одного хрясь на всякий случай, тут-то мне второй и припечатал по голове… а это собственно, Маша. Она тоже шла с концерта. Ушла чуть пораньше. Не дошла малость. Так бывает, когда гуляешь без подруг.

Скорпион ещё пристальнее оглядел спутницу. От чего та пошла румянцем. Длинные тёмные локоны держала бандана, в зелёных глазах плясала лазурь. Смущенная, добрая и чистая улыбка светилась внутренним светом, по-детски наивная, без фальши. Добрый и чистый человек. На вид, лет четырнадцать, точно ровесница. Вчера возвращалась с концерта и так неосторожно попалась группе гопников. Случается. В жизни всё случается. Хорошо, что не успели изнасиловать. Дело случая, что в корне меняет жизнь.

– Спасибо вам большое, Сергий. Вы меня спасли от этих… уродов. – Маша пригнулась к кружке, попытавшись изобразить нечто вроде поклона и благодарности разом, зачарованно посмотрела на татуировку.

Скорпион придвинулся к столу. Отхлебнул чая из конфискованной у Сёмы кружки, вздохнул:

– Что ж ты так, Маша? Себя не бережешь. Без парня по концертам ходишь.

– Так нет парня. – ответила Маша. – А подружки… скучные все. Дома у телевизоров, компьютеров.

– Тогда за всё ответит Сёма. Блондину позор. Не сумел обезвредить гопов. Скоро его и дети ломать будут. На чемпионат не поедет. Придётся сдать его в колхоз на сельхозработы. Пусть перевоспитывается.

Сёма опустил голову, покрываясь пунцовой краской. И правда, скоро соревнования, скоро поездка в Японию, на него надеяться, а он оказывается ни разу не боец. И это после всех пройденных тренировок. Стыдно.

– Ой, не ругайте его, пожалуйста. Он меня действительно пытался спасти. Так смело на всех бросился. Но там же здоровые пацаны… были. – Маша запуталась и покраснела ещё больше. Сёма тоже.

– А вот это верно, – вздохнул Скорпион, присаживаясь рядом. – Пацаны. Ладно, Сёма. Всякое бывает. Но в качестве наказания приговариваешься к десяти тысячам отжиманий.

Сёма взвыл, опустив голову.

– Я раненый! Мотоцикл ещё брать!

– И в течение пяти часов, не больше, – безжалостно добавил кровный брат. – Ладно куртка, ты же чуть честь девушки не потерял.

– Ладно, черт с тобой, гестапо. Я заслужил, – Сёма, со всем возможным прискорбным видом поплёлся в зал начинать упражнения.

Маша приблизилась к Сергию, прошептала:

– А нельзя ли как-нибудь смягчить наказание? Он ведь действительно старался помочь.

Скорпион сделал вид, что задумался. Для приличия покривил губами, наконец, крикнул в зал генеральским голосом:

– Отбой, боец, слушай мою команду. Буду тебя жестче наказывать.

– Куда ещё жёстче?

– Намного, намного жёстче. – Скорпион, всё ещё пытаясь сохранять суровое выражение лица, продолжил. – За проявленную халатность в спасении девушки приговариваешься к прогуливанию её по центру города до полного удовлетворения от свежего воздуха, созерцания культурных и развлекательных ценностей, вплоть до полной потери собственной финансовой независимости. Процедуру повторять еженедельно, пока Маша не найдёт себе парня. Вопросы есть?

Сёма вытянулся по стойке «смирно», приложив, однако, кулак к груди вместо «отдавания чести», так как бинты на голове не считались кепкой или шапкой. То действо было не по уставу. Шутяшно пал на колено перед Машей, пылко заверив:

– До последней капли крови! Но парню другому не отдам. Сам… гулять буду.