– Я думал, мы спать пойдём.

– Некогда спать. Вырубай махину, полезли на крышу.

Сёма встрепенулся, глаза засветились. Изображая трагикомического актёра, затараторил:

– Ты хочешь сказать, что мой дом не превратится на этот раз в полигон? И даже рабочих не придётся заказывать, чтобы чинили мебель? Хвала Всевышнему, всем богам и персонально Будде.

– Ни слова больше. Мы идём тренироваться на крышу.

– Ха! Это тебе не панельный домик. В новостройке всё под замками. На крышу просто так не забраться.

– Тебе, как будущему тройному специальному агенту полезно не доверять слухам, а проверить самому.

– «Тройной» это как? Знаю агентов, – Сёма загнул палец. – Двойных агентов, это которые предатели, – загнул второй палец. – А тройные…

– Это втираешься в доверие шпионом, тебя «случайно» ловят, и ты начинаешь работать на другую сторону. До определённого момента. Потом получаешь коды доступов, секреты, номера реквизитов и возвращаешься на Родину, которая не забудет.

– Знаю я таких агентов! – воскликнул Сёма. – Отец рассказывал, что ещё ни один не вернулся. Видимо, ещё не созрели. А ты давай заканчивай с телевизором. Он на тебя плохо влияет. Начнёшь ещё рекламу запоминать, вместо слов деда. Мозг он такой, что перед глазами, то и запоминается.

– Если создать условия и перспективы, то вернутся все. Ну а параллельно можешь заниматься убеждением двойных агентов в переквалификации.

– Хватит с тебя стратегий, Скорп, ты меня пугаешь... Лучше бы стрелял.

– А есть чем?

– На улицу!!!

* * *

Солнце закатывалось за крыши домов, падало за виднокрай. Двое тяжело дышали, прижавшись спинами к разогретому за весь день парапету. Крыша оказалась открыта всем ветрам, как и предписывалось пожарной безопасности. Прощальные лучи заходящего солнца светили в лицо. Воздух освобождался от напряжения дня. Город медленно остывал, зажигая ночной свет. Народ неспешно прогуливался вдаль улиц, и никто не допускал и мысли, что за ними сверху наблюдают двое подростков.

Скорпион понимал, что завтра шансов на победу мало. Сёме требуется больше времени для тренировки, о состоянии Данилы и Андрея совсем не имел понятия. С последней уличной драки на школьном поле так и не виделись. Вдобавок, Токаява и не думал рассказывать о правилах чемпионата. Что там будет? Какой силы противники?

Рядом чиркнул спичкой Сёма, поджигая кусочек бумаги. О пожаре не могло быть и речи – крыша была залита негорючими материалами. Да и нечему гореть, на крайний случай бутылка с водой в рюкзаке. Огонь зацепился за край бумаги, пополз вверх, оставляя после себя лишь чёрную гарь, которая осыпалась белым пеплом под ноги. Скорпион зачарованно посмотрел, как один из четырёх первоэлементов, олицетворяющий силу, стремительность, мощь и скорость проявляет себя.

Как молнией грянула в мозгу забытая идея четвёртой ступени восхождения – первоэлементы.

– Надо понять суть четырёх начал… Начал!

Бумага быстро догорела. Сёма вздохнул, вероятно, тоскуя по настоящему костру.

– Чего ты там бормочешь?

– Подожги ещё, мне кажется, я могу понять смысл четвёртых врат, – медленно прошептал Скорпион. – Покажи мне огонь.

Сёма посмотрел застывшими глазами. Всё-таки Скорпион хорошо погонял по крыше, размял так, что, лишних мыслей в голове не осталось. Хотелось отдыха, но рассказы о ступенях… Это интересно!

Блондин стал энергично подбирать залетевший на крышу мусор. Сам когда-нибудь начнёт проходить эти самые ступени, если Сергий расскажет о них подробнее. Пока рановато, чувствовал, что не тянет ещё, не готов. Идти против себя не любил.

Листы сгорали в сгущающихся сумерках. Лицо Скорпиона то выражало полную задумчивость, то озарялось идеей. В голове отрока крутились определения огня. Тепло в малом количестве и жар на большой площади, скорость в воле, на просторе и рамки без ресурсов, в замкнутом круге, неотвратимая сила и слепая мощь. Понятия слились в один калейдоскоп. Все чувства обострились, взгляд поплыл, голова закружилась.

Это была эйфория! Тело пронзило волной энергии.

Сёма всё жёг и жёг бумажки, а в глазах Скорпиона отражались оранжевые змейки. Какая-то малообъяснимая волна внутренней силы ударила в голову. Сергий упал на спину, зрачки широко расширились.

– Ты в порядке? – затряс за плечи Сёма, обеспокоено нависнув над братом.

– В полном. Я понял один из элементов, – прошептал Сергий охрипшим голосом, словно кричал во всю мощь лёгких не один час.

Затем резко вскочил на ноги, тело пошатывало, но устоял на ногах, расслабился. Поток ветра взъерошил волосы. Скорпион подошёл поближе к парапету. Сёма на всякий случай схватил за ногу. Уже догадывался, что таёжный парень не собирается останавливаться и собирается понять ветер – элемент воздуха. Только бы не свалился с крыши. Та ещё птица.

Стремительность, непостоянство, преодолимость, упорство, хаос, свежесть, ярость, буйство, штиль… Метались мысли в голове Скорпиона. Хотелось чувствовать ветер всем телом, каждой клеточкой. Сергий скинул майку и задышал часто-часто. Грудь быстро вздымалась, волосы трепетали, гул в ушах нарастал от прилива кислорода, задышал животом.

Скорпиона резко отбросило от парапета. Сёма схватил, придержал, но не смог устоять от мощного толчка. Оба завалились на спину. Сёма посмотрел на брата. Сергий глядел осоловелыми глазами, тяжело дышал, улыбаясь:

– О, Род… Как же всё просто… Это же, это… гениально! Ещё!

Сёма, пораскинув мозгами, достал бутылку с водой, отвинтил крышечку, и мелкая струя полилась на пол.

– Ты странный, как ящик Пандоры. Я тебя порой вообще не понимаю. Но раз уж начал – продолжай, а там глядишь и я что-нибудь пойму.

Неотвратимость, настойчивость, упорство, единство, определённость, непостоянство, буря, рамки, барьеры, цунами, наводнения…

Едва последняя капля покинула ёмкость, Скорпион вновь рухнул на пол, катаясь по крыше и хватая себя за кожу, как будто его объял холод или кто–то щекотал изнутри. Сёма был свидетелем, как в следующий момент брат схватился за голову и остановился. Из носа пошла кровь, по телу как судорога прошла. Потрясённый голос Сергия совсем не по–детски прошептал:

– Люди сколько угодно могут смотреть в костёр, но никогда не понять его смысл. Скорее реки поменяют русла, чем человек ощутит себя на семьдесят процентов из воды. Ты можешь слышать ветер, но никогда не услышать его! Сёма…это же так просто-о-о…

– Ага, – обронил Сёма и огляделся в поисках земли, в углах под парапетами ветром нанесло небольшие кучки, поросшие мхом. Скорпион одним взглядом показал отнести его к земле, сам уже не мог шевелить и пальцем. – Ты только дуба тут не дай. Может, отдохнешь? – Но сам уже подтащил к принесённой ветром земле на крыше.

Материя, твёрдость, мощь, постоянство, непреодолимость, устойчивость… В наступившей тишине пересохшие губы прошептали последние слова брата перед тем, как Скорпион отключился:

– Ходить по земле, но никогда её не признать… Позор.

Семён вздохнул, глядя то на кучку земли, то на потерявшего сознание брата. Двойственные чувства одолевали его. С одной стороны, всё казалось бредом, с другой сам же видел, как силён Сергий. Не идет у человека так просто кровь из носа и не таращит его в припадке падучей от мыслей. Это невозможно подделать.

– Что ты такое вообще? Надолго отрубился?

Только одному блондину было известно, каких сил ему стоило тащить расслабленное тело братишки домой. Мало того, что ноша весом была тяжелее, так ещё и совсем как кукла повис на руках. Если в шахту удалось поднять едва слышно, то металлический спуск лестничной клети гремел как оркестр. Красный, как рак, Сёма тащил Сергия по ступенькам и ежесекундно представлял себе, что сейчас на этот грохот примчатся орды соседей. Поднимут гвалт, назовут какими-нибудь наркоманами – брат вон вообще без сознания, а вдруг под кайфом? – расскажут родителям, а то и вовсе органов правопорядка вызовут. Неприятностей не оберутся.