Зал гудел, рукоплескал массивным бойцам. Уличник, махнув рукой, скинул «мастерку». Сергий никогда не видел подобного массивного строения тела. Тугие жилы и мышцы, при каждом движении выгибались буграми мышц, вены вздувались ручейками. Однако, ничего лишнего не выпирало. По строению тело имело только то, что нужно для боя.

Турецкий борец выглядел ещё массивнее, шире в плечах. Кровожадная ухмылка не покидала лица. Вошёл в состояние боя.

Гонг.

Двое закружили в ритме боя, поочерёдно обмениваясь ударами. Турок старался приблизиться, ухватить Даниила за руку, чтобы бросить и придавить сверху массивным телом. Даниил целился руками в голову, раз, за разом вышибая из противника дух короткой серией ударов. Оба тяжеловеса работали в основном руками–молотами, мало используя ноги.

– Вес имеет значение, – добавил Семёныч. – Беззаботно порхать в воздухе, как в первых боях, непросто. Предпочтительнее изничтожить противника ударами в голову или повалить на землю, добивая руками, добавляя вес своего тела на пользу дела.

Бой затягивался. Время перевалило за пять минут.

– Для настоящего боя перебор, – уже заплетающимся языком добавил Семёныч. – Хорошим бойцам хватает и нескольких правильных ударов.

– Силы равны, и никто не желает уступать, – отметил Роман.

Через десяток минут оба тяжело задышали, реже уходя от удара, предпочитая терпеть, но всё же наносить свои в ответ. Даниил чувствовал, что стоит ему оступиться и турок задавит сверху: всё-таки на семь килограмм тяжелее. И стритфайтер пошёл на уловку. Показывая противнику, что выдыхается и машет руками из последних сил – даже несколько раз пропустил грозные удары – он собирал силы для одного удара. Подбирал время.

Турок в какой-то момент завалился вперёд, стараясь схватить за шею. Даниил ложно поддался под захват, но быстро освободил голову и неожиданно взмыл в воздух, подняв колено. Удар пришёлся аккурат в переносицу. Володь запрокинул голову. Даниил обступил сзади, хватая заваливающегося гостя из Турции за шею. Используя свой и чужой вес, Потапов из последних сил бросил противника о пол. Туша с грохотом рухнула. Стритфайтер добавил удар коленом, попытался взять руку на захват, но сзади по спине уже стучал рефери.

Отдышавшись, Даниил поднялся. Рука взмыла вверх.

– Шесть-два в пользу России! – прокричал рефери.

Зал бушевал, эмоции кипели через край. Перед финальным боем взяли перерыв. Рефери засуетился возле ринга, спорил с охраной, трижды бегал в раздевалку. Семёныч заметно приободрился, вытянул шею как страус, даже уши, казалось, направились в сторону ринга; он весь превратился в слух, попутно комментируя происходящее:

– Кстати! Ты заметил, что не назвали награды ни одного бойца? Обычно каждого восхваляют, поясняют количество побед, поясов, шнурков и прочих фетишей.

– А может, они новички? – брякнул Роман.

– Скажешь тоже. Я половину знаю: у каждого наград, медаль и кубков с поясами вагон и маленькая тележка.

Рефери, тем временем, представлял первого участника:

– …из далёкой Америки. Супертяжеловес. Сто тридцать восемь килограммов! Элитный спецназ США. Выступающий в смешанном стиле… Але-е-е-е-екс… Ло-о-о-о-ве-е-е-ерс!

Ринг напрягся под тяжестью появившегося гиганта. Ловерс, проминая стеленный пол высокими армейскими ботинками, вышел на ринг. Здоровый, широкий и так похожий на ожившую гору, он внушал уважение. Руки-молоты забили в металлические столбы, оставляя вмятины. Спецназовец ярил себя для предстоящего боя, свирепея после каждого удара. Камуфляжная униформа плотно обтягивала глыбы мышц. Под одобрительный свист женской части зала он скинул армейскую рубашку и обнажил могучий торс. Прокачана была каждая мышца.

– Это ж сколько стероидов надо сожрать? – услышал Сергий голос ошарашенного Семёныча. Тот вернулся из туалета и в руках держал новые банки пива.

Рефери поднял руки, призывая к молчанию, заговорил извиняющимся голосом:

– Мы только что узнали, что Михаил Поднебесный попал в автокатастрофу и не может принять участие в сегодняшнем поединке. В связи с неявкой противника…

– Черт побери, какая ещё катастрофа? – Семёныч в злом бессилии сжал едва открытую банку пива. Алюминий сплющился, как бумажный стаканчик. – Верните деньги!

Спецназовец и сам взревел, замолотил кулаками в грудь. Принятые лекарства требовали выхода, боя и крови. Если не выпустить наружу, то разорвёт изнутри. Угрожающе посмотрел на рефери, отчего тот сжался, поник и поспешил в угол. С другой стороны ринга металлическую клеть уже проворно отпирали двое дюжих охранников. Но и они казались детьми по сравнению с Ловерсом.

На плечо выскочившего из клети рефери легла рука. Он вздрогнул, повернувшись. Перед глазами стоял молодой человек лет двадцати, в просторной белой рубашке. Голубые глаза смотрели цепко, но дружелюбно. От незнакомца веяло теплотой и решимостью. Длинные русые волосы были схвачены плетённым, кожаным ободом на лбу. Крепкий, уверенный голос вселил в рефери уверенность:

– Я тоже Поднебесный. Представь меня.

– С какой стати? Ты с ума сошёл?

– Нет, я полностью отдаю себе отчёт, с кем придётся иметь дело.

– Парень, это же не твоя весовая категория, – рефери окинул фигуру молодого человека. Намётанный глаз определил не больше восьмидесяти килограмм веса. – Он убьёт тебя! Это зверь! Монстр! А ты кто? Самоубийца?

– Хватит болтать. Представляй. За мной правда. Я сын Поднебесного, – всё тем же уверенным голосом продолжил незнакомец. – Бумаги потом подпишем. – И парень пронзил взглядом собеседника, отчего у рефери странно полегчало в голове. Доводы незнакомца вдруг стали для него железобетонными. Рефери ощутил, что готов разрешить парню всё, что бы тот не сказал.

Рефери пожевал губы, замедленно кивнул, переживая странные ощущения. Какая–то лёгкость в теле, эйфория, не давали больше думать.

– Ты сегодня главный судья и распорядитель, – прошептал ему на ухо новый спортсмен. – Тебе даны такие полномочия, чтобы заменить игрока.

– Я не против замены, – замедленно ответил рефери и пошёл к микрофону.

Сквозь крики и ругань зрителей он оповестил о замене, после чего громко спросил, не имеет ли возражений Ловерс и его представитель насчёт замены? Те лишь засмеялись, предложив выходить на ринг вместе с бригадой реаниматоров.

Новичка взвесили на электронных весах. Циферки высветили жалкие семьдесят четыре килограмма. Помощники предложили переодеться, но парень лишь мотнул головой:

– Мне это не надо. Воин всегда готов к битве.

– Такой молодой, не поздно отказаться. Жаль тебя, – посочувствовал помощник рефери.

Взгляд молодого человека вновь пронзил насквозь. Помощник невольно отшатнулся. А главный судья, ощущая всё ту же легкость в голове, поинтересовался, как представить…

Сергий видел, как вместо обещанного тяжеловеса на ринг выходит молодой человек в длинной рубахе с широкими рукавами. Он поклонился противнику, залу, те бурно поприветствовали, представляя дальнейшее избиение.

Рефери поднёс к лицу микрофон:

– Андрей Поднебесный. Сын не вышедшего на ринг Михаила Поднебесного. Семьдесят четыре килограмма. Радогорец.

Сергий услышал, как Семёныч закашлялся, захлебнувшись пивом:

– Это ещё что???

А на ринге, не давая рефери договорить, на радогорца бросился обезумевший спецназовец. Андрей вроде и не двигался, только чуть отклонился с линии атаки и добавил движению Ловерса пинок коленом чуть ниже поясницы. Спецназовец литым лбом вмял металлический столб. Но показалось, и не заметил. Повернулся, взревел. Налитые кровью глаза были видны многим.

– Твою мать, да он же обколотый, – послышалось от Семёныча.

Андрей повёл рукой, приглашая противника продолжить бой. Дерзкий боец избегал любой стойки. Руки висели вдоль тела, глаза прищурены от света прожекторов, Расслаблен, следит за глазами противника, не за телом.

Ловерс в два прыжка очутился рядом, выбросил ногу вперёд, целясь в хрупкие с виду рёбра. Радогорец поднырнул под ногу, ткнул тремя пальцами в связки с обратной стороны колена.