Он поднял взгляд, и его глаза под золотой маской сокола сузились.

— Нет… Не может быть…

Ярослав, стоявший перед ними, издал тихий, бархатный смешок. Смешок древнего божества, которое наблюдает, как муравьи пытаются осознать концепцию космоса.

— Узнал, птичка? — его голос был полон ленивой, хищной насмешки. — Память у твоего вида, оказывается, длиннее, чем я думал.

Сокол покачал головой. Взгляд его стал… каким-то лихим и удивленным. Словно увидел… нечто. Призрака из самых темных страниц истории.

— Ярослав… — прошептал он, и это имя повисло в воздухе, как капля яда. — Преступник SSS класса…

Серебряная Лиса с любопытством склонила голову набок. Ее глаза загорелись не страхом, а азартным, хищным интересом.

— Так вот ты какой, звезда телеэфира, — промурлыкала она. — А ты не такой страшный, как о тебе рассказывают. Даже… милый. В этом нелепом костюме.

Волк издал низкий рык, но это был не рык испуганного зверя. Это был рык охотника, который вместо зайца встретил саблезубого тигра и теперь предвкушал настоящую битву.

— Вылез из своей норы, наконец-то, — пророкотал он, разминая шею. — Тем лучше. Я всегда мечтал помериться силой с кем-то из Первой Эпохи… если ты конечно действительно он.

Ярослав оглядел их, и его улыбка стала шире. Они знали. Они поняли, КТО перед ними. И они не боялись. Их высокомерие было настолько безграничным, что они не видели перед собой божество. Они видели… вызов. Любопытную аномалию. Древний трофей, который можно заполучить.

Это было… чудесно.

— Не боятся, — констатировал Ярослав. Это был не вопрос, а утверждение. — Почему?

— Бояться? — холодно усмехнулся Сокол, вновь обретая свое самообладание. Его первоначальный шок сменился холодной, аналитической аурой. — Ты силен, Ярослав. Возможно, когда-то ты был всемогущ. Но сейчас ты — лишь призрак, запертый в слабой мясной оболочке. Дух в бутылке. А мы — те, кто держит эту бутылку в руках.

Он сделал шаг вперед, его поза выражала не страх, а полное превосходство.

— Твоя эпоха прошла. Теперь это наш мир. Наши правила. И ты, как бы любопытно это ни было, всего лишь реликт. Реликт, который застрял в теле одного наглого… поваренка. Мы извлечем из тебя приз, а потом… потом изучим тебя. Как редкий, вымерший вид.

Ярослав расхохотался. Громко, раскатисто. Его смех эхом пронесся по разгромленному залу, заставив зазвенеть уцелевшие хрустальные подвески на люстрах.

— Детишки, — вытирая несуществующую слезу, сказал он, когда отсмеялся. — Какие же вы забавные в своем невежестве.

Он опустил взгляд на свои руки, на тело Сени. Сжал кулак.

— Вы думаете, это клетка? Нет. Это… моя новая игрушка. А вы…

Он поднял на них взгляд, и синий огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.

— Вы — первые, на ком я ее опробую. Ну что, детишки? Поиграем в богов? Надеюсь, вы не упадете на колени слишком рано? Иначе я буду разочарован…

Прежде чем кто-либо успел ответить, воздух вокруг тела Сени загудел, сгущаясь и темнея. Сначала это были лишь тонкие, едва заметные синие линии. Словно цифровой чертеж, они начали проступать на его поварском костюме. Затем эти линии вспыхнули, наливаясь иссиня-черной, почти непроглядной энергией. Она не горела, она поглощала свет. Из этих линий, как из трещин в самой реальности, начала сплетаться броня. Клечатые штаны и белый китель исчезли под пульсирующим сиянием, растворились, поглощенные новой формой.

Последним, словно завершая зловещее творение, сформировался шлем. Он закрыл разбитый визор, превратив лицо в гладкую, непроницаемую маску, из узких прорезей которой теперь лился тот же холодный, бездушный синий огонь. Ярослав, облаченный в доспех, сотканный из чистой мощи, стоял как идол из другой, давно забытой эпохи.

В то же время, в нескольких километрах от клуба, по залитым неоном и дождем улицам Нижних Кварталов несся тяжелый бронетранспортер «Химера». Внутри, в тесном, пахнущем озоном и перегретым металлом десантном отсеке, царил багровый полумрак аварийного освещения. Десяток бойцов антитеррористического подразделения «Молот», закованных в тяжелую композитную броню, молча сидели вдоль бортов. Их лица, скрытые за тактическими шлемами, были непроницаемы.

— Ты веришь в эту чушь? — нарушил тишину боец с нашивкой «Раскат» на плече. Он постучал пальцем по своему шлему, где на микро-экране висела краткая сводка. — «Массовые беспорядки, перестрелка с участием неустановленных группировок». В «Золотом Драконе»? У Германа? Это все равно что сказать, что в храме вспыхнула драка между монашками из-за свечей.

Его напарник, «Кайман», лишь пожал плечами, проверяя магазин своей импульсной винтовки.

— Приказ есть приказ, Раскат. Нам платят не за то, чтобы верить.

— Нам по ходу платят за то, чтобы мы сидели и ждали, — проворчал Раскат, откидываясь на жесткую спинку. — Ты заметил, как нас сюда отправили? Сначала ложный вызов на другой конец города, в промзону. Потом «случайный» сбой в системе навигации. Потом еще пятнадцать минут ждали подтверждения от командования, которое, я клянусь, отвечало с задержкой, как будто сигнал шел с Марса. Такое чувство, что начальство делало все, чтобы мы приехали к шапочному разбору. Посмотреть, как Одаренные доедят свой кровавый стейк, и подтереть за ними со стола.

— Может, просто бардак в штабе, — предположил Кайман без особой уверенности.

— Бардак? — Раскат усмехнулся. Этот смех прозвучал в шлеме сухо, как треск статики. — Кайман, ты еще слишком молод. Это не бардак. Это система. Когда корпы или аристо что-то делят, нас, псов на государевой службе, держат на поводке подальше. Чтобы не мешали. А потом спустят, когда вся грязная работа будет сделана. Наведут порядок, напишут красивый отчет для новостей. Все как всегда.

Бронетранспортер резко затормозил, его гусеницы с визгом проехались по мокрому асфальту. Задняя аппарель с гидравлическим шипением пошла вниз.

— Приехали, — скомандовал майор, командир отряда, выходя первым. — Бойцы, слушай мою команду!

Отряд высыпал на улицу. Воздух был холодным и свежим после духоты броневика. Несколько патрульных машин уже оцепили квартал, отгоняя зевак. Фасад «Золотого Дракона» выглядел на удивление целым, но из выбитых окон на верхних этажах валил едва заметный дымок.

— Цель — «Золотой Дракон», — начал инструктаж майор. Его голос в общем канале связи был ровным и четким. — Разведка докладывает о множественных жертвах внутри. Противник не идентифицирован, но хорошо вооружен. Предположительно, несколько Одаренных высокого класса и несколько групп вооруженных боевиков. Наша задача: зайти, зачистить, подавить любое сопротивление. Работаем по стандартному протоколу «Цитадель». Связь держать постоянно. Никакого геройства, работаем как единый механизм. Первая группа — за мной. Вторая…

Он не успел договорить.

Сначала это был лишь низкий, едва уловимый гул, от которого завибрировали пломбы в зубах. Асфальт под ногами мелко задрожал.

— Что за?.. — начал было Кайман.

И в этот момент крышу клуба просто снесло. Не взрывом, нет. Ее прорвало. Словно она была сделана из мокрого картона.

Вверх, в ночное, затянутое тучами небо, ударил столб слепящей, иссиня-черной энергии. Он не светил, он поглощал свет, создавая вокруг себя ореол искаженного, дрожащего пространства. От него исходил не звук, а вой, который давил на уши, вызывая тошноту и головокружение. Все электронные приборы в радиусе ста метров разом погасли. Экраны на шлемах спецназа замерцали и отключились, рации захрипели и замолчали.

А потом начались аномалии. Осколки бетона и стекла, подброшенные в воздух, не упали. Они застыли, медленно вращаясь в воздухе, словно попали в зону невесомости. Капли дождя, летевшие вниз, начали подниматься вверх. Пространство вокруг столба энергии пошло рябью, как раскаленный воздух над пустыней.

— Всем назад! — заорал майор, его голос сорвался от шока. — Назад в машину!

Бойцы, элита антитеррора, люди, видевшие самые жуткие проявления Даров, отступали. Не бежали в панике — нет, они отходили слаженно, профессионально, прикрывая друг друга. Но в их движениях, в том, как они оглядывались на это невероятное зрелище, читался первобытный, суеверный ужас. Это было не то, к чему их готовили. Это было нечто за гранью их понимания.