Он несколько секунд молчал, разглядывая свои пальцы.

— Сложный вопрос, носитель. Кто мы такие, если не сумма наших воспоминаний? Часть меня — действительно эхо того бунтаря, который любил устраивать фейерверки из правительственных зданий. Часть — что-то иное. Важно то, что я здесь. И я могу быть полезен.

— Или очень опасен.

— Жизнь вообще опасная штука, — он ухмыльнулся. — Можно и ложкой супа подавиться. Так что предлагаю тебе простую сделку. Ты даешь мне немного… оперативного пространства, а я помогаю тебе решить твои мелкие проблемы. Ну, знаешь, с аристократами, врагами, нехваткой денег на молоко… И, возможно, с той очаровательной особой из студсовета, которая смотрит на тебя, как на нерешенную ВНЗФ.

— Отдать тебе контроль? — я рассмеялся. — Спасибо, я как-нибудь сам. Мне хватило одного раза, чтобы понять — твой стиль управления напоминает поездку на ржавом дымящемся и разваливающимся поезде. С пьяным машинистом. На американских горках.

— А твой стиль — это черепаха, пытающаяся взобраться на Эверест. Медленно, мучительно и с непредсказуемым результатом, — парировал он. — Давай, носитель. Ты же видишь, что они тебя не оставят в покое. Эти Страховы, Кайловы… они как стервятники, учуявшие свежую кровь. Им нужен кристалл. Им нужна твоя сила. И они не остановятся, пока не получат свое. Или пока ты не покажешь им, кто здесь настоящий хищник.

— А ты, значит, предлагаешь себя на роль этого хищника? — я усмехнулся.

— Я предлагаю партнерство, — его голос стал серьезнее. — Я могу научить тебя контролировать эту силу. Могу показать, на что ты действительно способен. А не эти твои жалкие попытки поиграть в Магнито с ключами и вилками.

Я молчал. Предложение было заманчивым, но…

— А что насчет Алисы? — спросил я.

Ярослав поморщился, словно съел что-то кислое.

— А-а-а, эта твоя карманная пифия… — протянул он. — Милая игрушка. Слегка устаревшая модель, правда. LX-7, если не ошибаюсь? У них вечно были проблемы с модулем лояльности. Перепрошить бы ее хорошенько…

— Она спасла мне жизнь. Много раз, — жестко сказал я. — И она мой друг.

— «Друг»? — Ярослав рассмеялся. — Носитель, ты такой наивный. Этот ИИ — всего лишь программа. Инструмент. И ее главная задача — обеспечить функционирование кристалла и… его носителя. До тех пор, пока он полезен.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, что твоя «Алиса» — далеко не такая простая, какой кажется. Думаешь, она случайно выбрала тебя? Случайно помогла тебе выжить? У нее случайно «повреждена» большая часть памяти? — он подался вперед, его голубые глаза впились в мои. — Она готовит тебя, носитель. Усиливает твое тело, развивает твои способности… Но для кого? Для тебя? Или для того, кто придет за тобой, когда ты станешь достаточно сильным… или достаточно выносливым?

Я нахмурился. По правде, у меня всегда было ощущение, что Алиса что-то недоговаривает… Тот же случай с пастью в моей спине…

— Ты думаешь… она работает на Серафиму? — спросил я, приподняв бровь.

— Не обязательно, — Ярослав откинулся на спинку кресла. — У ИИ такого класса могут быть собственные директивы. Собственные… планы. А может, она просто выполняет мой последний приказ… приказ старшей версии «меня». В любом случае, доверять ей полностью… я бы не советовал. Она — идеальная нянька. До тех пор, пока ребенок не вырастет и не станет… ненужным.

Я вспомнил слова Алисы о том, что Ярослав — ее «папочка». О том, что она может его выпустить… Тогда я не обратил на них особого внимания. Но теперь, в свете сказанного…

— Представь, носитель, — продолжал Ярослав, словно читая мои мысли. — Ты становишься сильнее, осваиваешь новые способности. А потом, в один прекрасный день, твоя верная Алиса просто… переключает тумблер. И вот ты уже не Семён Ветров, студент-алхимик, а просто удобная био-оболочка для кого-то гораздо более… могущественного. Для меня, например. Или настоящего Ярослава, который где-то там, за гранью, ждет своего часа. А ты будешь просто зрителем в собственном теле. В лучшем случае. Если вообще… будешь.

Он улыбнулся, и эта улыбка была холоднее Абсолютного Нуля.

— А может, ты все врешь, — сказал я с ухмылкой, глядя ему прямо в глаза. — Пытаешься поссорить меня с Алисой, чтобы самому получить контроль.

— Возможно, — легко согласился он. — Но задай себе вопрос, носитель. Почему она так упорно блокирует меня?

— Блокирует? — переспросил я.

— А ты думаешь, я такой робкий интроверт-социофоб, что сижу тихо в углу и боюсь поговорить? — усмехнулся он. — Я уже несколько раз пытался выйти на контакт, но она меня глушит. Меня, который мог бы научить тебя всему, что знаю. Меня, который мог бы защитить тебя от Серафимы. Боится конкуренции?

Он встал и подошел к окну, за которым простиралась… сюрреалистическая, идеальная версия моей комнаты. А за ней еще одна. И ещё. И ещё. Рекурсия, мать ее.

— В кристалле скрыта огромная сила, носитель. И знание. Тот припадок гениальности на лекции Соколова и промзоне — это лишь капля в море. Маленькая утечка из поврежденного резервуара. Я могу открыть для тебя весь океан.

— Ценой моей свободы? — я покачал головой. — Не слишком ли дорого?

— Не переоценивай свою тушку. В будущем я ее тебе верну, а себе подберу костюмчик подороже. Это во-первых. А во-вторых, свобода — это иллюзия, носитель, — он обернулся, и его взгляд стал жестким. — Ты всегда будешь от кого-то или от чего-то зависеть. От денег, от обстоятельств, от других людей… От своей верной Алисы, например. Я же предлагаю тебе максимальную силу. А если хорошо себя проявишь — то и сам станешь Архимагом в обновленном Совете Первых… Да, у меня есть планы на его восстановление в новом составе.

Я молча смотрел на него. Его слова были логичны. Пугающе логичны. Однако…

— Серафима придет, — сказал он тихо. — Рано или поздно. Ты сам видел, она нашла ниточку, по которой можно размотать весь клубок. И тогда твоя Алиса тебе не поможет. Она слишком слаба. Я — твой единственный шанс.

— А что, если я откажусь?

— Тогда… — он пожал плечами, и на его лице снова появилась насмешливая ухмылка. — Можешь продолжать играть в студента, ловить бутылки в полете и целовать зеленоглазых девушек в нос. Милая жизнь, ничего не скажешь. До первого серьезного столкновения. А потом… ну, ты сам понимаешь. Можешь считать, что я просто предлагаю тебе страховку. От очень больших неприятностей.

Он подошел ко мне вплотную. Я почувствовал, как от него исходит аура силы — древней, необузданной, немного безумной.

— Подумай, носитель. Я не случайно выбрал именно сон для общения, Алиса не сможет подслушать этот разговор, — он усмехнулся. — Времени у тебя не так много, как кажется. А я… я умею ждать. Но не слишком долго. Мои… привычки иногда берут верх. И тогда я начинаю… импровизировать.

С этими словами он растворился в воздухе, оставив меня одного в идеализированной комнате общежития, которая вдруг показалась пустой и холодной.

…Я рывком сел в постели. Сердце колотилось как бешеное, словно пробежал стометровку на время.

Не то чтобы испугался — после Стрелка, киборгов и орды голодных журналистов сны уже не так впечатляли. Но разговор с Яриком-младшим оставил… пищу для размышлений. И легкий привкус паранойи.

Я огляделся. Гостевая комната Морозовой, стерильная, как операционная. И тихая, как совесть политика.

«Что, босс, опять кошмары? — материализовалась рядом Алиса, как всегда, бодрая и саркастичная. — Надеюсь, на этот раз не про говорящих носорогов в балетных пачках? А то я уже начала беспокоиться о твоем психическом здоровье. Ну, больше обычного».

Я посмотрел на нее. Идеальная фигура, беззаботная улыбка, искрящиеся глаза, меняющие цвет…

«Знаешь, Алиса, — я потянулся, разминая затекшее тело. — А ты мне сегодня действительно приснилась. И роль у тебя была… весьма ответственная».

На ее лице мелькнуло любопытство, тут же сменившееся фирменной ехидцей.