Кажется, Морозова еще не успела за него взяться по-серьезному.

— Велинский? — я удивленно приподнял бровь. — Ты что тут делаешь? Веревку тестируешь на прочность? Или это какой-то новый вид фитнеса для аристократов?

Он дернулся от звука моего голоса и поднял голову. Увидел меня, его глаза расширились. Сначала в них мелькнул испуг, но почти сразу его сменила знакомая аристократическая надменность.

Правда, сейчас она выглядела жалко и неуместно.

— Ветров! — прохрипел он. Голос был слабым, но нотки спеси всё ещё пробивались. — Какого черта ты здесь?

— Ну я шел на звуки страдающего тюленя, — я оглядел его критическим взглядом. — А наткнулся на рекламный баннер нового фитнес-клуба «Подвесь Аристократа». Маркетинг, конечно, нереально агрессивный.

Алиса, материализовавшаяся рядом, хихикнула.

«Сеня, ну зачем так грубо? Человек и так висит… и страдает… от недостатка шампанского и свежих устриц».

Велинский попытался принять гордую позу, насколько это было возможно в его положении.

— Не твоего ума дело, простолюдин! — он сплюнул на бетонный пол. — Это… это временные трудности! Меня скоро освободят! И тогда, Ветров, тебе не поздоровится! Мой дядя, граф Морлов…

— Морлов? — я сделал вид, что пытаюсь вспомнить. — Это тот, у которого на гербе три утки? Или тот, у которого два суслика?

Лицо Велинского побагровело.

— Ты… ты еще пожалеешь о своих словах, выскочка! Когда я выберусь… я лично…

— Да-да, лично размажешь меня по стенке, накормишь моими же потрохами и заставишь слушать арии в исполнении Тимура Кайлова, — я прервал его поток угроз. — Слышали, проходили. Слушай, Велинский, давай без этого пафоса. Ты тут висишь, как трофейный окорок, и явно не от хорошей жизни. Кто тебя так? Ночная Госпожа постаралась?

При упоминании Морозовой Велинский заметно сдулся. Надменность на его лице сменилась плохо скрываемым страхом.

— Эта… эта ведьма! — прошипел он. — Ночная Госпожа! Не миф! Она… реально существует! Просто садистка!

— Так что случилось? — хмыкнул я. — Рассказывай. Может, я тебе даже помогу спуститься. Если, конечно, ты будешь покладистым и поделишься инфой.

— Ты ж понимаешь, что она в любой момент может вернуться? — задергался он. — Она тебя рядом со мной подвесит, идиот!

— За меня не переживай, — я отмахнулся. — Я ж не аристократ, уж с тетенькой то слажу как-нибудь. Пара комплиментов, бокал вина, все дела…

Велинский несколько секунд молча сверлил меня взглядом, явно борясь с остатками гордости. Наконец, он тяжело вздохнул.

— Ладно, Ветров. Помоги мне слезть. Я… я всё расскажу. Только… вытащи меня отсюда. Она… она обещала вернуться. С… инструментами.

— Инфу вперед, — отрезал я. — Кто заказал нападение на меня на полигоне? И не ври. Я чувствую ложь за версту.

Велинский снова скрипнул зубами, но кивнул.

— Это не мы… то есть, не только мы, — начал он, избегая моего взгляда. — Идея была… не наша.

— Чья же тогда? — я подошел ближе. — Кто из твоих дружков решил, что бить толпой одного — это до хрена благородно?

— Барон фон Рихтер, — выдохнул Велинский. — И виконт Залесский. Это они… они всё затеяли.

— Рихтер и Залесский? — я нахмурился. Эти имена мне ничего не говорили. — Кто такие? Очередные борцы за чистоту аристократической крови, которым не понравился мой цвет глаз?

— Почти, — криво усмехнулся Велинский. — Они… идейные. Считают, что такие, как ты… — он с трудом выговорил, — выскочки-простолюдины… подрывают устои. Ты стал слишком… заметным, Ветров. Дуэль со Стеллингером, потом… твоя растущая популярность… Это вывело их из себя. Да и не только их…

— И что, решили устроить мне показательную порку? Чтобы другие простолюдины боялись высовываться? Как оригинально…

— Они хотели… да, проучить тебя. Унизить. Но не больше! Показать, что твоя удача — это просто случайность, — Велинский говорил быстро, слова сыпались, как горох. — Думали, мы тебя немного помнем, заставим публично извиниться за «оскорбление чести», и всё. Никто не ожидал, что ты… что ты такой. Это твое исцеление… это не нормально!

— «Не нормально» — это когда аристократы собираются толпой, чтобы избить одного студента, — заметил я.

— Потом появилась Строганова… — Велинский содрогнулся. — А вчера… вчера Она. Забрала меня. Сказала… сказала, что я слишком много знаю. И что должна… «провести разъяснительную беседу».

— Похоже, беседа была очень… насыщенной, — я указал на его синяки.

— Она… она даже не била меня почти! — всхлипнул Велинский. — Но лучше бы била…

У меня под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Кто знает, на какие низости способная женщина с гигантскими тараканами…

— Она… она заставляла меня смотреть повторы дуэли Стеллингера с тобой! Двадцать раз! И комментировать каждый твой удачный прием! А потом… потом она сказала, что если я не расскажу, кто зачинщик, она заставит меня переписывать устав Академии каллиграфическим почерком! Ты знаешь, какой он длинный⁈ И какой у меня почерк⁈

Тут даже у меня мурашки по спине побежали. Морозова, ну ты и садюга! Такого и врагу не пожелаешь.

Алиса, до этого момента хранившая серьезное выражение лица, не выдержала и прыснула.

«Переписывать устав… Сеня, да Морозова просто с новой стороны раскрылась! Она и без плетки кого угодно заманьячит…»

— Потом ей пришло сообщение на коммуникатор, и она куда-то быстро ушла, — закончил Велинский. — А я… с тех пор тут…

— Так, значит, Рихтер и Залесский, — я вернул разговор в серьезное русло. — И что они планируют дальше? Этот ваш «комитет по спасению аристократических задниц» не успокоится, я так понимаю?

— Нет, — Велинский покачал головой. Его взгляд снова стал испуганным. — Рихтер… он был в ярости после провала. Кричал, что прямое нападение — это ошибка, что ты слишком силен физически. Сказал, что нужно действовать иначе. Умнее. Бить по… по репутации.

— А конкретнее? — я напрягся.

— Я не знаю! — почти взвизгнул Велинский. — Клянусь всеми богами, не знаю! ОНА забрала меня до того, как меня посвятили в новый план! Рихтер говорил, что нужно ударить по твоей репутации… сделать так, чтобы все от тебя отвернулись… Может, подставить как-то… Или использовать твоих… твоих друзей… Я не знаю точно, Ветров! Правда!

Он смотрел на меня с такой неподдельной паникой в глазах, что я почти ему поверил. Почти.

— Друзей, говоришь? — я прищурился. — Интересно. А имена этих твоих Рихтера и Залесского полные можешь назвать? Факультеты? Особенности? Слабые места?

Велинский судорожно сглотнул.

— Барон Аксель фон Рихтер, четвертый курс боевой магии. Специализация — иллюзии и ментальные атаки. Очень силен, но… самонадеян. Считает себя непризнанным гением. И виконт Эдуард Залесский, пятый курс, факультет стратегического управления. Он… он мозг их группы. Расчетливый, хитрый. Любит интриги. Говорят, у него связи в администрации Академии. Слабые места? Рихтер падок на лесть и красивых девушек. А Залесский… он боится пауков. Панически.

«Пауков? — Алиса хихикнула. — Какая… пикантная деталь. Надо будет запомнить.»

— Ладно, Велинский, — сказал я, доставая из кармана небольшой нож, который прихватил из столовой. Не такой крутой, как скальпели Ночной Госпожи, но веревки перерезать сойдет. — Считай, что ты выдержал экзамен на искренность. На троечку с минусом, но выдержал.

Я подошел и одним движением перерезал веревку, удерживающую его руки. Велинский тяжело рухнул на пол, морщась от боли в затёкших конечностях.

— Спасибо… — прохрипел он, потирая запястья. — Ты… она тебя тоже похитила? Но ты смог выбраться, да? Давай сбежим вместе!

— Не так быстро, — я присел рядом с ним на корточки. — Ты мне еще кое-что должен. За моральный ущерб. И за испорченную прогулку.

Велинский испуганно посмотрел на меня.

— Что… что ты хочешь? Деньги? У меня… у меня сейчас нет с собой большой суммы…

— Деньги — это скучно, — я улыбнулся своей самой доброй и маньячной улыбкой. — Я хочу… чтобы ты передал сообщение своим дружкам. Рихтеру и Залесскому. Скажешь им, что Семён Ветров знает об их планах. И что если они или кто-то из их шайки хотя бы косо посмотрит в мою сторону или в сторону моих друзей… я лично позабочусь, чтобы их ближайшее знакомство с пауками стало очень… близким. И чтобы «гениальность» барона Рихтера разбилась о суровую реальность. Ты меня понял, Аркадий?