Оба гостя осмотрелись. Судя по всей обстановке в офисе можно было считать, что дела у риэлторши идут как нельзя лучше. Разве что после подобных «успешных» дел черти когти точат от жгучего желания поскорее заполучить своего клиента. Но внешне всё хорошо, красиво и приятно. А значит – вложено немало денег в это дело.

Девушка сделала чая и поставила на журнальный столик. Рядом с потенциальными клиентами. Токаява отпил, а Харламов не спешил прикасаться к кружке, делая вид, что занят планшетом. На самом деле он выжидал, пока чай остынет, чтобы можно было хлебать, не дуя, по-простому. Или делать вид, что пьёшь. Делать вид и быть – это было как две разные категории жизни для Харламова. По этому принципу он получил краповый берет, поэтому же вёл тройки ликвидаторов в бой, никогда не отсиживаясь по кабинетам за такой же кружкой чая.

Склонившись над кружкой вместе с гибридными умными часами-планшетом, Даниил незаметно для секретарши обронил в чай несколько таблеток сильнодействующего снотворного, достать которого без рецепта рядовой посетитель аптеки себе позволить не мог. Помешав ложкой чай, Даниил подождал, пока таблетки растворятся и едва-едва коснулся кружки губами. Скривив лицо, Харламов выплюнул несуществующий чай во рту на пол и возмутился.

– Господи, что вы мне налили?! Эти помои вы называете чаем?! Вы всех хороших клиентов так поите?! Или это бонус для отличных?

– Элитный, – буркнула притихшая секретарша, готовая заранее пойти на мировую с состоятельным клиентом ради поощрения Ольги Юрьевны. Премии с комиссионных никто не отменял. Взамен начальница учила, что лучше вытерпеть все прихоти богатых граждан и получить надбавку к зарплате в конце месяца за «сложные условия», чем ответить грубостью и позволить «деньгам о двух ногах» уйти, не потратившись.

– Элитный?! – подскочил Даниил. – Да вы сами попробуйте! Помои! Или вы кружки здесь не моете?! Что за блевотина на ободке?

Секретарша на негнущихся ногах подошла к столику – неужели на кружке осталось моющее средство, что так испортило вкус чая? – дрожащими руками взяла кружку. От волнения глоток оказался больше, чем предполагала.

Закашлявшись, кивнула, признавая плохое качество чая. Лучше не спорить. Хоть чай и был отличным, привезённым из-за границы, но состоятельные клиенты де-факто всегда правы. К тому же от таблеток в чае присутствовал странный привкус, что можно было счесть неуместным компонентом в хорошем чае.

– Извините, я заменю, – сказала секретарша и засеменила с кружкой к входной двери.

Тем временем, дверь к Ольге Юрьевне отворилась. Вышел довольный толстячок с папкой бумаг, сияя как новогодняя ёлка. Следом выглянула сама очкастая хозяйка, буркнув в сторону, где должна была сидеть секретарша:

– Света, что тут за шум? Ты следишь за порядком?

– Моя оплошность, Ольга Юрьевна, – тут же выглянула девушка из соседнего помещения, где мыла чашку. – К вам клиент, кстати. – И она замолчала, припоминая, что забыла спросить Ф.И.О. человека.

– Клиент? – риэлторша в летах поправила очки, оглядывая по-деловому хмурого Даниила с ног до головы. Сделала вид, что только заметила. – Ну, заходите, раз так. Милости просим. Вы вдвоём?

– Да. Вам разве помешает мой водитель?

– Ни в коем случае. Главное, чтобы вам не мешал, – улыбнулась она такой холодной улыбкой, что Харламова пробрал озноб.

Даниил кивнул и пошёл следом за ней. Токаява засеменил следом, опустив голову. Переигрывал с изображением подопечного до уровня раба.

Если в «прихожей» офиса было красиво, то сам кабинет риэлторши был раскошен. Дорогая мебель, декор, пушистый ковёр на полу, на потолке изящная люстра в стиле «Барокко». За рабочим столом же Ольги Юрьевны мог работать хоть император. На убранство Каваева не скупилась, определённо предпочитая в жизни совести – роскошь.

Из скрытых колонок в помещении играла лёгкая, ненавязчивая музыка, расслабляющая ум и тело. Её вполне можно было назвать гипнотической. По личным же ощущениям Харламов как в массажный салон попал. Не хватало только ароматических свечей, резко бьющих по обонянию.

– Присаживайтесь, – предложила риэлторша.

– О, с удовольствием, – улыбнулся Харламов той же холодной улыбкой и присел напротив Каваевой, про себя отсчитывая секунды до начала действа.

– По какому вопросу? – тактично начала Ольга Юрьевна, искоса с неприязнью поглядывая на притихшего у двери Токаяву.

– Покупка элитной недвижимости, – неопределённо ответил Харламов, слушая скорее то, что происходит за пределами кабинета, чем саму риэлторшу. – Устал от эмоциональных качелей. Хочу стабильности.

– Хорошо. Что конкретно интересует? – уточнила та, хватаясь за него цепким, многоопытным взором. – Инвестиции?

По глазам человека можно сказать многое, и Харламов предположил, что курсы психологического подчинения людей Ольга Юрьевна прошла наверняка. Её взгляд не только сверлил его насквозь, но делал всё возможное, чтобы он находился в её полной власти.

«Гипнотизёрша недобитая», – подумал про себя Медведь, принимая правила игры и продолжая играть роль богатого покупателя, что ценил больше время лишь цену вопроса.

– Пентхаус в центре города для меня, – начал бесцветно Харламов. – Трёхкомнатная в этом же доме для матери и несколько двух-трёх комнатных в разных районах города. За последнее, однако, переплачивать не собираюсь, так как приобретаю для сотрудников. Потому готов выслушать ВСЕ ваши варианты. – Даниил подмигнул и расплылся по стулу, заострив её внимание на отдельном слове.

Ольга Юрьевна кивнула, опустила взгляд, и уткнулась в изящный перламутровый ноутбук, в быстром режиме мучая мышку.

Не прошло и минуты, как она сказала (по всей видимости, достав давно приготовленные заготовки):

– Что ж, у меня есть, что вам предложить. Пару-тройку вариантов.

– Я весь во внимании.

На грани слуха до Харламова донесся звук падения тела в прихожей. Секретарша, наконец, вырубилась.

– Такой офис заняли и пожопились на охрану, – тут же обронил Харламов, поднимаясь со стула и обходя стол. Но приблизился он не к самой риэлторше, а к закрытому окну.

Глаза риэлторши немного округлились от такой постановки вопроса. Не ожидала.

– Охрана на входе, – напомнила она.

– Спящий дед с кроссвордом? – подал голос Токаява. – Гениально. Возьми я хоть оружие, он не догадался бы меня обыскать… а оружие я, кстати, взял. Так что не дёргайтесь.

Она побледнела. Харламов, удовлетворённый произведённым эффектом, кивнул и открыл окно, впустив в помещение звуки города. Токаява резко подскочил к Каваевой, заглядывая прямо в эти проклятые гипнотические глаза. Разве что теперь гипнотизёром был он. Он – кобра, она – кролик.

– Что вы себе позволяете? – проблеяла риэлторша.

– Я-то думал, у вас должны стоять хотя бы металлодетекторы на входе. С вашей-то деятельностью, Ольга Юрьевна, – вздохнул давно обрусевший японец.

В её глазах мелькнуло беспокойство, страх. Взгляд забегал.

– О чём вы говорите?

– Да всё о том же. О вашей теневой деятельности. Аферах с квартирами честных граждан. Или за вами есть ещё грешки? Так вы это бросьте. И этих хватит, – продолжил Харламов, нависая над риэлторшой горой. Облокотившись о подлокотники кресла, он вместе с японцем продолжил смотреть ей прямо глаза в глаза. – Ментам лень заниматься риэлторами, да и у нас времени особо нет. Так что будем решать вопрос кардинально.

– Я не понимаю о чём вы… – почти прошептала Ольга Юрьевна.

Голос сорвался от испуга. Харламов немного отстранился, став от неё в пол оборота.

Токаява взял слово:

– Не понимаете? Что ж, давайте я напомню про чету Кебоши. И квартиру по адресу…

Она быстро метнулась со стула в сторону выхода, не дослушав. Харламов здоровой рукой прервал попытку побега, грубо схватив её за волосы.

– СВЕТЛАНА!!! – закричала Ольга Юрьевна в тщетной попытке докричаться до секретарши.

Сильная мужская рука накрыла рот, заглушив звук.

– Значит, слушай меня, голосистая, – заговорил на самое ухо Медведь. – У меня только три вопроса. Ответишь на все три – оставлю жить. Обещаю. Поняла?