Звёзды светили тому, кто впервые выбрался из тьмы катакомб прямо под своды неба и свежий ветер обрадовано затрепетал обожженные локоны.

Запах свободы был свеж и приятен. Покинув подземелье сквозь дыру новосозданного разлома, Сергий навис над сумрачным миром Кайгору, разглядывая его с высоты птичьего полёта.

– Вот так просторы.

Сориентировавшись в свете лун на местности, Скорпион первым делом отправился к реке. Чистые воды её потоков прекрасно утолили жажду. Омыв тело от грязи и пыли подземелья, бывший пленник ощутил явный прилив сил и подъём настроения. Боль ушла, оставив лишь слабость, на которую редко, когда обращал внимания по жизни. Но тело буквально отказало у берега. Ноги подкосились. Пришлось вползти на берег, перемазавшись илом и грязью. Полежав так несколько минут, Сергий понял, что грязь насыщена необходимыми телу элементами. Теперь уже сам намазался илом с ног до головы и лежал так некоторое время, ощущая, как в тело возвращаются силы. Ощущение было, словно измученный жаждой организм получал физраствор внутривенное. Только вместо капельницы сама кожа высасывала из грязи необходимые микроэлементы.

Снова воспарив над миром под облаками, землянин наслаждался ощущением полёта уже полным сил. Странное, поразительное ощущение вседозволенности овладело им. Отдался ему на время, ощущая то, что ранее было доступно лишь орлу Велету.

«Точно! Где Велет?!»

В полете разыскал культовое сооружение, где проходила последняя битва. Найти удалось лишь то, что от него осталось. Храм был разрушен до основания, пепелище предстало перед глазами небесного путника.

Ноги коснулись земли у разрушенных врат храма. Там обугленные каменные остовы исцарапаны жуткими когтями. Словно орды демоном старательно растаскивали камень за камнем. От всех заваленных руин остался целым от сооружения лишь пол. Камни настолько плотно подогнаны друг к другу, что иным не удалось причинить его поверхности особого вреда.

Не причинил его и огонь. Бушующее пламя не всесильно.

Сергий, ощущая возвращающуюся в ноги силу, побрёл по руинам к центру храма. Сложно было заставлять себя ходить, когда можно летать. Но как иначе напомнить телу, что ему нужны мышцы? Пришлось опуститься и заставлять себя идти.

Из всего полученного пакета информации оставалось неясным, зачем упырям разносить храм по кусочкам. Уничтожали, как символ? Или храм значил нечто большее для иных?

Скорпион остановился над завалинами мусора, пытаясь отыскать среди обломков тот выступ, что принял на хранение Велета. Искомый камень был заложен большими обломками довольно плотно. Пришлось применять телекинез. Разве что в своей магической составляющей он не выпивал из мозга и тела огромных сил. Весомые блоки спокойно полетели в небо, покорные воле мага. Передвижение предметов с помощью магии доставляло удовольствие ничуть не меньшее, чем левитация.

В свете лун показался тот самый живой камень, светящийся внутренним светом. Сергий припал перед ним на колено, положив руку на поверхность.

– Благодарствую тебе за сохранность друга. А теперь прошу тебя, верни его. Он мне нужен. Он – часть меня.

Камень под ладонью, покорный не словам, но ощущениям, приятно потеплел. Сергий послал камню благожелательный импульс, ни на что, особо не надеясь. Но поверхность камня расползлась, показывая свету нахохленного орла. Птица выглядела бодро. Не было похоже на то, что птица испытывала какие-то неудобства или орёл был бы ранен или истощен.

«Камень питал его?»

Клёкот Велета резанул слух. Птица свободно расправила крылья и, взмахнув, вскочила на подставленную Сергием руку.

– Привет, дружище, – расплылся в улыбке Скорпион, ощущая одновременно две вещи. Во-первых, тяжесть орла. Слабость в руках означала, что в ближайшие месяцы придётся не один пот согнать, чтобы вернуть себе стать воина. Во-вторых, тепло близкого существа. Велет остался единственным на много сотен тысяч, а может быть и миллионов или миллиардов световых лет родным существом. – Я тоже рад тебя видеть.

Орёл поднял крыло, проведя им над головой собрата, словно пытался дать хозяину подзатыльник. «Фишка», которой его научил Сёма прошлым летом. Таким образом, высший тотем изображал негодование, выражая крайнюю степень недовольства.

– Знаю, что балбес, – согласился Сергий. – Не кори. Но нельзя же всегда всё знать и поступать только верно. Я не бог. Я лишь потомок богов. Откуда мне было знать, что этому миру больше по нраву маги, а не воины? Не просто так сразу перескакивать с одного на другое, поверь.

Велет снова ответил «по-птичьему» над самым ухом, повторно изображая подзатыльник.

– И снова ты прав, – кивнул Сергий. – В первую очередь надо было обратить внимание на доминирующий эгрегор мира и не бегать послушно за Тлай Ху, позволяя себя испытывать и тратить время. Не разобрался сразу с ситуацией. Зачаровал меня этот мир, ох, и зачаровал. Мир и его возможности.

Велет придирчиво посмотрел одним глазом, полуотвернувшись.

– Ага, знаешь же, что и время я так просто не терял.

Орёл окончательно отвернулся, сделав вид, что хозяин ему больше не интересен.

– Ладно, Велет. Разомни пока крылья. Я должен поговорить с твоим спасителем.

Орёл с прыжка взмыл в небо, быстро набирая высоту. А землянин снова склонился над камнем, стараясь с ходу настроиться на его волну. Кто бы мог подумать, что предком народа Тлай Ху является минерал? Раз телепатия им передалась от него, то диапазон звучания должен быть схожим. Другое дело, что сложно ли будет понять каким должен быть понятийный аппарат этого «булыжника»?

– Мне ведомо столько же, сколько моим детям, – зазвучало в голове Скорпиона.

Сергий кивнул. Запоздало сообразил, что глаз у камня нет. Органов восприятия нет вообще. Так чем же…

– Единением наших душ, – добавил священный камень. В том, что он и есть культ, над которым впоследствии благодарные потомки соорудили храм, Сергий перестал сомневаться окончательно. Почему раньше не заметил? Храм, арена, культ – все же было над ним, он выбирал и наблюдал, позволяя выбирать решения.

– Я благодарен тебе за сохранение друга, – ещё раз поблагодарил землянин, отвечая не вербально.

– Ты жертвовал жизнью для сохранения его жизни. Немногие из моих народов ценят это. Тлай Ху из таких. И я поддерживаю их в этом стремлении.

– Есть и другие народы в мире Кайгору?

– Тысячи сущих, но не существующих. Сотни живых, но не живущих. Десятки разумных, но лишь единицы мыслящих, – ответил Камень престранно.

Сергий вздохнул, стараясь вникнуть в слова камня. По всей видимости, выходило, что из тысяч начал жизни, которые животворящий камень мира Кайгору дал своим потомкам, большинство так и осталось где–то на уровне камня. Сотни получили духовное существование. Десятку удалось выйти на уровень людей. И лишь Тлай Ху превзошли их всех.

Лучшее творение?

– Но как случилось, что из лучшего твоего восхода уродились иные?

– Один из детей камня моего мира слился с камнем из мира мне не ведомого. Пришелец прилетел на наши земли сотни лет назад. И с тех пор наш мир погряз в войне. Мудрецы стали воинами. Новые поколения не знали времени без войн.

– Этот слившийся с инородным камнем был старейшиной иных? Первым вампиром?

– Вампиром… мне не знакомо это слово, – ответил Камень.

– Неживым, упырём, вурдалаком, нежитью, вампиром, нечистью, в общем – иным для вас. Иным.

– Да. И трое его братьев последовали за ним в числе первых, так же слившись с камнем. Затем Тлай Ху уничтожили угрозу из иного мира. Прочие все иные – лишь порождения первых четырёх иных. Четверо иных не смогли стать прежними, навсегда отделяя себя от Тлай Ху.

– Как я понимаю, я уничтожил двоих первых вампиров.

– Да, но другие двое стали в два раза сильнее. Инородный камень разделил силу меж ними и со смертью братьев, другие братья получили их долю.