За постоянным заботами, я почти и не обратил на это внимания. К причудам блондина давно привык, как и все вокруг. И так хватало приятной суеты с семьёй, сложными задачами развития структуры, внезапной любовью Юлии, Лерой, в конце концов.

Кстати, по части последнего… Сёма слёзно умолял решить за него эту «проблему». Лера словно снова оказалась не в том месте не в то время. Маша терпеть не могла с ней долго находиться в свой постродовой синдром. Он причудливо переплетался с предродовой депрессией рыжей. Но как бы Маша не намекала на неудобство при нахождении с Лерой, одна она в квартире в городе с дочкой жить берегиня не хотела. С Натальей и Владленой жить в тайге было веселее. В доме Рыси.

Выходило, что Лера могла жить в моём доме в тайге, но и Владлена намекала, что «тесновато» и ребёнку нужен покой, а не предродовые истерики рыжей бестии. Времени же строить третий дом для всех жён полигамного блондина у меня не было.

Так Владлена с Марией поселились в моём доме с парой детей на двоих, а Наталья с тремя детьми жила в доме Рыся. Лера и вправду была там лишней. Марии она напоминала о Сёмином «настоящем», Владлене о моём «прошлом». Это странное обстоятельство жизни, когда человек мешает другим жить, требовало осмысления.

Поразмыслив, пришёл к решению. Пришлось рыжую деву на сносях поселить в Эдеме с Еленой. Матери Елене было в радость соседство хоть с кем-то. Отец месяцами не появлялся дома, да и Лада редко заглядывала. А загородный дом был слишком большой для одной Елены. Совсем не того она ждала от жизни, когда воспитывала несколько лет всю нашу гвардию. Не с одним же Живцем жить…

Вот почему все скорее в тайгу переберутся, чем будут жить в обустроенном для нормальной полноценной жизни посёлке? Ну ладно Рысь ушёл – он Отшельник, ему положено, ладно я таёжный житель… Наталья, Владлена, Сёма прицепом, Мария, дети… Лера… Кто следующий? Весь Совет уже что ли под купол переселить? Или только тех, кто удосужился понять Дальноступ… Без него какой смысл? По тайге долго пробираться.

Но это суета, с которой можно справляться. Что было самым странным – за два месяца не случилось ни одного проявления Единицы. Она затихла. Где-то рядом должен бродить выживший из первой триады Архигел. И когда явятся две другие триады? Хотя зачем спрашиваю, если не изучил ни одной новой ступени за это время? Смерть тороплю?

Третья декада развития – «Мир Сфер», оказалась не по зубам тому, кто выделяет для её понимания пару минут в день. И тридцать первая ступень – «Небеса Луны», была так же далеко от понимания, как это самая Луна. Вроде вот висит над головой, вроде одень кокон и шагни. Даже шагал же уже, но как это ПОНЯТЬ? Как определить в себе понимание этих самых лунных небес? Какой смысл они заключают в себе? Вопрос вопросов, на который могут уйти годы.

В этот солнечный мартовский день мы с Лёней сидели на огромном валуне на Сихотэ-Алинском хребте. Перед глазами стояли красоты заснеженного пейзажа предгорий. Под слоем снега выглядывали верхушки гигантских зелёных елей, сосен, кедра, лысины дубов. Кристаллики снега сияли первозданной белизной, как в первый день зимы. Не скоро ещё тепло придёт в горы.

В компании с великаном в людных местах особо не побродишь, потому мы предпочитали уединённые, труднодоступные места, где человек появлялся весьма редко. Благо таких мест в России пруд пруди. Да и зачем плодить истории о йети и прочих зелёных человечках? Их и на работе хватает.

– Твои терзанья вижу я. Что заботит твою душу? – прозвучало в голове.

Я повернулся к Лёне. Непривычно разговаривать со спины, хочется видеть лицо собеседника. Привыкли люди видеть эмоции на лице. Но его лицо не выражает эмоций. Всё равно, что смотреть на фотографию.

– Я постигаю ступени божественного развития. Как бы тебе объяснить? Что-то вроде восхождения, раскрытия собственных внутренних сил.

– Пятьдесят врат сил? – тут же пришла «догадка».

– Вы тоже постигали их?

– Не все. Жрецы. Но мой отец был Аргорииотом. Это высокая степень посвящения. Он рассказывал мне про ступени, но сам никогда не изучал их. Предпочитал заниматься космосом. Но по его рассказам я понял многое. Мне удалось постигнуть тридцать девять.

– Может, мы говорим про разные вещи? Всё-таки между нашими цивилизациями есть определённый промежуток времени.

– Какая разница, сколько времени? Вы прибыли на эту планету тогда, когда нас на ней почти уже не было. Но ведь и мы помним вашу первую расу. Корни знаний тянуться не отсюда, а из глубин Вселенной, мне неведомой. Мы все пришли оттуда, расселяясь по мирам. Возможно, когда-то и мы сделаем вторую попытку заселить эту планету. Когда вас на ней уже не будет.

– Возможно. И как ты понимаешь Небеса Луны?

– Да всё просто…

И я перестал его слышать, резко оказавшись на спине. В ушах зафонило, мир замелькал перед глазами. Я не сразу понял, что это. Но когда пришла догадка, что это совсем не Лёня, всё встало на свои места – вот и Архигел пожаловал.

В чём подлость атаки высших существ? В том, что ты никогда не увидишь её, находясь в физическом теле. Но осознанно выйти из тела, оставив связующей одну лишь серебряную нить души – подвергнуть опасности своё возвращение. Враг первый же удар враг обрушит на эту связь. Душа освободится от плена и повергнет бездушную тварь, но назад уже не вернётся. А только этого Архигелу и надо.

Потому собрать волю в кулак, довериться ощущениям и воевать интуитивно, используя величайшую силу души – воображение. Наделённая частицей Творца, душа способна сотворить многое. В том числе и с врагом. В конце концов, чем он отличается от куска глины? Тот же набор атомов. Нет в нём искры души. Потому не в силах он ни защитить, ни уничтожить тебя, без посредничества твоей же души. Но я не тот, кто позволит себе вооружить его главным оружием – страхом. А без него он в десятки раз слабее.

Архигела объяло пламенем. Я отчётливо услышал его дикий крик в тонких мирах. Куда только делся весь лоск белых воздушных одежд, бутафорские крылья и свет? Крылья исчезли первыми, живой огонь длинным языком-шлейфом лизнул его внешние одеяния, что по сути лишь часть его, просто мозг пытался подобрать образы и наделить существо одеждой, словно то в ней нуждалось (как и крыльями для полёта). И пламя обратилось светом, его же свет растворился в нём. Программа уничтожения распалась – хочется сказать прахом, но это не прах – на ничто.

Открыл глаза, затылком ощущая холод запутавшегося в волосах снега, а взглядом устремляясь в чистое, ясное небо. И солнце на небе такое яркое, что не оставляет сомнений: не лезьте в наш мир! Сами народились на этом свете, сами разберёмся со своими проблемами.

– Ты быстро справился, – пришло от Лемурийца.

– Просто понял основной принцип защиты. Они слабее, чем кажутся.

– Странные существа, раньше таких не было.

– Раньше… раньше люди катались на динозаврах, – послал я пакет с ноткой сарказма, не думая о том, поймёт ли Лёня меня как надо. В конце концов, он должен учиться жить среди нас, потому должен адоптироваться.

– Но если вернуться существа сильнее этого?

– Да. Ты прав. Мне надо стать сильнее. Ты поможешь?

– Сильнее ты можешь стать лишь сам. Но я тебе кое-что покажу. Следуй за мной.

Мы оба прыгнули за пределы родной планеты. Прыжок длиною более чем в триста восемьдесят четыре тысячи километров, чтобы ощутить себя в шесть раз легче, был мгновенным.

Я ощутил на себе защитную сферу, спроецированную Лёней раньше, чем подсознание создало защитный кокон. Интересно, Сёма использует такую же сферу, или всё же попросит его научить создавать коконы автономной системы жизнеобеспечения для физического тела?

Попали на освещённую сторону Луны, и на защитную сферу обрушилась температура в сто тридцать градусов Цельсия выше нуля и солнечная радиация. Я едва не создал кокон поверх сферы, но в последний момент заставил себя не делать этого – не знаю, как они будут взаимодействовать, да и не походило на то, что Лёня собирался убивать меня или просто позволить умереть.