Скорпион повёл бровью. Сёма поспешно продолжил, пытаясь успеть, как можно больше рассказать, не применяя невербальные диалоги. Голова и так ныла, использовать их не хотелось.

– Короче, все как один эти армии белые флаги повыкидывали. Вон их генералитет в палатке штаба все детали мировой с Даней обсуждают.

– А ты, значит, рубежи охраняешь? Бдитель.

– Да надоели мне эти бумажки, писанина. Я поседел с ними часок и устал. Тоска дикая: ни послать никого, ни морду набить. Одна радость – зомби. Всю ночь укрепления штурмуют. Вот хоть с ними повоевать, размяться, а то, что это за контрпоход такой? Второй день без драки! Это же немыслимо!

– Сёма!

– Что?

– Не повышай мне уровень кортизола в крови. Останови мысль.

– Не, Скорп. Давай без этих твоих фень-шуёвых заморочек. Я замёрз и пытаюсь согреться. Пойдём, что ли чайку горячего попьём? Сгущёнки похлебаем. Я вообще считаю, что если есть сгущёнка, то любую войну можно пережить.

– Идём, Сёма, идём, – вздохнул Сергий. – Только не два дня вы здесь, а два месяца.

– Что?! – подскочил на месте Сёма. – Два?! У меня же Маша дома одна одинёшенька! Без обнимашек живёт!

– Рысь о ней позаботится, – успокоил Скорпион.

– Да какой Рысь? – даже не думал успокаиваться блондин. – У меня ребёнок родиться должен! Я же не моряк дальнего плавания! Застрял тут в командировке с зомбями, понимаешь!

– Да откуда зомби то взялись? Ты можешь сказать? – вспылил Скорпион. – Конкретно сказать, не уползая мыслью во всё постороннее.

– Да мне, откуда знать? Сами появились. Аватары выясняют как. У этих-то иномирян своих Аватар нет, так хоть наших поэксплуатировать немножко. С чужой овцы вроде как шерсти клок. А раз мы их армии разбили за пару часов, других сил у них нет. Ну, почти нет.

– Сёма, тебе в плену бы цены не было. Говорил бы без умолку, а толку никакого. Давай по существу!

– Я и говорю по существу. Зомби просто есть. И как говорят – появились они совсем недавно. Но зато сразу везде. Вот не было и вдруг стали. То есть появились. Хоп и всё. Тут уже.

– По всему миру?

– Из всех щелей, – подтвердил блондин. – Их каждой норки, словно суслики какие. Только какие это должны были быть норки у этих сусликов? Ты только подумай.

– М-да, проблемка.

– Слушай, а может, ты меня заменишь в лагере? Я домой к Маше сбегаю, а ты тут в Иномирье посидишь, – предложил Сёма и с надеждой посмотрел в сторону ущелий, где в этом мире был вход в другой мир. – Я ж недолго.

Скорпион обнял за плечи и… повёл обратно к лагерю. Леопард вздохнул:

– Ага, типа нечего отлынивать от работы? Ну, добрый же ты.

– Сём, там всё равно ничего интересного. У меня, правда, сын родился. Боремиром назвал. Перун, правда, сразу попытался его уничтожить. В итоге убил Лилит. Бабушка пострадала за внука раньше, чем я успел что-то предпринять. Она же с миром почти с самого моего рождения не разговаривала, взяв обед молчать, хоть перед смертью парой слов обмолвились.

– То есть как Перун? – всполошился Сёма. – Зачем убить? Эти божественные крысы же все сбежали, когда наш мир закрытым сделали. Эпоха долбанной Кали Юги, мать её.

– Ну, как все? – вздохнул Сергий. – Ты вот секирой Живы машешь, как хворостиной. Значит, не все. Кто-то затаился и остался.

– Ага, как мой отец, – обронил горько Сёма.

– Отец?

– Отец. Велес. Волохатый был моим отцом. Узнал вот недавно.

– А, узнал всё-таки. Не успел я тебе сказать. Ты ещё брат Христа, кстати.

– Действительно? – На секунду глаза блондина загорелись искрой любопытства, но тут же потухли. – Да чёрт с ним, своих дел хватает. В общем, мать всё-таки смертной была. Вроде ничего необычного, но как–то грустно. Не за отца, за мать. Её смертность мне жалко больше, чем его бессмертность. Это ж что получается, я отцененавистник? И маменькин сынок?

Сергий невольно остановился, повернулся лицом к лицу и выдавил из себя:

– Я всегда подозревал, что с тобой что-то не так… Но почему отец «был»? Велес куда-то исчез?

– Я убил его, – спокойно ответил Леопард. – При первой возможности. Я же и говорю – я отцененавистник. Этот мохнатый Леру не смог остановить, когда та на меня взобралась.

– Зачем взобралась?

– Ведомая Иштар, – тут же объяснил Сёма. – У них там какие-то древние тёрки были. Иштар, кстати, Меченый приволок. Лера теперь беременна. От меня конечно. Батяня во мне сидел, хоть бы пальцем пошевелил. Или он как раз пальцем и шевелил? Я не особо прислушивался. В общем, ему в обязательном порядке с Иштар захотелось слиться. Кто такая эта Иштар, вообще?

Скорпион воздел глаза к небу.

– Творец! Да что мне за братья-то достались? Одни отцеубийцы!

Блондин весь превратился в знак вопроса.

– Эмм?

– Вот тебе и «Эмм»! – продолжил Сергий. – Меченый тоже убил отца.

– Какого отца?

– Миромира. Что за повальная мода квитаться с родителями? Вы все традиции патриархата нарушаете.

– Да? Так мы за матриархат, – заинтересованно начал Сёма, словно припоминал Меченого только отдалённо, но тон быстро сменился. – Ну, да и фиг с ними обоими, честно говоря. Своих проблем хватает. Голова вот ещё болит. Думать мешает, даже мыслить. Когда я говоришь, дядькой стал?

– Времена не совпадают и вопрос «когда» не имеет смысла. Стал, да и ладно. Вот если бы не стал, то другое дело.

Скорпион взялся за голову. Мысли, что что-то не так, начали проникать под корочку. Разговаривать получалось не как обычно. В голове путалось. И весь мир стал казаться странным. А до этого вовсе умереть в санитарных кордонах хотелось. Это странное подземелье как-то влияло на психику. Что тот иномирец про поля говорил?

– Но отмечать-то будем? – с надеждой переспросил блондин, продолжив движение к лагерю.

– Ты что-то там говорил про сгущёнку, – напомнил Скорпион, полагая, что депрессия и сумбур мыслей – это просто последствия перехода через кордон.

Сёма хихикнул:

– Хе, вот за что я тебя всегда уважал, так это за то, что ты всегда из любого повода сделаешь чаепитие, а потом ещё и тренировку.

Лагерь приближался. Сергий увидел колючую проволоку, стационарные пулемёты, окопы, траншеи. Только, несмотря на дневной час, вдоль укреплений не мелькали часовые. Вышки были пусты, и едва ли кто-то следил за окружающей обстановкой. Безалаберность подняла со дна души столько гнева, который и не рассчитывал накопить в себе за всё время.

– Слушай, мы же с тобой оба используем астральную проекцию. Но дед то твой тебя родовые сны учил зреть. И ты меня потом научил, – продолжил Сёма. – Так?

– Родовые сны смотрят Даня и Андрей, – обронил Скорпион, пытаясь разобраться в себе. – Нам же не надо лазить по линиям предков, мы можем видеть жизни любого человека, мы ничем не ограничены. Это дар божественной линии.

– Божественное наследие? Но ведь все не земляные люди от рода богов. Растворяется со временем искра Творца то?

– Не знаю. Это просто есть.

Сёма щёлкнул пальцами, улыбка расползлась по лицу.

– Слушай, а давай розыгрыш устроим.

– Какой ещё розыгрыш?

– Ну, ты вытянешь руки перед собой и будешь тупо мычать, а я скроюсь из виду, а когда приблизишься к лагерю, и тебя прошьют автоматной очередью, я приду и бодренько так заявлю, что они расстреляли основателя всей нашей структуры. Фактически своего верховного работодателя. Вот смеху то будет.

Сергий едва удержался, чтобы не врезать Сёме промеж ушей. Но новую вспышку ярости вновь едва-едва удалось погасить.

– Значит, меня санитарные кордоны вгоняют в депрессию, а тебя пробивают на чувство юмора чернее ночи? По СМИ соскучился?

– А что делать? Здесь тоска одна, – улыбка блондина сползла. – И чем этот мир вообще заслужил подобное? Да, у них нет ресурсов. Но и у нас скоро не будет. По крайней мере, здесь не выбирают фильмом года кино, где не менее пятисот убийств, здесь не совокупляются со всем, что движется и не движется, и здесь не заставляют меня ценить и уважать однополые союзы, с развитием подобной же культуры и…