Сработали инстинкты. Пришлось пригнуться. Раздался выстрел. Возле уха свистнуло – первый слетевший охотник быстро пришёл в себя и успел подхватить своё оружие с бронника.

«Жить захочешь, и не так извернёшься. Но стрелять сразу на поражение – признак страха. Боятся ответственности», – мелькнуло в голове.

Соскочив с бронника, Скорпион нырнул вперёд и чуть в сторону. Уклонился с линии поражения от ружья. Подскочив, коленом припечатал в грудь стрелявшему. Зыркнул почерневшими глазами на второго с раздробленной челюстью. Тот, харкая кровью, молча поднял руки, припадая на колени.

– Слышь, Маугли. Ты это… не убивай… мы это… не будем больше, – послышалось от него с перерывами. – Денег можем дать… Ты скажи. Что чудишь то?! Поделимся, лесник.

Сергий глянул исподлобья:

– А ты поделил уже всё выходит? А Хозяина леса спросил?

– Тайга большая. Всем хватит.

– Расскажи медвежатам убитой медведицы.

– Мы ж это… не знали.

– Всё вы знали, паскуды, – тихо ответил Сергий. – Приходите и берёте, потом приходите снова и других приводите. И снова берёте, в круг, прозапас. Даже когда нести не можете, всё равно берёте. А сгниёт, забытое, плюнете и разотрёте. Ещё же вырастет. Само восстановится, выживет. Лишь бы другие первыми не дотянулись. Чего добру пропадать, да?

Сергий осмотрелся, продолжая говорить:

– Потому что считаете себя в праве брать без меры. А кто дал вам то право? Лес? Тогда перед ним и ответите… моим правом, – добавил Сергий и приблизился.

Браконьер отшатнулся. Вихрастый, голый мужик с глазами зверя, взявшийся из леса ни с того, ни с сего, вселял в него страх, с каждым словом перерастающий в ужас. С таким нельзя договориться.

Деньги решают не всё.

Скорпион пинком отправил его сидеть к вездеходу, подтащил второго, скинул с брони третьего до кучи – уж очень вездеход напоминал военный бронетранспортёр.

Три ружья и семь пачек патронов, а также мешок с лапами медведя (убили троих) и другими ценными частями тел разных животных на продажу легли невдалеке от охотников. Кровоточащие дары щедрой тайги.

Скорпион вывалил мешок с трофеями на траву. Недобрая ухмылка заставила мужика с выбитыми зубами покрыться мурашками. Сосед его со сломанными рёбрами заворочался рядом, скуля, как побитая собака. Схватился за сломанный нос водитель, непонимающе вертя головой.

– Что происходит?

Сообщники переглянулись, но предпочли промолчать. Непривычны мужики к лесным чудесам. Людей с высокими погонами тут нет, а лесников и подстрелить можно, шугануть.

Все жить хотят.

«Людей с вертушки в дебри на комиссию не закинут, разведывать глубоко не станут. А потому не станут, что дани брать в глубинке не с кого. Вдоль побережий летают конторщики, там доллары сумками собирают с предпринимателей, что рыбы берут без меры, да в Японию, Китай и Южную Корею контрабандой сдают. Но то уже дела не таёжные, «морское право» среди бесправия».

Так говорил волхв.

Сергий на глазах браконьеров переломил пополам два ружья. Об колено, как сухую палку. К третьему присмотрелся. Импортное, двуствольное. Вязь английских букв.

«Дорогое, наверное», – подумал Скорпион и зарядил в него патрон, загнал второй.

– Руку подними, – обронил он охотнику с проломленной челюстью.

– Чего? – слабо проблеял охотник, не желая терпеть боль, что сам причинял.

– РУКУ!!! – гаркнул Сергий так, что стрелок без дальнейших препирательств поднял руку.

Заскулил, как побитый пёс.

Дуло уткнулось в ладонь. Палец ногтем подцепил один из курков. Скорпион ещё раз оглядел всех троих: разбитый нос, выбитые зубы, сломанные рёбра. Побелели, как лабораторные мыши. Мужики? Нет. Ноль без палочки. Ни капли сопротивления.

«Мягкий я какой-то стал. Ведь вернутся же. Хоть купол ближе и не пустит. Заплутают», – промелькнуло в голове.

Ружьё опустилось. Вытащив патроны, взял ружьё за дуло и со всей дури треснул о броню вездехода. Двустволка, сухо скрипнув, переломилось.

– Значит так, поднимаемся и шагаем по следам своей консервной банки домой.

– Это ж почитай семьдесят километров! – воскликнул водитель.

– А мы без оружия, – добавил другой браконьер.

– Благодари май и тайгу, что не по комарам сезон, – сухо отрезал Сергий. – А если вас по пути подерут звери, значит, лес не выпустил. На том ему и пригодитесь.

– Но…

– А попытаетесь вернуться, пеняйте на себя, – обрубил Сергий и сделал многозначительную паузу. Глаза недобро блеснули. – Закопаю рядом с этими трофеями.

Охотники завозились, больше мешая друг другу, чем помогая. Краем глаза Сергий отметил движение в кустах. Теперь знал, чем прибавить им скорости.

Обронил через плечо:

– Марта, выходи. Дядьки хотят с тобой поздороваться. По твою душу приходили. Так пусть посмотрят на тебя во всей красе.

Браконьеры замерли, глядя, как из кустов появилась рыжая, мохнатая голова с чёрными полосками. Тигрица осторожно осмотрела незваных гостей большими, карими, с проблеском жёлтого, глазами. Больше времени уделила вездеходу, зрением дополняя картину чуть и обоняния. Чувства говорили ей больше, чем глаза. Поглядывая на Скорпиона, тигрица вышла из кустов и встала напротив машины.

Чернявый спаситель – единственный человек, кому доверяла тигрица, не первый год след в след рядом тайгу топчут – присел на корточки рядом, обхватив пушистую голову, и склонился к уху. Обронил тихо, но так, чтобы услышали и охотники:

– Чуешь туши медведей? Твой пир, наешься до отвала. Погреби его достойно. А если проголодаешься раньше, чем закончится мясо, то эти трое с радостью поделятся с тобой тем, что наели. Ровно так, как с ними поделился наш Бурый медведь своим телом, и этих хищников не жалей. Круговорот мяса в природе.

Мужики переглянулись. Штаны одного намокли. Второй запах так, что тигрица посмотрела на него с презрением. Такого по всей тайге «слышно». Но и сожрать, то последним.

Марта, словно понимая каждое слово, с интересом посмотрела в глаза каждому из охотников. В её трехлетнем возрасте ещё присутствовало любопытство к миру и ко всему новому. Витающий в воздухе страх взрослых двуногих был интересен так же, как некие слова своего Спасителя. Своего старшего Брата, что приняла как родителя, когда из капкана вытащил и выходил. Не будь его заботы, так и замёрзла бы по зиме.

– Ступайте, смертнички, – велел Скорпион. – Не быстро, вот мой совет. Резкие движения чреваты. Напугаете мне малышку полосатую, она и кинется. Без ружья бед не оберётесь. А потом, через километр, я бы посоветовал прибавить скорость. У Марты давно не было достойной охоты. Истощала по зиме. Понятия не имею, найдёт ли медведей ваших. Да и насколько ей хватит того мяса? На день? Два? Медведь один вовсе молодой был, жира не нагулял. На зубок.

– Я не пойду! Не пойду! – заявил один из охотников.

– Там же тигр! – добавил очевидное другой.

– Пойдёте, – улыбнулся хищников Сергий. – Не то сам вас рвать буду, беспредельщики.

Они несмело отошли от брони. Один сжимал нож, двое других больше на Марту посматривали, что сидела рядом с вездеходом. Спиной к ней никто не шёл. Больше бочком, оглядываясь.

– Ступайте, заступники. Марта пойдёт во след, когда посчитает нужным. Может уцелеете, может нет. Всё от вас зависит. Ровно, как и жизни зверей в лесу, по чью душу пришли.

– У зверей нет души, – обронил один из браконьеров, самый молодой.

– Это у тебя нет. Ни души. Ни мозгов. Деньги на экипировку есть, азарт есть, есть возможности, а души, вот, нет.

– Почему это нет? Я человек! А ты на нас зверя натравливаешь!

– Потерял, когда убивать ради забавы начал. Сами в гости пришли. Никто не звал. Но гостить в тайге не умеете. Так что – вон!

Скорпион говорил спокойно. Гнев ушёл. Но на белые лица и трясущиеся губы смотрел с удовольствием. Может, отобьёт у браконьеров желание развлечения ради ходить на охоту?

Особый тип людей, предпочитающий всем автомобилям внедорожники даже в узком городе, битком набитым людьми, где удобнее малолитражки, со своим особым виденьем правил дорожного движения, бесил ещё в цивилизации. В тайге же эти рвачи-бизнесмены, предприниматели с головокружением от успехов, чиновники и большие шишки, набухшие от своего удачного местоположения, вовсе вели себя так, словно каждый куст здесь принадлежал им.