Камень пошёл трещинами, рассыпаясь кусками, опадая на пол крошкой. За какие-то мгновения вместе с облегчением блондин ощутил вместо камня в руках рифлёную рукоять, а по лезвию цельного, обоюдоострого топора пробежал небольшой лучик, словно подмигивая новому хозяину.

– Слава Роду! – неожиданно для самого себя выпалил Сёма и опустил обновленную секиру. Лезвие упёрлось в камень. Едва поражённый блондин чуть надавил сверху, облокачиваясь, неведомая сталь прошла камень, оседая вглубь. – Не похоже на то, что ты воронёная на сталь. Может быть, метеоритное железо?

Секира безмолвствовала, согревая руку, словно состояла вовсе не из железа.

– Если ты признала меня в первом же нашем бою, то я дам тебе имя! – заявил блондин, не зная с кем ещё поговорить.

За спиной послышался шёпот. Сёма резко обернулся, невольно сжимая рукоять. С обоих дыр в помещение вошли двое здоровых четырёхруких существ. Со стороны востока здоровяк затмил собой всё солнце, погрузив утреннее помещение в полумрак. Леопард попятился от прочих каменных оружий, выставив секиру перед собой.

Двое: рыжий и смуглый, в шипастых и затемнённых доспехах, огромными шагами преодолели пространство до разбросанных окаменевших артефактов. Рыжий подхватил мечи, смуглый оставшиеся секиру и булаву. Оба завертели головами, как небольшими башнями по сторонам. Взгляды остановились на Сёме. Полуголый, с глазами берсерка, тот стоял, сжав секиру и ожидая атаки. Моргая, глаза периодически показывали жёлтые зрачки леопарда. Готов в любой броситься на превосходящие силы. Но эти двое просто горы по сравнению с ним!

Рыжий повернулся к смуглому, обронив громовым гласом:

– Старший брат будет недоволен.

– Жива рассердится, – кивнул смуглый, поведя плечом.

Оба двинулись к блондину, чтобы разоружить.

– В-И-Р-А! – закричал во всю мощь лёгких Леопард и рванул вперёд, подпрыгивая и занося секиру для рубящего удара сверху.

Рыжий, невероятно ловко для своей комплекции подставил плечо под удар, и чуть сдвинулся. Секира по касательной высекла искру на доспехах и остановилась в шипах. От резкого ответного движения отлетела вместе с хозяином.

Сёма, прокатившись по полу, поднялся. Глаза налились кровью. Облизнув рану на плече, оскалился и приготовился к новой атаке.

– Брату придётся смириться, – не следя за Леопардом, вновь обронил рыжий.

– Оружие признало другого, – кивнул чернявый. – Ничего не поделаешь. Такова воля артефакта.

Оба кивнули, и вспышка ослепила Леопарда. Новый удар с прыжка рассёк лишь воздух. Вибрация от удара железом о камни прошлась по всему телу. Откат отключил тотем, оставив с болью один на один. Сёма вновь провалился в темноту.

Дерзнувшие переступить разлом в стенах индусы, молча обступили тело. От глаз не скрылось, как поводил из стороны в сторону хвостом рисунок леопарда на коже человека, и жёлтые глаза всмотрелись в каждого, прежде чем потухнуть.

* * *

Некоторое время спустя.

Тибет.

Рука напряглась, поднимая большое медное кольцо. Стук железа о железо прокатился по темнеющей улице и всему монастырю. Сёма замер, стараясь вслушаться в шаги за большими, массивными вратами. Вира за плечами беспокойно потеплела, предчувствуя близость драки.

После драки с двумя неизвестными в Индии его подобрали местные жители. Посчитав его то ли за святого отшельника, сражающегося с дивами, как индийцы называли демонов, то ли за посланника самих богов, окружили бессознательного всей возможной заботой. А его ночное бормотание на всех языках мира «отдыха, очага, одежды!» принимали за заклинания против тех же злых духов. Но как бы то ни было, через два дня, накормленный и одетый, Сёма с мешком припасов и секирой в перевязи за плечами, а также вырезанным из редкого дерева посохом на дорогу, уже переходил границу страны.

Никаких документов не потребовалось. Менталитет населения количеством почти два миллиарда порядком отличался. По крайней мере, на границах и в плане духовности. На одиноких людей мало обращали внимания… Паломники.

К растрёпанному отшельнику в потёртом, подвязанном халате, приготовившемуся к переходу в горы, пограничник отнёсся с симпатией. И вместо документов попросил у белобрысого благословения. Сёма, прошептав на монгольском «в лесу родилась ёлочка», бодро направился в земли Аватара Здравы. Выручать из неволи ныне почившего пленителя Духа и заодно спросить, куда делся брат.

Рука повторно подняла кольцо, опустила, и стук расплылся металлическим звоном. Одна из воротин, скрипя, подались внутрь. Тощий, лысый старикан протиснул голову в узкий проём, бурча на китайском:

– Туристов не принимаем. Это не Шаолинь.

– Мне нет дела до туристов. Я пришёл к настоятелю, – ответил на языке собеседника Сёма.

– В ученики не берём, – не меняя хмурого выражения лица, обронил монах.

– Вам нечему меня учить, – хмыкнул блондин. – Я пришёл не за этим.

– Ты слишком горд своей миссией? Смири гордыню. Настоятель не принимает дерзких выскочек.

– Я отполирую твой череп, противный старикан, если не пустишь меня к настоятелю прямо сейчас!

– Ты груб и настойчив. Может, припадать тебе пару уроков?

Сёма развёл руки, скидывая почти опустевший походной мешок, и откладывая в сторону ветхий, весь в трещинах, с отполированной ручкой, посох. Отошёл назад, давая место драке, скидывая халат и бормоча под нос:

– Конечно, лысый. Преподай мне пару уроков.

Пыльный халат полетел в грязь выложенной камнем дороги. Сёма расправил плечи, поигрывая рельефным торсом.

Старичок хмыкнул и проворно скрылся за дверью. Оттуда едва слышно донеслось:

– Урок первый: избегай драки.

Сёма невольно открыл рот.

– Э, а ну вылась. После теории учитель должен преподать ученику практику.

– Я уже победил тебя в уме, глупец. Зачем подтверждать ещё и наяву? – Донёсся едва слышимый говор из-за двери. – Твоей гордыне и так досталось, проигравший.

Леопард, ухмыляясь, отвязал от мешка секиру, перебросил перевязь через плечи и взял разбег. Сгущающаяся темнота скрыла от глаз, как забор в три человеческих роста едва ощутил на себе поступь ног. Блондин взглянул на старичка сверху вниз желтоватыми глазами, отражающими свет факелов внутри двора.

– А, злые духи! – старичок засеменил вглубь здания, вопя, насколько позволяли лёгкие.

Сёма спрыгнул со стены и спокойно пошёл следом, напевая под нос стишок, который придумал, пока поднимался в недружелюбные горы.

Творец зажёг горнило жизни [2] ,

Расставил пешки на доске,

Узрев в невидимой руке

Другого Игрока фигуры.

И началась Игра.

Из здания с криками высыпал с десяток цветастых монахов. Мигом взяв «злого духа» в кольцо. Сёма продолжил бормотать стишок на русском языке.

В ней правила просты:

Людское – людям.

Больше правил нет.

И карта всего Мира

В руках людей.

– Он шепчет заклинания! Бей его! – крикнул один из молодых воинов, постигающих истину в закрытом монастыре. Народ дружно бросился на врага, едва не стукаясь головами от ретивости.

Леопард, крутанувшись, и немного смазано для стороннего взгляда поведя рукой, разрезал круг. Монахи попадали на землю, получив волновой удар.

– Что за дьявольская чи[1]? Он демон! Нам не справиться с ним! – снова закричал «заводила» и первым бросился бежать.

[1] Чи (ки) – внутренняя энергия человека.

Сёма, не торопясь, побрёл дальше, на свет, продолжая бормотать:

Одно сплошное поле боя.

Свободы через край,

Да скользкие пути.