Запах серы стал плотнее и ощутимее. Под ногами то и дело мелькали мелкие насекомые, шныряли здоровые крысы ростом с приличную собаку. Двоим пришлось хорошенько наподдать, чтобы уступили дорогу. Их толстые заплывшие морды лениво скалили острые, как бритвы зубы. Они глухо рычали, но как только доводилось увидеть пару карих глаз, горящих незримым светом внутри, предпочитали подвинуться.

Вихрастый чудак сорока лет от роду и вправду на многое способен. Это до тридцати трёх лет слонялся по миру в поисках истины, искал правду, варианты, как сделать мир лучше, чище, как остановить кровопролитное колесо войны. Но мир становиться лучше не собирался, это и доказали в тридцать три. Люди не только не оценили мудрых советов, но и попытались как можно быстрее отправить на тот свет, в особенности избранные шпионы Велеса.

Как будто наречённый Спасителем не ведает, когда придёт его время переступить грань, а когда мир может и подождать?

И вот настало время путешествия в Гиперборею, к Алатырским горам, где таится спуск в Нихель, Тартар или Ад. Каждый народ зовёт вход в подземное царство по-своему.

Каждые шестьсот лет на Земле рождается Посланник, способный сделать мир лучше: огненный Заратуштра, свирепый Моисей, загадочный Буддай, непримиримый Мухаммед, все, включая Христа-Коляду, – милосердные Спасители, что пытаются направить человечество на путь истинный. Или хотя бы отворить от падения с пропасти.

Будут ещё и ещё. Вот только не всех мир примет или хотя бы услышит. Эпохи одна страшнее другой – сомнут и не заметят. Лишь побрякушки, что останутся после них, будут людям немым укором, что боги стараются помочь людям.

Коляда, как назвали на славном Севере за годы скитаний Мессию, потерял счёт шагам. В поле зрения вместо багровых стен попали чёрные врата. Массивные створки, каждая, как гора, отделаны толстыми слоями чёрной стали – рецепта подгорного народца, которому и названия не знал.

Ворота испещрены узорами, колдовскими знаками, звёздами с множеством граней. Самая большая – стадвадцативосьмигранная.

– Прости, Светоносный, жаль такую красоту разрушать, но я пришёл за родителями. Родителями сотворённого рода. Велес довольно потешился. Они заслужили свободы.

Коляда достал меч из чёрного булата. Ни у кого в мире таких давно нет и ещё долго не будет – прамашины в заповедных горах уничтожены. Замахнулся на ворота, разгоняя меч и силу удара внутренней силой.

Перед вратами вспыхнул свет, обозначая крылатую фигуру в белой мантии. Тоненький голосок пропищал:

– Я послан, чтобы остановить тебя. Дальше дороги нет, там царство отступников. Посланнику неба там не место.

Коляда опустил меч, свободно держа тяжёлый двуручник одной рукой. Скитания по Гиперборее прибавили сил. Постранствовал по миру, побегал по суровым, северным землям, воинской науки поднабрался.

Не всегда люди понимают слово. Иногда нужно и по зубам. Меч в этом случае – надёжная наука.

Свободной рукой пророк пригладил прядь волос, ответил низким голосом:

– Прочь. Меня уже не обмануть. Все мы рано или поздно взрослеем.

Голосок жалобно дрогнул:

– Зачем подгоняешь время смертного часа? Ещё столетье тебе шагать под небом, а не на нём. Заслужил.

– Люди за вами не потянутся, планка слишком высока. У нового Мухаммеда будут более весомые аргументы, ближе к человеку.

– Раньше ты говорил другое. Зачем пришёл?

– Адам и Ева не заслужили вечного изгнания. За что мучаются в огне вечном? Прочь с дороги!

– Ничто не вечно! – неожиданно прорычал басом бывший ангел.

Белая плоть порвалась, крылья опалились и вспыхнули синим пламенем, обнажая красную кожу с роговой бронёй по всему телу. Вместо оперенных крыльев, обозначились кожаные крылья, как у летучей мыши, только вместо хилых соединений и костяшек, эти крылья были сплошь усеяны мышцами и сухожилиями, а концы заточены острее бритвы.

Коляда вздохнул:

– Ахаим… Демон подстрекательства. Зачем крылья надел? Будто я тебя не вижу.

– Уходи!

– Куда уходить-то? Вы и так уже полмира переиначили! Погибнет гораздо больше людей, чем когда-либо. Я вёл их к свободе, а вы облачили в мантии рабства.

– Так в чём дело, Спаситель? Создадим новую расу!

– Ахаим, мысли – всего лишь мысли. Творец тоже много мыслил. Так получились не только ангелы, но и ваши подобия, потому что мысль неуловима. Не важно, что ты мыслишь, важнее как это поймут другие, как воплотят в действие. Мир постепенно движется к пониманию, ломая все палки, что вы вставили в колёса.

– Очнись, ты же умён! Мы ничего не ставили! – вскричал Ахаим и уже печально добавил. – Как правило, они сами. Не веришь? А всё, как и встарь: начало, возвышение, пик, падение, начало.

– Так было всегда?

– Не всегда, но в большинстве случаев после нашего изгнания. Души засорились. Чистить некому. Демоны повергнуты. Врага у людей общего нет. Воюют друг с другом.

Коляда тяжело сел на землю. На плечи словно положили гору, тяжесть мира давила без всяких поблажек. Расплата за разум – ответственность. Положа меч на колени, залепетал:

– Им нужна свобода… Свобода от веры.

Ахаим опустился рядом:

– Им нужно во что-то верить. В себя они верить не собираются. Им либо идол-предводитель, либо смерть. Те, кто бродят во тьме, слепнут даже от пламени свечи. Тебе ли не знать, распятый на кресте?

– Просто ещё не пришло время. У них должно получиться. Я же не один! Будут ещё. Кабы слово моё не исказят.

– Не один, но вас единицы. И друг друга не увидите. Не обманывай себя. Пройдут эпохи, а человек будет тем же, пока всплеск гнева Старшего не утопит его. Доведут, проведёт ещё несколько зачисток. А пока мы вольны проводить эксперименты, пробовать, искать варианты… пока… пока не найдём.

– Открой ворота, Ахаим. Я должен забрать первопредков двенадцати колен. Не хочу ломать врата, ты же знаешь, я уважаю чужую работу, даже вражескую. Люцифер, наверняка, не один год чертил.

– Нет врагов, Коляда. Есть недопонимание. Не мы их поместили в ад. Старший сам сделал выбор.

– Мы все сейчас, не те, что были раньше. Даже Велес меняется. Не меняются только глупцы.

– Или святые… – поспешно добавил Ахаим.

– Или святые, – кивнул Коляда. – Опыт прошлого неприменим, время требует перемен или перемены пройдут через тебя.

– Растёшь, малыш, растёшь. Что ж, пора и останавливать, – сказал Ахаим и поднялся, расправил кожистые крылья. Когти сверкнули, как на солнце, глаза запылали огнём. – Хочешь пройти? Так докажи, пройди через меня.

– Рискуешь, Ахаим. Падёшь в безвестности. Твоего имени нет в записях людей. Канешь в лету, как сотни до тебя, – сказал Коляда и поднялся, приготовившись к битве. Рельефные мышцы вздулись, готовые к любому движению.

– Как и многих других. Тебя, например. Твой мёртвый образ переживёт слово твоё. Возникнут культы луны. Но со временем всё забывается, всё исчезает. Это всё когда-нибудь должно кончиться. Мы слишком много знаем. Прощай, – обронил Ахаим и взревел так, что сверху посыпались камни.

Затем бросился на заступника, замахиваясь широкой пятернёй с ножами-когтями. Они с лёгкостью рубили камни.

Подземные воины – идеальные орудия войны. Но перед демоном стоял уже не человек. Оболочка редко говорит о внутреннем содержании. Сейчас в человеке перед ним ожил бог, такой же, как в каждом. Но не всем удавалось разбудить его.

Крестообразный меч описал дугу и застыл. Ахаим прекратил движение, рухнув на землю двумя половинами.

– Не свет я вам принёс, но меч… – прошептал Коляда, вздохнув, и переступил через сгорающий пепел демона.

Демона, чьё имя умерло вместе с ним.

Ворота разнесло в щепки после первого же удара. Внутренней силе Пророка позавидовал бы любой из демонов или ангелов.

Рождённый человеком может достичь великих высот, если не будет сам себя останавливать.

Меч Спасителя пылал, горел огнём, по клинку бегали алые искры. Воздух вокруг раскалился, потрескивал, как камни в пустыне к вечеру. Один широкий замах и от ворот осталась лишь оплавленная груда камня, обломки железок и опаленных досок. Магические знаки исчезли вовсе, как будто были написаны на воздухе.