– Я не сдамся! – громко сказал Арета, чтобы слышали его воины.

– Царь Тигран сказал, что не будет требовать твоей сдачи, – продолжал Гурген. – Государь, соглашайся на переговоры, и войне конец!

– Мы гордый народ и никому не позволим унизить нас! – опять прокричал Арета.

– Государь, царь Тигран сказал, что бог Душара хочет этой встречи. – Гурген вкладывал в слова все свое небогатое красноречие.

– Что! Бог Душара? – Арета заколебался.

Душара, верховный бог, был покровителем царей Набатейского царства. От Душары зависело все – и плодородие земли, и вода, и виноделие, и торговля. Для Ареты он был устроителем мировой гармонии и вселенского порядка, поэтому, немного поразмыслив, он сказал:

– Ну, ладно, пусть приходит.

Гурген ушел, а царь набатеев посмотрел на идола – бога сирийцев Хадада.

– Боги мне шлют сигналы, – проговорил он.

Группа воинов во главе с Меружаном, построив из щитов «черепаху» и заслоняя царя Тиграна от стрел противника сверху и с боков, продвигалась к зданию. Их прикрывали с крыш соседних зданий сотни армянских лучников. Двери храма открылись, и «черепаха» вступила на его территорию. Не входя в святилище, воины остановились: стрелы набатеев не могли их достать в пронаосе. Тигран прокричал:

– Арета, говорит Тигран, я хочу сохранить тебе жизнь, и, если ты уведешь своих воинов из Дамаска, разрешу спокойно покинуть Сирию и уйти в Набатею. Только дай слово больше не входить в мое царство.

– Тигран, я на позорную сдачу не пойду. Лучше умереть! – прозвучал голос Ареты из темноты зала.

– Арета, я знал твоего отца Обода I, которому твой народ поклоняется как божеству. Мы с ним встречались, когда я завоевывал земли Месопотамии, а он воевал с Иудеей. Мы договорились никогда не мешать друг другу и уважать обоюдные интересы. Жаль, что он погиб в бою.

– Мой отец был великим человеком и всегда держал слово.

– Я тоже всегда держу слово. Кто тебя позвал в Сирию?

– Селена I прислала караван с золотом.

– Я так и знал. Тебе следовало остерегаться этого шага! – Тигран, сделав паузу, сказал: – Арета, в твоей столице Петре в большом храме есть святилище верховного бога набатеев Душары, так?

– Да, есть.

– В святилище – черный кубический камень, которому ты поклоняешься как богу и приносишь жертвы.

– Перед этим походом принес обильные жертвы творцу и владыке мира богу Душаре. Он меня не оставит!

– Конечно, Арета! Но я могу взять тебя в плен и обрушиться войной на Набатею. Твой народ тебя проклянет. А черный камень я проткну своим кинжалом и убью твоего бога.

– Камень проткнуть невозможно!

– Мой кинжал может! Вот смотри. – Тиран вонзил кинжал в каменную стену храма. Потом вытащил и прокричал: – Попробуй сам, бросаю тебе кинжал.

С этими словами Тигран бросил его к ногам Ареты. Кинжал, который окунали в драконью кровь, приобрел свойство пронзать любую стену. Арета остановил ногой со звоном подлетевшее к нему золотое оружие с ручкой из рога африканского носорога, с опаской поднял и стал рассматривать. Кинжал сверкнул, по нему пробежала молния, выступило изображение ужасного дракона, и Арета почувствовал магическую силу этого оружия. Царь набатеев подошел к алтарю и вонзил лезвие кинжала в камень. Оно вошел в гранит, как в масло. Арету охватило небывалое волнение, а потом чувство ужаса: его бог может быть повержен! Он стоял как вкопанный, не зная что делать. Раздался голос Тиграна:

– Арета, ты знаешь секреты освоения пустынных земель, умеешь бережно обращаться с водой, в этом твоя сила! Возвращайся в свою страну и будь достоин великого отца. Кстати, мне сказали, твои храмы дают золото в долг. Я бы взял в долг под проценты большую сумму на развитие Сирии. Как ты на это смотришь?

Раздались шаги, молодой набатейский царь вышел на середину зала, бросил меч на каменный пол, упал на колени и, склонив голову, сказал:

– Царь царей Тигран, я сдаюсь! Даю слово, больше никогда тебя не тревожить! – И посмотрев вверх, крикнул: – Мои воины, мы сдаемся!

На пол посыпались луки, стрелы, копья, топоры. Из всех углов стали выходить воины-набатеи и вставать на колени позади своего царя.

– Арета, – сказал Тигран, – я не заинтересован в разрушении твоего царства. Забирай людей и уходи через южные ворота города. Пусть бог Душара тебе помогает и впредь!

Царь Арета во главе вереницы проигравших битву воинов, без оружия, с поникшими головами, вышел из храма и двинулся к южным воротам Дамаска, а Тигран, когда все набатеи покинули здание, вошел в святилище, чтобы воздать должное богу Хададу. Закрепив свой драконий кинжал на поясе, произнес:

– О великий Хадад, ты вручил мне скипетр наследования в Сирии, помог и обеспечил победу над врагом. Славлю тебя, великий бог Сирии!

На сирийском побережье расположился город Птолемаида, который до прихода к власти в Сирии Птолемеев звался Акко и которому было более двух тысяч лет. Этот город всегда оказывался в центре исторических событий, поскольку находился на перекрестке торговых путей и каким‑то странным образом влиял на судьбы людей. Посвященные знали, откуда исходят лучи божественного воздействия – из старого храма богини, которую одни звали Ташмету, а другие Нанайя. Она удивительным образом предсказывала судьбы и особенно почиталась моряками. Поговаривали, что, когда один завоеватель вошел в святилище и сказал, что собирается сочетаться браком с богиней, чтобы забрать ее сокровища в качестве приданого, открылось отверстие в своде и упал камень, убив завоевателя. Парфяне все же ограбили храм, но вскоре начали терпеть одно поражение за другим и под ударами войск царя Тиграна в конце концов ушли из Сирии. Подобные чудеса сделали свое дело, и богине теперь поклонялись во всех странах.

Тигран со свитой и большим отрядом охраны прибыл в Птолемаиду и сразу же направился к храму, небольшому по размерам, стоявшему внутри освященной ограды. Храм был прост: ступенчатое основание, портик с колоннами перед входной дверью в святилище, двускатная крыша. Количество колонн было четным, вход обращен на восток, а солнечный свет проникал в святилище через решетку над входом. Именно здесь обитала богиня Ташмету, благожелательная и милосердная, и всем, кто ей молился и приносил жертвы, она обычно помогала – ходатайствовала перед другими богами. Тигран вошел в богато украшенное святилище, посредине которого стояла статуя божества. Цари как наместники богов на земле могли свободно входить внутрь любого храма, в отличие от простых людей, которым разрешалось молиться только снаружи.

В полутемном святилище Тигран ощутил присутствие божественных сил. В центре зала высилась статуя Артемиды работы Праксителя, в которой Тигран мог бы уверенно узнать армянскую богиню Анаит, а может быть, шумерскую Нанайю или аккадскую Ташмету. Это было неважно, а важно было то, что богиня, сошедшая с небес, сейчас, мраморная и невозмутимая, взирала на армянского царя и готовилась предсказать его судьбу, потому что царь находился в Храме судеб. Жрец, сопровождавший Тиграна, сказал:

– У тебя есть то, что нужно богине.

Тигран передал ему агатовую гемму с изображением оленя, на спине которого сидел орел, и жрец, взяв гемму, положил ее у ног мраморной статуи, затем добавил ладан в жертвенник для воскурения благовоний и ушел. Тигран, вдыхая ладан, ощутил прилив новых чувств – удовлетворение, успокоение, радость, и стал рассматривать мраморное творение Праксителя, как вдруг раздался голос:

– Здравствуй, Тигран!

Он обернулся и увидел Саломею Александру, царицу Иудеи. Она, представительная, красивая и властная женщина, способная повелевать мужчинами и делать их покорными своей воле, привыкшая быть во главе всего, что происходило в царстве, с момента их последней встречи, конечно, постарела, но оставалась привлекательной и обаятельной. Ей семьдесят, как и ему, но морщинки и седина лишь придавали женщине очарование, силу, энергию и определенный шарм.