Погибли — и вновь ожили, превратившись в уродливых, яростных гигантов, ведомых силой Червоточины.

Страд с головой ушел в сражение, но не мог не размышлять о происходящем. Порождения облака черного дыма оживили убитых магов и стражников… Почему так случилось? Подобного не было описано ни в одной книге.

«Червоточина продолжает преподносить сюрпризы, — Страд нахмурился. — Сначала твари, которые вселяются в людей. Теперь другие, которые поднимают мертвецов и делают из них чудовищ… Что будет дальше?»

Он понимал, что ответ на этот вопрос может дать только время.

Бой подходил к концу. Маги и стражники расправлялись с последними ожившими. Вскоре Страд увидел первые экипажи из Корпусов Некромантов, запряженные тяглами. В полумраке, среди убогих домов восточной окраины, на улицах, заваленных трупами тварей из Червоточины и измененных, «рукачи» казались особенно жуткими. Когда один, ведомый магом-погонщиком, протопал мимо, Страду вдруг представилось, что трупы чудовищ вновь начинают сочиться черным дымом, он впитывается в желтую кожу тяглов, и те изменяются. На огромных пальцах отрастают когти, суставы ощетиниваются костяными шипами…

Страд затряс головой, прогоняя нелепое, но жуткое видение.

«Все кончилось, — сказал он себе. — Мы победили. Тварей больше нет».

Или же — есть? Те самые, из видения, похожие на большеголовых змей с лапами… Где они? Появились ли?

Страд не видел ни одной — ни живой, ни убитой. Но это вовсе не значит, что их не было. Может, маги и стражники, занятые сначала порождениями Червоточины, затем ожившими мертвецами, просто не заметили еще одного врага?

Размышляя об этом, Страд подошел к Дроллу. Тот стоял возле светящегося шара рядом с разрушенным домом и смотрел, как маги-некроманты расчленяют тварей Червоточины.

— Бой получился непростым, — произнес мракоборец. — И преподнес немало загадок. Не могу сказать, насколько это хорошо и насколько плохо. Теперь все зависит от некромантов.

— Если они смогут найти причину, почему убитые тварями ожили… — начал Страд.

— Верно. Появится шанс, что мы узнаем о Червоточине хоть что-то. Поймем, наконец, ее природу. И придумаем, как с ней справиться. Если же нет, мы останемся в тупике — в то время, когда враг набирает силу.

От последних слов наставника Страд похолодел. Помолчал около минуты, потом решился заговорить о существах, похожих на змей.

— Я не встретил ничего похожего. Все, с кем я общался, — тоже. Видения далеко не всегда сбываются в точности. Возможно, твари — плод твоего воображения. Как бы там ни было, скоро мы это выясним. Посмотри, — мракоборец указал на столб-сигнальщик в центре перекрестка. Четыре пернатых тела без головы и лап рвались с цепей, упорно работая крыльями. — Если опасность миновала, они успокоятся с минуты на минуту. Если нет… — он прервался, нахмурился, — будем искать твоих змей.

«Верно, — подумал Страд, глядя на вестников. — Нужно подождать».

Те так и не сложили крылья и не повисли на цепях. Ни через десять минут, ни через полчаса, ни через час.

Светало, а крылуны все так же стремились улететь. Проезжали мимо запряженные тяглами фургоны, в которых были останки тварей Червоточины и измененных. Восточная окраина очищалась от следов бойни, но не от страха. Он витал в воздухе, чувствовался в редких и коротких разговорах стражников и магов. Им были заполнены тоннели подземных убежищ, где тысячи жителей Баумары ждали, когда минует опасность.

Страд сидел на бревне. Дролл ушел около получаса назад, но теперь возвращался — и не один: чуть позади шли высокий и очень худой прирожденный с короткими седыми волосами и бритый наголо здоровяк-мракоборец. Ожог превратил лицо последнего в жуткую маску, один глаз был едва виден из-под сплавившихся век.

Наставник и двое магов подошли, Страд поднялся.

— Ты должен кое-что сделать, — сказал мракоборец, серьезно глядя на него. — Вспомни, как выглядели те твари. Но не словами. Нарисуй их в своей памяти, как можно подробнее. Нам необходимо увидеть их.

Страд неуверенно кивнул, посмотрел на прирожденных, пришедших с Дроллом.

— Смелее, — подбодрил седой с усталой улыбкой. — Мы прочтем образ в твоей памяти. Потом распространим среди других магов и начнем поиски.

«Хорошо», — Страд закрыл глаза. Сосредоточился.

— Скажешь, когда будешь готов, — велел Дролл.

Большая голова… Глазки маленькие, их почти не видно… Длинное гибкое тело… И тонкие суставчатые конечности, по три с каждой стороны туловища…

Вот и все…

— Я готов, — сказал Страд, сохраняя в голове «картинку».

Никогда раньше у него не считывали память, и Страд не знал, какие при этом ощущения. Около минуты ничего не происходило. Затем он почувствовал прикосновение — донельзя странное, словно кто-то провел чем-то щекочущим внутри головы. Страд вздрогнул.

— Спокойнее, — голос худого прирожденного. — Еще пару секунд…

Вскоре ему разрешили открыть глаза. Страд посмотрел на Дролла, тот кивнул.

— Хорошо, — сказал мракоборец. — Подожди здесь. Мы скоро вернемся.

Оннэрб прищурился, глядя под ноги. Какое странное чувство…

Он находился в убежище — и в то же время словно бы был снаружи. Причем сразу в нескольких местах, быстро перемещаясь и стремясь вновь стать единым.

Ощущение это пришло около часа назад. Проще всего его было списать на еще одно следствие магический травмы, как и странный сон почти двухмесячной давности. Сон без единого видимого образа, наполненный только ощущениями. Яростью, страстью, желанием обладать, жаждой мести.

И подобием любви, что удивляло больше всего.

«Да, так проще, — Оннэрб сглотнул и поморщился от усилившейся дурноты. — Но насколько это правильно?»

Опальный чародей чувствовал: вскоре случится… что-то. И оно перевернет его жизнь. Исчезнут провалы в памяти и непонимание большей части собственных действий. Исчезнут боль и тошнота, в конце концов…

«Очень скоро, — маг посмотрел на членов общины: болезненно-желтые лица с черными, хорошо видимыми венами, выкаченные, почти белые глаза, сутулые фигуры в засаленных коричневых балахонах, — мы все окажемся на пороге чего-то совершенно нового. И я пойму, для чего собирал вас».

Странное чувство не проходило, но теперь к нему добавилось нетерпение. Оннэрб всеми силами хотел приблизить… событие.

Новый день выдался таким же ясным, холодным и ветреным. Расчлененные порождения Червоточины и превратившиеся в чудовищ маги и стражники отправились в лаборатории к некромантам, но восточная окраина по-прежнему напоминала поле боя. На истоптанном сотнями ног, изъезженном колесами фургонов, исчерченном когтями снегу темнели пятна крови, как человеческой, так и принадлежащей тварям. В некоторых домах были выбиты окна, из стен торчали арбалетные болты. На одном из перекрестков Страд увидел поваленный столб-сигнальщик. Единственный уцелевший крылун рвался в небо, трое других представляли собой кашу из мяса, костей и перьев.

Уже пятый час маги и стражники патрулировали улицы, пытаясь отыскать увиденных Страдом существ. По словам Дролла, те оставляли незаметные для простого глаза следы и постоянно перемещались, словно искали что-то.

«Все очень странно… — размышлял Страд, следуя за мракоборцем. — Они появились из Червоточины, но не стали ни на кого нападать. Совсем как тварь в деревне Чешуйка. Только та была одна, а этих несколько».

Непонимание происходящего пугало. Перед мысленным взором раз за разом возникала загаженная комната в доме Трамбра и несчастный мальчик Матис, привязанный к столу.

Сейчас таких Матисов могло оказаться несколько. По словам мракоборца, самое меньшее — четверо.

Твари перемещались с одной улицы восточной окраины на другую. Скорее всего, искали тела для переселения. Однако сейчас большинство жителей в убежищах, а маги и стражники ходили отрядами по три-пять человек. Напасть на такой отряд — далеко не то же самое, что на восьмилетнего, никому не нужного калеку.