— Дяденька, — нахмурившись, спросил он. — Почему у вас такие странные глаза?

Оннэрб удивился. Но не тому, что у мальчонки возник такой вопрос: глаза у опального мага и впрямь были странные — склеры залиты чернотой, на фоне которой отчетливо выделялись янтарные радужки прирожденного. Чародея удивило, что маленький житель Баумары набрался смелости подойти и спросить…

— Так уж вышло, — сипло пробормотал он, улыбаясь.

— Рувэн! — молодая изможденная женщина в грязной одежде вынырнула из толпы, схватила мальчишку за руку, наклонилась к нему. — Ты опять?.. Кто тебе разрешал отходить?

— У дяденьки странные глаза, — ответил Рувэн и показал на Оннэрба пальцем.

Женщина посмотрела на опального мага. Тот увидел, как потемнело ее лицо, почувствовал ее страх.

— Идем, — пробормотала мать Рувэна, с трудом отводя от Оннэрба глаза.

Она потянула сына за собой, и вскоре оба скрылись из виду. Чародей не сомневался: женщина спешит оказаться как можно дальше от «дяденьки со странными глазами».

Страду казалось, что он умирает. Боль вела себя в его теле полноправным хозяином, и Страд хотел одного: чтобы этот кошмар наконец-то закончился — пускай даже его гибелью.

Он разил монстра заклинаниями. Отсекал конечности при помощи невидимых клинков. Дважды пронзил бугристую тушу солнечным копьем. И мучился вместе с врагом.

Дамур стрелял в тварь из арбалета. Стражник видел, что малорослому пареньку-полумагу приходится несладко, и пускал болты в самое незащищенное место на теле твари — глаза. Небезуспешно: уже шесть горящих красным буркал погасли навсегда.

Прирожденный был рядом — бился со вторым чудовищем. Оно уже лишилось половины конечностей и обоих хоботов, истекало кровью и готово было вот-вот упасть…

Однако не падало, вынуждая чародея раз за разом использовать заклинания.

«Если уж он не может быстро расправиться с тварью, то я…» — Страд оборвал мысль. Его душило отчаяние.

Во рту было горько. Он то сглатывал, то сплевывал, надеясь избавиться хотя бы от этого гадкого чувства. Бесполезно.

Монстр отшатнулся, получив очередную рану от невидимого клинка. Замер, зарычал. Страд, стараясь держаться прямо, попятился. Дамур выстрелил и промахнулся. Вернее попал, но не в глаз.

Это не причинило твари никакого вреда. Лишь разозлило. Взмахнув хоботами, порождение Червоточины устремилось на стражника.

Тот охнул и кинулся в снег. Проехал немного на животе. Перевернулся на бок, сделал кувырок через плечо и встал на одно колено. К этому моменту арбалет уже был заряжен. Спустя мгновение болт вонзился в тушу, остановившуюся после неудачной атаки.

Страд обходил чудовище боком. Он собирал силы для очередного заклинания и думал, какое именно лучше использовать.

Огонь тварей не брал. От невидимых клинков мало толку: тварь, в лучшем случае, потеряет конечность, может, две — и все. На большее Страд сейчас не способен. Что тогда? Обездвиживание? Возможно. Тварь замрет, и в дело вступит Дамур — порубит ее настоящим клинком. Если бы вместе с ним была еще пара стражников… Но их нет. И Страда не хватало на полноценное заклинание обездвиживания. Значит, это напрасная трата энергии, да и риск для Дамура — ему и так уже досталось, и напоминание о сегодняшней битве будет с ним навсегда. На его собственном лице.

Оставалось солнечное копье. Самое мощное заклинание в арсенале Страда. И самое стабильное: оно всегда поражало цель с одной и той же силой — разумеется, черпая ее из мага, опустошая все резервы. Сейчас это было опасно, Страд чувствовал, что он на грани, но иного выбора не оставалось.

«Использую. Рискну», — решил он, продолжая двигаться боком. Шаг за шагом — и не сводя с твари глаз.

Чудовище все-таки тоже пострадало. Оно вздрагивало и не торопилось вновь переть в атаку. Раны, оставленные предыдущими солнечными копьями, кровоточили.

«Что если попытаться попасть в одну из них? — Страд прищурился. Боль и дурнота не уходили, но, размышляя, он сумел выровнять дыхание. — Так повреждения могут оказаться серьезнее. Может даже тварь, наконец, умрет…»

Порождение Червоточины медленно разворачивалось. Дамур обстреливал его с безопасного расстояния. Страд чуть согнул ноги, не отводя взгляда от истекающей кровью дыры на туше чудовища — как раз между хоботами.

«Туда и ударю», — решил он.

Росчерк желтого света устремился к цели. И попал — как раз в то место, куда метил Страд.

Тварь покачнулась, отпрянула. Задергалась, разбрызгивая кровь. И завалилась на бок. Конечности елозили по снегу, вспахивая его костяными крючьями.

— Ого! — воскликнул Дамур. — Кажется, завалили гадину!..

Он пустил в чудовище еще три болта. Повернулся к Страду.

Тот лежал на боку и стучал зубами. Ему было больно — настолько, что все тело казалось облепленным жгляками. Причем не только снаружи: измененные водами Лабораторного Канала пиявки словно бы шевелились в животе и горле, между ребрами и внутри черепа.

— Э-эй, малой… — Дамур подбежал к Страду, присел. Осторожно тронул за плечо.

Страда вырвало желчью. Часть ее попала в гортань, и он закашлялся. Стало еще больнее. В глазах потемнело, дико захотелось потерять сознание.

— Перестарался, бедняга, — голос прирожденного, который был с Дамуром.

Мгновение спустя Страда обволокло теплом, и боль начала затихать.

«Заклинание», — понял тот, стараясь дышать ровно. Кашлять еще хотелось, но теперь Страд мог сдерживаться.

— Следи, чтобы поблизости не было тварей, — снова заговорил прирожденный, видимо, обращаясь к стражнику. — Сейчас паренька в чувство приведем…

Магия делала свое дело — боль таяла. Вскоре Страд смог открыть глаза — он не помнил, когда закрыл их, — и осторожно приподнять голову.

Прирожденный сидел на корточках и с напряжением смотрел на него.

— Непростая у тебя сегодня ночка, — тихо сказал он, качая головой. — Что же Дролл-то тебя такого больного сражаться потащил?..

— Я… не больной, — сипло выдавил Страд. — Просто… Сам не знаю, что происходит. Каждый раз, когда…

Договорить не удалось. Из-за угла вынырнул монстр. Увидел людей, взревел. Распрямив конечности с крючьями, устремился в атаку.

— Даже на минуту дух перевести не дают, твари! — прорычал прирожденный, выпрямляясь. Радужки его уже светились. В следующую секунду тварь замерла, обездвиженная заклятьем. Маг посмотрел на Страда. — Извини, друг, но надо встать. Сам сможешь?

Страд кивнул и поднялся, ожидая боли. Но ее не было. По крайней мере, пока: заклинание прирожденного еще действовало. Но Страд не знал, насколько его хватит и что будет, когда оно потеряет силу.

«Сейчас не об этом надо думать», — сказал он себе.

Прирожденный жестом велел встать чуть позади. Страд повиновался.

— Просто наблюдай, — проговорил маг, не оборачиваясь. — Смотри по сторонам, чтобы не приближались новые твари. Если что — давай знать.

— Понял, — ответил Страд, обводя взглядом улицу.

Ближайшее чудовище находилось почти в сотне шагов и было занято магом в черной с серебром форме мракоборца и двумя стражниками. До него — только трупы. Как монстров, так и людей. Основное сражение, судя по крикам, перенеслось на соседние улицы.

«Наверное и Дролл там», — подумал Страд.

Прирожденный и стражник уже расправлялись со все еще неподвижным порождением Червоточины. Тварь напоминала статую, какие стояли в зале приемной комиссии Магической Семинарии, казалась неживой, и Страд не мог определить, насколько сильные повреждения она уже получила, как долго еще прирожденному и стражнику придется потрудиться, чтобы покончить с ней.

«Скорее бы…» — вновь осмотревшись, он поднял глаза к небу.

Облако черного дыма уменьшилось, но оставалось плотным. Значит, будут еще чудовища.

Спустя минут пять порождение Червоточины зашевелилось. Послышался рык, а когда обездвиживающее заклятье окончательно перестало действовать, тварь сделала несколько шагов и осела в снег. Добить ее не составило труда.