Гешвири, хмыкнув, рассказала Даари, что это своеобразная традиция: пятьсот лет назад, когда Новый год передвинули в рамках Культурного Соединения при аннексии восточных земель, Академия и Университет только-только создавались и имели куда больший вес, потому что тут учились дети первых лиц государства. Тогдашние студенты вышли протестовать, получили отказ — и с тех пор повторяли это каждый год, а следующие выпуски подхватили традицию. Затем директриса и ректор Университета выступили на центральном помосте с речью, призвав всех хорошо учиться и стараться на благо Цивилизации в наступающем году. Спели государственный гимн (всем студенческим корпусом, на морозе), помахали свечками и разошлись. Даари — сразу домой.

Дома оказалось… непривычно.

Во-первых, Тарик навел порядок у себя в комнате — он никогда этого не делал!

Во-вторых, они с Инге купили новый диван в гостиную, который заодно раскладывался в кровать (Даари решила, что будет спать на нем: он был мягче, чем ее койка), и стол с регулируемыми ножками — можно было не есть, сидя на полу… а можно было и есть, если приходила такая фантазия. Ей даже стало немного грустно: всего месяц прошел, а у братьев началась новая жизнь, без нее.

Но грусть быстро ушла, потому что, в-третьих, братья встретили ее радостно, ни о каких проблемах не говорили. Они все вместе украсили комнату фонариками, потом ели мандарины и смотрели комедийные сериалы по каналу оповещения, ночью же пошли на набережную смотреть фейерверки, а чтобы встречать рассвет, поднялись на крышу вместе со всеми жителями дома.

Стоя на крыше в окружении соседей, потягивая горячий чай из термоса, Даари смотрела кругом: на Нижний Город, на людей на соседних крышах, семьи, сидевшие вместе, медленно светлеющее прозрачное небо, и думала: как хорошо, что это все у нас есть! Что мы — Цивилизация, что мы вместе, что мы сохраняем наши обычаи, что заботимся о своих семьях… А все эти дурацкие Академические интриги — ну их в баню!

…Но на следующий день интриги снова заявили о себе.

Через две недели на Даари приходили смотреть со всего гарнизона, как на диковинку. Договаривались с кем-то из техников, стояли в стороне, бросая на нее любопытные взгляды и разговаривая как бы о своем, потом уходили. Даари же героически продолжала не обращать на них внимания и копаться с двуциклом: разобрала его по шестеренке, сравнила со спецификациями и начала собирать заново, ломая голову, как быть с чарами. Создавать магические каналы Даари по-прежнему не умела, а потому не могла создать сама и источник питания, напитав кристалл магической энергией. Тут было два пути: обратиться за помощью к капитану Рахату — или отправиться на поиски магического кристалла самостоятельно.

Второе попахивало какой-то космической самодеятельностью, тем более, что Даари вычитала: все магические кристаллы, устанавливаемые на оборудование вооруженных сил, должны пройти одобрение и сертификацию.

Значит… значит, что? Даари могла купить кристалл у армейских поставщиков самостоятельно и выписать его по почте, но фиговина такой мощности, как ей была нужна, стоила баснословных денег. Опять же, она не знала точно, как будет трактоваться установка ее персонального имущества на казенный двуцикл. А еще она могла пошариться в закромах склада, поискать разряженный кристалл и попробовать его самостоятельно зарядить…

Эта идея возникла у Даари не вдруг: прежде она понятия не имела даже, что армия хранит, а не утилизует разряженные кристаллы! Ведь заряжать их заново довольно трудно, не всякий маг справится. На помощь пришел офицерский клуб.

Офицерский клуб работал по вечерам с шести вечера (окончания официального рабочего дня) до девяти, а по выходным — с пяти до десяти. Туда стремились все, хотя при том все и ворчали, что развлекательная программа однообразная, а меню приелась. Жизнь гарнизонного городка не баловала развлечениями. Если, конечно, не считать таковыми сигналы тревоги, которые стабильно раздавались два-три раза в неделю: сирена выла, и все разом развивали лихорадочную деятельность по подготовке ударной группы. Иногда — чаще всего — на ликвидацию прорыва выдвигался небольшой десантный отряд на легких самолетиках и вертушках (вот какая техника ужасно интересовала Даари, но в гараже Рахата ее не обслуживали — у летунов был собственный гараж). Иногда отправляли несколько отрядов, которые брали броневые повозки и грузовики. Тогда техники Рахата начинали на первый взгляд торопливо, даже суетливо, а на самом деле споро и слаженно, проверять готовые к выезду повозки. За расчетные пять минут умудрялись проверить и окончательно подготовить целую колонну техники, а это восемь или десять штатных единиц, в зависимости от тяжести разрыва (малый или средний; больших разрывов при Даари пока не случалось).

В промежутках между этими авралами чистили — вылизывали до блеска — технику, перебирали, ремонтировали и периодически просто “раскатывали”, чтобы “поддерживать в состоянии полной готовности”. Раскатки происходили иногда до ближайшего города покрупнее, Аттоны, где имелась крытая торговая площадь с едальнями и даже театр. В таких случаях Рахат разрешал отсутствовать часа четыре (час туда, час обратно, два часа там для “проверки техники в условиях города”). Даари в эти поездки, разумеется, не брали: не заслужила. Впрочем, за две недели ее пребывания в части они и случилось-то только один раз.

Один день был похож на другой как брат-близнец, даже июльская погода не баловала разнообразием, ударив тяжелой пыльной жарой. Особенно острой жара казалась на плацу, поскольку все окружающие старинные здания гарнизонного городка лет сто назад построили из местного камня — теплого даже на вид оранжеватого известняка. В этих условиях офицерский клуб, где воздух охлаждался специальными чарами, казался раем на земле. Там Даари свела знакомство с начальником склада капитаном третьего ранга Птушем Раасаном — странное имя объяснялось тем, что он тоже, как Тоннар, происходил с юга. У него и кожа была характерного золотистого оттенка.

Раасан пытался уважительно флиртовать с Даари — или нет, она сомневалась. Зачем бы ему понадобилась девица-маг с мутацией (слухи об этом облетели часть мигом), да еще и жуткими шрамами на лице? В офицерском клубе Даари познакомилась, хоть и шапочно, с некоторыми офицерскими женами. В большинстве своем это были дамы традиционного склада характера, ориентированные на семью, родившие (или планирующие родить) по два-три ребенка и занятые только карьерой мужа. Все ухоженные и как минимум миловидные: конкуренция за офицеров была высокая, а гаремы, хоть и разрешенные законодательством Цивилизации, как известно, дело затратное — тут разве что генеральских доходов хватит! Так что риск потерять мужа в пользу более молодой и красивой конкурентки, если у тебя нет детей, считался высоким. Очень немногие из жен работали хотя бы в гарнизонной школе или в бухгалтерии. Впрочем, оно и понятно: рабочих мест для гражданского персонала было немного, особенно учитывая, что местные жители на них тоже претендовали. С женщинами-офицерами и унтер-офицерами (рядовых женского пола в Серегенском гарнизоне не было) жены почти не пересекались. Даари же чувствовала себя чужой в обеих группах.

Короче, Даари не считала вероятным, что Птуш, имея выбор среди красивых официанток, связисток (тоже почти все молодые девушки) и продавщиц, вовсю флиртовавших с любыми военными, не обязательно даже свободными, вдруг положит глаз на Даари, с ее шрамами, странным статусом и загадочным прошлым!

И, как бы то ни было, Птуш нравился ей не настолько, чтобы делать ему авансы. Раасану было почти тридцать, он постоянно намекал на какую-то романтическую трагедию в своем прошлом, из-за которой “остался одинок”. В целом он отличался приятными манерами. От него-то Даари и узнала о большом количестве этих кристаллов.

— Храним-храним, а зачем — никто не знает, — хохотнул он. — Теоретически, конечно, в условиях большого кризиса может понадобиться их перезарядить до поставок из центра… Только где он, тот кризис? Прорывов супер-класса уже лет пятьдесят не было!