Когда мракоборец вернулся, Страд, преодолевая ломоту в висках, читал хрестоматию о целебных растениях.

Стемнело, дождь стучал в окна и по крыше. Три десятка свечей на обручах под потолком наполняли комнату теплым желтым светом. На столе ждали своего часа горшок дымящегося жаркого, приготовленного для наставника, и тарелка с хлебом.

Дролл прошел в комнату, сел на лавку, но не торопился приниматься за еду. Страд смотрел на мракоборца, ожидая, когда тот заговорит.

– Вимару предъявили обвинение, – сказал Дролл, хмурясь.

– Его вина доказана? – спросил Страд.

– Доказывать нечего, его вина очевидна. Мы с тобой были там. И ты прекрасно помнишь, что случилось.

Страд молча кивнул.

– Вимара теперь ждет… – помедлив немного, начал он.

– Да, – Дролл кивнул. – Вимара теперь ждет Зал Кошмаров. Приговор будет приведен в исполнение через пять дней.

Страд представил трактирщика. Невысокого, полного, дрожащего. С затравленным взглядом. Хозяину «Ларгузы» пришлось многое пережить. Еще вчера, впервые увидев его за стойкой, Страд сочувствовал Вимару и прекрасно понимал желание этого человека отомстить. Но то, как он отомстил…

Перед глазами вновь возникли безобразные туши с хлыстами вместо голов, удлинившимися лапами и обмотанными вокруг ног кишками, вывалившимися из живота. Вимар превратил драулей – несомненно, подлых тварей – в монстров, каких до сих пор плодила лишь Червоточина.

Можно ли сочувствовать такому человеку?

Страд понимал, что нельзя. И не сочувствовал. Почти. Никогда прежде внутренние противоречия не разрывали душу так яростно.

Дролл, судя по внимательному взгляду янтарных глаз, видел все, что творилось внутри Страда.

– Ты и хочешь, и не хочешь, чтобы Вимар был наказан, – мракоборец не столько спрашивал, сколько утверждал. – Лучше бы тот кошмар вообще не случился, верно? Признаюсь, я бы тоже предпочел, чтобы вчерашний день прошел более спокойно. Однако… – он прервался, и молчание говорило лучше любых слов. – И нам остается только принять произошедшее. Конечно, я мог бы применить одно несложное заклинание. Ты забудешь поход в «Ларгузу»…

– Нет, – Страд решительно покачал головой. – Не хочу. Лучше буду помнить.

Во взгляде мракоборца читалось одобрение.

– Верный выбор, – сказал он. – Магия не решит все беды – и вчера ты получил яркое тому доказательство. К тому же, в трактире ты показал себя отличным бойцом. Да еще спас человека. Дюррен, рыжий стражник, – пояснил Дролл, заметив недоумение Страда, – выжил благодаря тебе. Конечно, он потерял руку, но… Зная характер Дюррена, могу с уверенностью сказать, что он не оставит службу.

Страд лишь слабо кивнул, вспоминая бледное, скованное судорогой боли лицо рыжего здоровяка.

– Вчера ты получил ценнейший опыт, – продолжил Дролл. – И было бы глупостью отгораживаться от него заклинаниями. Особенно сейчас, когда у нас появился серьезный противник, – он помрачнел.

– Вы имеете в виду того, кто помог Вимару? – спросил Страд, изучая лицо наставника.

– Именно. И этот чародей может принести немало бед. Сегодня я не только выступал свидетелем, но и многое узнал. Во-первых, скорее всего, маг, вскрывший трубопровод, и помощник Вимара – один и тот же человек. Некроманты всю ночь изучали останки драулей. И обнаружили, что они насквозь пропитаны силой, сдерживающей Струпья. Разумеется, претерпевшей множество магических преобразований, осуществить которые мог лишь очень умелый чародей. Эта сила и превратила драулей в неуправляемых тварей.

– Но ведь можно выяснить, что это за маг, – Страд нахмурился. – Считать память Вимара и увидеть всех, с кем он общался в последнее время.

– Мы пытались. И безрезультатно. Наш враг предусмотрел это и расставил в разуме трактирщика немало магических блоков. Обойти их не получилось.

«Надо же… – Страд нахмурился. – На такое способен действительно очень сильный маг».

Становилось не по себе.

– Есть еще одна плохая новость. Сид, осведомитель, сообщивший о разговоре Вимара с неизвестным магом, найден сегодня мертвым. Ему перерезали горло. Не сомневаюсь, это дело рук чародея. Видимо, он наблюдал за трактиром и понял, что мы появились неспроста. Вот и решил наказать Сида.

– Сид… – Страда осенила догадка. – Он же видел мага. Значит, должен был описать вам, как тот выглядит. Можно ведь определить, кто это, и объявить в розыск.

Дролл мрачно усмехнулся.

– Да, Сид описал его. С Вимаром разговаривал исхудавший, одетый по-бродяжьи прирожденный – что в Баумаре не редкость. Почти каждый, кто прошел обряд отлучения, сейчас выглядит именно так. К тому же, не исключено, что маг явился в «Ларгузу» под личиной. Единственное, что ему не удалось скрыть – глаза. Янтарные, с черными белками. Они-то и насторожили Сида. В общем, – мракоборец вновь свел брови, – у нас нет почти ничего. Тем не менее, работа идет. В Корпусе Судебных Разбирательств поднимают архивы, просматривают данные магов, прошедших обряд отлучения. Скоро начнут допрашивать всех, кого удастся найти. Улицы патрулируют.

Некоторое время сидели молча. Дролл поужинал, одобрительно кивнул Страду, и тот решился задать еще один не дающий покоя вопрос:

– Как, по-вашему, зачем он это делает?

Дролл качнул головой, уперся хмурым взглядом в столешницу.

– Пока можно лишь предполагать. Мы не знаем, действует ли маг в своих интересах или выполняет чьи-то приказы. Если первое, то, скорее всего, он просто мстит. Тебе известно, что такое обряд отлучения. После него чародей становится беспомощным, и вернуть хотя бы сотую часть сил – невероятный труд. Он обозлен и хочет, чтобы остальные почувствовали то, что чувствовал он. Но может быть, что прирожденный – марионетка в руках кого-то, заинтересованного в том, чтобы в Баумаре, или даже во всем Баумэртосе, начался хаос. Возможно, этот кто-то с той стороны Великого Горного Хребта.

– Чужеземец?.. – прошептал Страд.

– Именно. Вся магия Янтарного Яблока основана на силе солнечного камня. А наш полуостров, наше маленькое государство, богато им. Вот тебе и повод для вторжения.

– Но ведь мы много сотен лет не имеем отношений с другими странами. Граница надежно охраняется…

– Опять ты рассуждаешь, опираясь на сведения из своих любимых книг, – с мрачной усмешкой ответил Дролл. – В жизни все немного иначе. Подумай сам. Много сотен лет мы все равно что не существуем для остального мира, а он для нас. А потому неизвестно, какого могущества достигли чародеи того же Фламбрэя, соседнего государства. Быть может, мы с нашей магией против них – как слепые котята против разъяренной рыси. И граница наша, с сотнями стражников и магов, охранными заклятиями, силой древянов и прочим, для них не более чем линия, проведенная веткой на сырой земле. Поработай немного сапогом – и нет ее.

Страд не нашел, что ответить.

– Именно поэтому необходимо как можно скорее поймать мага, – закончил Дролл.

Оставалось лишь согласно кивнуть. Мракоборец погрузился в размышления, Страд вернулся к книге. Прочел несколько абзацев, потом вспомнил кое о чем еще.

– А что теперь будет с Миленой? – спросил он. – Дочерью Вимара…

Дролл качнул головой.

– Этого я не знаю. Ее допрашивали до того, как я пришел, – мракоборец уставился в пол, подвигал подбородком. Затем пробормотал: – Жалко девчонку. Будем надеяться, она выдержит.

«Будем надеяться», – мысленно повторил Страд.

Прошло три дня. Страд плелся по неширокой и безлюдной улочке на юге Баумары, преодолевая головную боль, и пытался понять, что с ним происходит.

Он словно разучился спать. Закрывал глаза и погружался в омут странных видений – всегда разных, но неизменно отвратительных и связанных со Станцией Сдерживания.

В ночь после памятного разговора с Дроллом Страд раз за разом «оказывался» в Зале Кошмаров. Однако там не было ни каменной, покрытой рунами плиты, ни сноеда, ни жертв. Только вытянутые силуэты, сотканные из черного дыма. В воздухе витал запах гари, от него слезились глаза, резало в горле, хотелось кашлять.