Отчаяние душило не слабее судорог — только мучило не тело, а душу. Он чувствовал, что проигрывает.

Самому себе…

И все чаще задумывался о самой крайней мере.

Стаунден пожертвовал собой, чтобы узнать, как остановить рост Струпьев. Он ослепил себя и сотворил заклинание всевидения, которое на определенный срок сделало его дар прозревателя в тысячу раз сильнее.

«Что если и мне остается лишь сделать то же самое?» — размышлял Страд, хмурясь.

Однако размышлять — не значит решиться. Страд не знал, хватит ли у него духу на подобное. И не был уверен в результате. Вероятность, что он просто искалечит себя и не получит взамен совершенно ничего, очень высока.

«Если бы только знать, что все не напрасно…» — Страд поднялся из-за стола, подошел к окну и стал смотреть на утопающий в сумерках двор.

Он по-прежнему нигде не находил себе места. Совсем как семь с лишним лет назад, когда в бою с порождениями Червоточины погибли его мама и папа. А теперь по вине тварей умирает еще один дорогой для Страда человек.

Что будет, когда Дролла не станет? Что ему, Страду, делать?

Он не имел понятия.

Став учеником мракоборца, он начал верить, что однажды его мечта навсегда покончить с Червоточиной может сбыться. Наверное, это было глупо. Силы, благодаря которым появляется облако черного дыма, нельзя одолеть. А вот они с легкостью забирают жизни.

Каждый раз…

Поняв, что мысли увели в тупик, Страд затряс головой. Посидел немного, собираясь с силами, — и попробовал вновь.

Окружающая действительность представилась в виде огромной тяжелой книги, раскрытой посередине, наполненной тысячами картинок. Необходимый ответ, тоже в виде изображения, прятался на одной из следующих страниц. Нужно только перелистнуть, но как раз на это у Страда и не хватало сил: представляя книгу, сам он будто бы становился бесплотным.

«Пустить бы в голову хигнаура…» — Страд оскалился, засопел, а в следующую секунду вскрикнул — боль резко усилилась, хлестнула невидимой плетью — и открыл глаза.

Комната словно расплывалась, хотелось наклониться, разинуть рот и распрощаться с ужином, но Страд сдержался — лишь сглотнул и поморщился от горечи.

«Нет… На сегодня хватит», — подумал он и встал.

Покачнувшись, оперся о край стола.

Уже три дня он пытался отыскать средство, чтобы помочь наставнику. Безрезультатно: не было даже малейшего, самого ничтожного прогресса.

«То же самое будет и завтра, — Страд почувствовал, что слезы подступают к горлу. — И послезавтра, и…»

Он оборвал мысль. Как бы там ни было, завтра он тоже будет пробовать. И послезавтра. И через месяц — если Дролл к тому моменту не прекратит бороться…

При воспоминании о наставнике стало горько. И стыдно: мастер Селлер сказал, что Страд может навещать мракоборца каждый день в любое время. Но тот не пришел в госпиталь ни разу — не потому, что не хотел видеть умирающего Дролла. Попытки заглянуть в будущее истощили Страда почти так же, как и бой с порождениями Червоточины. Он исхудал, побледнел, под глазами залегли почти черные тени. В таком виде нельзя показываться целителям — те мигом упрячут его на больничную койку и запретят пользоваться магией.

«Я приду, когда добуду средство, чтобы вылечить вас, — мысленно произнес Страд, представляя мракоборца. Полного сил, сурового, с пристальным взглядом янтарных глаз. Прежнего… — А добуду я его обязательно».

Это была не решимость, а лишь ее видимость, но на душе все равно стало немного легче.

Умывшись и прибравшись, Страд лег спать.

Все пространство огромного зала занимали стеллажи с книгами. С далекого потолка, украшенного фресками, изображающими магов, свисали громады люстр, на которых горели десятки свечей. Узкие проходы между стеллажами были застелены зелеными ковровыми дорожками. Страд шел как по лабиринту. Он ощущал едва заметное прикосновение, словно на плечах лежали почти невесомые руки. И время от времени эти руки направляли его.

Страд волновался. Сердце колотилось от понимания, что сейчас, через минуту или, может, две, прояснится что-то очень важное.

Он в очередной раз повернул. Прошел немного — и остановился, поняв: это здесь.

«Что дальше?» — Страд нахмурился, глядя на десятки книг.

Он пропустил момент, когда увесистый том в твердом коричневом переплете оказался в руках. Просто обнаружил, что держит книгу и одну за другой переворачивает желтоватые страницы, заполненные мелкими буквами.

Страд листал, а странный, неизвестно откуда взявшийся зеленый туман густел и поднимался. Становилось холоднее, тишину вытеснили шорохи, стрекот, вой, рычание… Сначала они были едва слышны, но Страд продолжал переворачивать страницы — и тем самым будто бы наделял звуки силой.

Неожиданно книга исчезла. Страд поднял глаза, огляделся и замер.

Зала со стеллажами больше не было. Туман зеленым саваном укрывал небольшой островок — Страд не знал, почему решил, что стоит именно на островке, просто чувствовал, — на котором раскинулся очень странный сад. Повсюду тянулись вверх изогнутые светло-серые, словно из кости, стебли, и на них чернели большие бутоны с мясистыми лепестками.

Вокруг островка была только темнота. И где-то там, за ее покровом, продолжали голосить невидимые обитатели этого загадочного места. Их было немало, от них исходила угроза, но Страд не боялся. Он оглядывался и чувствовал смесь радости и облегчения.

Он добрался до цели.

«Теперь Дролл будет спасен», — эта мысль и вырвала его из сна.

Страд сел и сморщился от боли в голове и глазу. Из носа сочилась кровь, во рту опять было горько. Сердце стучало, словно фабричный механизм на пределе мощности.

За окном было темно, Страд понятия не имел, который час, и не собирался выяснять. Он откинул одеяло, встал с лавки. Зажег свечу на столе и стал торопливо собираться. Нужно было как можно скорее попасть в госпиталь. Страд очень надеялся, что мастер Селлер сейчас там.

Вскоре он оделся, вышел и едва ли не бегом отправился в путь.

К госпиталю Страд подходил уже с рассветом. Взбежал по ступеням крыльца, толкнул тяжелые двери и прошел в слабо освещенный холл, где находился пост дежурных.

За столом подремывал тучный пожилой целитель. Как только Страд приблизился, тот поднял на него янтарные глаза и недовольно поджал губы.

— Мне нужно увидеться с мастером Селлером, — опережая ворчание по поводу столь раннего визита, выпалил Страд. — Это очень срочно и касается мастера Дролла.

Дежурный целитель окинул его недоверчиво-сердитым взглядом и поднялся. Переваливаясь, дошел до металлической пластины на стене, над которой светилось несколько янтарных рун. На самой пластине было шесть рядов разноцветных кнопок. Прирожденный нажал одну, развернулся и так же неуклюже направился обратно.

— Мастер Селлер скоро подойдет, — хриплым баском сообщил он, возвращаясь в кресло.

Страд поблагодарил мага, отошел и принялся мерить холл шагами, глядя на серые мраморные плиты пола — нетерпение не позволяло просто стоять и ждать.

«Только бы не оказалось поздно», — заклинал он.

Конечно, целитель-прирожденный обещал сразу же сообщить, если в состоянии Дролла что-нибудь изменится. Но вдруг это «что-нибудь» случилось совсем недавно, когда Страд уже спешил в госпиталь, и теперь посланный мастером Селлером бесплотный вестник летает по пустому дому мракоборца и ждет кого-нибудь, кому можно озвучить страшные вести?

«Ничего, — успокаивал себя Страд. — Сейчас я все узнаю».

Мастер Селлер появился минуты через три.

— Здравствуй, — сказал он с привычной хищноватой улыбкой, но почти тут же помрачнел, глядя на Страда, и тихо выругался. — Ты на себя в зеркало смотрел? Хоть сейчас «фургон скорби» вызывай — и к некромантам тебя вези…

— Я знаю, как спасти мастера Дролла, — поспешил сменить тему Страд и начал рассказывать о видении.