И вот наконец взорвалась первая тварь, поменьше. Спустя несколько секунд та же участь постигла вторую. Третья, самая здоровая, с обожженной шкурой, десятком лап, выпотрошенным брюхом, внутри которого скалились страшные морды, и подобием хвоста из мешанины костей, сопротивлялась дольше всех. И отвалила, что называется, «в два этапа»: сначала не стало верхней части, а спустя еще полминуты — нижней.

— Бля, парень, лихо ты их… — произнес один из магов, державших золотистую стену.

— Стараемся, — бросил я в ответ, оцениваю обстановку. Пока что угрозы нигде не наблюдалось, а вопли других тварей доносились издалека — зверушки возились между собой. — Можете отдыхать.

Так, теперь раненые…

Двоих уже нельзя было спасти, поскольку заклинание воскрешения еще никто не придумал. И вряд ли когда-нибудь сможет это сделать. И третий готовился вот-вот присоединиться к собратьям по несчастью. Состояние его было более чем плачевным.

При обрушении бедняга скорее всего напоролся на арматурину, и та угодила аккурат между пластинами брони на груди и животе, разорвав и плотную ткань костюма, и… В общем, рана была очень серьезной. И ладно бы только это: срастить внутренности, мышцы и кожу не так уж и трудно. Куда хуже другое…

Темная магия Преисподней проникла в тело мага и теперь вовсю хозяйничала внутри. Мужик находился без сознания, с хрипом втягивал воздух, время от времени вздрагивал, приподнимая то руки, то ноги. Жизнь его могла оборваться в любой момент, а затем…

Затем могло случиться кое-что очень неприятное. То же самое, что произошло, к примеру, с вооруженным наркоманом. Или шестеркой Кукуя. Или людьми Орлеца. Он превратится в безумную кровожадную тварь. Честно говоря, не самая лучшая участь.

— Алекс… — Онежский, как и я сидевший на корточках возле раненого, повернулся к одному из бойцов. — Давай сюда, надо закрыть рану.

— Нельзя, — возразил я и пересказал Андрею все свои соображения.

— И что теперь? — мрачно спросил тот, дослушав. — Дать ему умереть и… мутировать? А затем прикончить снова?

— Ну зачем же так пессимистично… Я могу попытаться кое-что сделать. В общем, так… Я начинаю работать, а ты вместе с остальными бди, чтобы новые твари не пожаловали. Меня не отвлекать, времени в обрез. И сразу говорю: никаких гарантий, что спасу, дать не могу.

— Понял, — сказал Онежский, поднимаясь.

Поехали…

Первым делом я вновь использовал защитную ауру, на сей раз создав невидимый купол, которым укрыл всю группу. Сил на это ушло немало, на пару секунд даже потемнело в глазах, но иначе никак: я не смогу «очистить» организм раненого от темной магии ада, когда она в чудовищных количествах содержится прямо в воздухе. Ну а теперь начинаем «операцию».

Это был чистой воды эксперимент, основанный на мимолетной догадке. И, как уже сказано Онежскому, у меня не имелось никаких гарантий на благополучный исход.

Моя аура являлась непреодолимой преградой для магической «грязи» Преисподней. И если я запущу свою силу внутрь раненого, то, возможно, смогу вытеснить все то дерьмо, которое в данный момент убивает его. Разумеется, чисто теоретически.

— Ну как, Илья? — спустя пару минут спросил Онежский. — Получается?

Отвечать я не посчитал нужным, сосредоточив все внимание на деле. Темная сила покидала тело раненого крайне неохотно, крошечными порциями. Иной раз ее приходилось буквально «вымывать». Однако сейчас я видел, что моя догадка подтвердилась, и это главное.

Визг и хохот. Прям как из фильмов про психушку. Сзади и примерно в полусотне метров от нашей группы.

— Илья, там тварь, — голос Онежского дребезжал от напряжения. — Большая. Как та, что дом обрушила.

С-сука, вот не было печали… И отвлекаться мне нельзя…

— В общем, так… — сказал я, продолжая работу. — Как только эта сволочь окажется вот прям рядом, в паре метров, дайте знать.

— Уверен? Илья, она реально огромная. Порешит нас одним ударом.

— Уверен, — процедил я.

Процесс очищения продолжался. И становился все труднее, поскольку большая часть «грязи» вышла из раны, а остатки прочно засели в самых труднодоступных частях организма бедняги. Просто забить на них я не мог, иначе все будет бесполезно. Если в теле раненого останется хотя бы крупица этой дряни, то со временем она разрастется.

Тварь за спиной продолжала визжать, смеяться, реветь… Вдобавок уже слышны были тяжелые шаги, и я понимал: эта сволочь действительно огромна.

Все ближе и ближе… Блядь, ну скоро там уже?..

— Илья! Два метра! — крикнул Онежский.

Наконец-то. Теперь монстра ждет сюрприз…

Никогда прежде мне не доводилось атаковать, находясь к противнику спиной. Впрочем, и сама атака была необычной: защищавший меня и остальных невидимый купол выстрелил десятком длинных шипов. Судя по усилившимся воплям, стонам и визгам, все они достигли цели.

Я затылком чувствовал, как уродливая громадина нависла над нами. Но продвинуться дальше она не сможет. Не позволю…

Теперь мне приходилось делать два дела одновременно — очищать организм раненого и бороться с угодившей в ловушку тварью. Судя по свисту и гулу, Онежский и остальные решили не оставаться в стороне и атаковали ее заклинаниями. Что же, пускай. Если их старания ускорят гибель чудовища хотя бы на пару минут, уже хорошо.

Вскоре к жутким звукам, издаваемым тварью, добавилось мерзкое чавканье. Отлично, это она начала взрываться.

— Как там дела? — спросил я, не отрывая взгляда от раненого.

— Порядок! — крикнул в ответ Онежский. — Не знаю, как ты это сделал, но тварь замерла. Пытается, конечно, приблизиться, но хрен-то там. Что-то ее держит.

Замечательно. А вот то, что я понемногу начинаю выдыхаться, мягко говоря, дерьмово. И как бы парадоксально это ни звучало, сейчас лучше собрать волю в кулак и поднажать…

Сказано — сделано, и уже минут через пять я закончил с раненым. Несложным заклинанием запустил в его организме процесс регенерации и наконец развернулся, чтобы посмотреть на чудовище.

От него мало что осталось. Несколько голов на огромном, странно изогнутом туловище с многочисленными опухолями и просвечивающими ребрами, четыре длинные конечности, больше похожие на клешни, и пара щупалец, сплетенных из потрохов. Моя сила медленно, но верно разрушала утробу монстра, а потому тот беспрестанно дергался, хрипел, однако до сих пор предпринимал попытки дотянуться до людей.

Впрочем, покончить с ним не составило труда.

— Фух-х… Ты справился, Илья, — Онежский подошел ко мне, положил руку на плечо, и я только чудом не покачнулся. Все-таки вымотало меня знатно. Вот доберусь до дома — и отрублюсь часов на пятнадцать. А затем пару дней буду отъедаться всякой вредной фастфудной вкуснятиной и сладостями. Разумеется, если судьба-злодейка не подложит очередную свинью. — Молодец.

— Что, — усмехнулся я, — прошел проверку?

— Еще как. Вдобавок человека спас.

— Не факт. Я всего лишь очистил его организм от магии Преисподней. Что будет с ним дальше — хрен его знает. Так что настоятельно рекомендую госпитализировать бедолагу и круглосуточно наблюдать за ним. Мало ли чего.

— Разумеется. Ну а теперь давай-ка выбираться.

Вот это стопроцентно правильная мысль.

— Ну, Илья, и как оно было? — спросил мой блистательноголовый соратник, когда мы все разместились на кухне.

И он, и Яна с Антоном и Григорием ожидали рассказа об экспедиции в Преисподнюю с самым мрачным видом. Оно и понятно, выглядел я измотанным. Впрочем, не только выглядел: сил на адскую прогулку со всеми ее сюрпризами ушло больше, чем ожидалось, и пока ехал вместе с Онежским обратно, едва не заснул. Удержался только благодаря морально-волевым и нежеланию демонстрировать слабость. Ну и, разумеется, из осторожности. Да, с каждой нашей новой встречей бородатый аристократ кажется все более надежным человеком, но… Мало ли, может это всего лишь талантливый актер, шестерящий на Громова и всю остальную шайку-лейку, уничтожившую род Дьяковых.