Почему-то у Даари эта фраза вызвала приступ непонятного разочарования.

— Тогда зачем я вообще вам нужна? — воскликнула она. — Если даже на детей от меня вы не рассчитываете? Разве вы не могли найти кого получше?!

— Конечно, мог бы, — покладисто кивнул Дракон. — И периодически нахожу. Но сейчас мой выбор пал на тебя, а я упрямый. Имей в виду, барышня Сат. За мной опыт тысячелетий.

— Ничуть не сомневаюсь, но я-то даже сотни лет не проживу, — вырвалось у Даари, прежде чем она успела остановить себя, — так что вы, Владыка, просто не успеете меня переупрямить!

Дракон расхохотался.

— Ну вот, а ты еще спрашиваешь, зачем ты мне. Кто еще будет так меня веселить?.. Но хорошенького понемножку. Если у тебя нет ко мне еще вопросов, я, пожалуй, пойду.

— Не смею задерживать Владыку, — кисло сказала Даари. И тут вспомнила о том, о чем хотела спросить уже давно. И не удержалась, выпалила: — Только скажите, вы ведь самый умелый маг Цивилизации… а с помощью магии можно читать мысли?

— Не знаю, — ответил Дракон. — Лично я ни разу не встречал того, кому бы это удалось. Даже пресловутый магический допрос не дает полного проникновения в голову человека, а позволяет лишь считывать поверхностные… — он внезапно осекся и начал хохотать снова. — Слушай, ну правда, хорошенького понемножку! — проговорил он, тяжело дыша, отсмеявшись. — Да ты, никак, уже столкнулась с лапочкой Виаллиной? Ну, ладно! Догадаешься, как она делает то, что делаешь — проси у меня награду!

— Награду? — непонимающе переспросила Даари.

— Да, именно. Я бы сказал «любое желание», но, поскольку я сегодня добрый, скажу так: тебе еще нужно будет догадаться, какое желание у меня можно попросить, и тогда будешь в шоколаде. Возможно, буквально! — Дракон подмигнул ей, снова распахнул окно — и был таков.

Даари осталась с гудящей головой и кучей, просто кучей нерешенных вопросов, на которые никто и не думал давать ей ответ.

Беорн, бывший напарник Даари по нелегкой работе чистильщика, лежал в отдельной палате специальной Дворцовой клиники, в том крыле, что предназначено для служащих, занятых на магически опасных работах. Ну… не совсем отдельной: здесь стояло три койки, но, видно, магические травмы, да еще такие тяжелые, чтобы требовали стационарного лечения, случались с работниками дворцовых служб в Ло-Саароне и окрестностях не слишком часто, и поэтому больше тут никого не было.

Несмотря на свою общительность, Беорн очень радовался отсутствию соседей, поскольку вещательная станция была целиком в его распоряжении.

— У меня даже дома такое счастье редко перепадает, — откровенно объяснил он Даари. — Все время то мелким мультики, то супруге ее турниры подавай… А мне как-то стыдно, понимаешь, что я боевые искусства и драки всякие не люблю — мне их на сдаче нормативов хватает, вот! Хочется чего-то свое посмотреть, успокаивающее…

Все время, пока Даари просидела в гостях у Беорна, у него фоном шла передача, где пожилая женщина и в самом деле исключитлеьно успокаивающим голосом рассказывала, как не сбиться при счете петель и как менять пряжу, если нужно вывести цветной узор. Какой-то недовязанный предмет гардероба с торчащими из него спицами Беорн стыдливо спрятал под одеяло, когда Даари вошла.

Ноги у него срастались нормально, но регенеративные заклинания не держались, потому что демон с него попил энергии — так объяснил Беорн со слов лекарей… да и надо помнить, что даже самые передовые методы не в состоянии излечить перелом быстрее, чем за несколько дней. А бывшему напарнику Даари предстояло маяться еще недели две, при этом получая еще дополнительное лечение от магического истощения.

— Ну ладно, что мы все обо мне да обо мне, — оборвал он себя в какой-то момент. — Как ты? Как там эти напыщенные адептки? Ты им всем уже показала, в каких места мы, чистильщики, гоняем зимовать раков, а?

Даари улыбнулась. Когда они работали вместе, Беорн никогда особенно не гордился своим статусом чистильщика. Наоборот, частенько ныл, что будь у него побольше мозгов и усидчивости, ушел бы в офисные клерки и горя бы не знал.

— Не то чтобы, — сдержанно сказала Даари.

Ее и правда не изводили — с ней просто никто не разговаривал. Одну причину ей вчера назвал Дракон — обида, что Даари статус адептки достался на шару, без всяких усилий. Тоннар же еще раньше говорила ей, что причиной снобизм и сословное презрение.

"Когда к тебе привыкнут и увидят, что ты нормальный человек, а главное — что ты стараешься учиться, отношение, скорее всего, изменится, — сказала Тоннар. — Ну, наверное. У меня бывают трудности с прогнозированием социальной динамики — уж больно неточная область! Опять же, у вас на потоке может быть один-два неформальных лидера, которым ты особо не понравишься, и тогда они начнут разогревать против тебя остальных — на твоем месте я бы присмотрелась. Если выделишь подходящих девиц, попробуй расположить их к себе". "А ты таких лидеров не знаешь?" — спросила у нее Даари. "Нет, что ты. Я занимаюсь своим потоком и старшими, девятиранговые у меня в фоновом режиме! Всю социальную структуру Академии анализировать ни одной головы не хватит. И времени в сутках".

— Я там всего пару недель и у меня было дофига забот помимо учебы, — свернула тему адепток Даари, чтобы не вдаваться в подробности. — Но знаешь, что хорошо? Моего брата подвинули в очередь на операцию. Я к тебе, вообще говоря, только поэтому и смогла выбраться, так времени нет категорически. А то его сегодня как раз оперируют, и мне дали выходной на учебе…

— Ого! — Беорн чуть было на кровати не подпрыгнул. — А с ним что?

Тут Даари сообразила, что до этого не рассказывала об этом напарнику.

— У него среднередкое наследственное заболевание, гиперчувствительность к магии, — объяснила Даари. — Передается по женской линии, но поражает мужчин. Если не сделать операцию по закрытию магвосприятия, то в какой-то момент организм начинает так остро реагировать на фоновую магию, что человек вообще ничего делать не может, только пластом лежит. Проявляется обычно либо у старших подростков, либо после сорока. Я и Чистильщицей-то стала только для того, чтобы на платную операцию набрать…

Про лекарство на драконьей крови, которое защищало от фоновой магии и которое давали всем чистильщикам, чтобы они не мутировали в фиолетовых монстров, Даари скромно умолчала. Однако именно лекарство было настоящей целью: оно помогало от гиперчувствительности, и она таскала его для брата. А потом и для обоих братьев, когда симптомы вроде бы проявились и у самого младшего. Это стало настоящим спасением для троих молодых людей, которые остались без родителей и не могли позволить себе ни бросить работу, ни нанять сиделку, пока Инге ожидал своей очереди на операцию.

Правда, как выяснилось позднее, Даари только чудом не загремела в тюрягу: оказывается, выносить драконью кровь из здания Управления технического обслуживания категорически запрещалось, на выходе даже стояли амулеты. Однако амулет на той проходной, которой всегда пользовалась Даари, весь срок ее службы простоял сломанным, чего никто не заметил. Если бы она хоть раз воспользовалась другим выходом, то попалась бы обязательно.

Ну и второй раз Даари избежала тюрьмы, когда выяснилось, что один из двух ее младших братьев — не честный Инге, действительно страдавший от наследственного синдрома, а предприимчивый двенадцатилетка Тарик, который только притворялся — загонял лекарство на сторону, имея с этого неплохой профит. Который он заодно "вкладывал" в преступное предприятие по созданию контрабандной цепочки для доставки редких лекарств с магически нестабильной Окраины, но это уже вообще отдельная история…

Короче, Даари счастливо избежала наказания за участие в этих мутных схемах, и даже получила статус вольнослушащей в Академии Дракона — высшем учебном заведении для женщин, откуда Дракон вербовал кадры в свою команду управленцев и в свою же постель. Вольнослушательницей она стала потому что своей магии у нее не было ни хрена. Зато имелось магическое зрение, которое она приобрела в результате нападения нечистой твари во время чистки очередной аудитории от фонового заражения. И мутация эта "схватилась" только потому, что Даари лекарство на драконьей крови не пила, а отдавала брату. Запутано получилось, да? Даари сама до сих пор поражалась, что эта история произошла с ней, скромной девушкой из Нижнего города. Впрочем, больше она не собиралась оставаться скромной. И адептки, и Академия, и вообще вся ситуация разозлили ее до последней степени, и она собиралась им всем показать.