— Верно, — кивнул я. — Как именно ты можешь нам помочь?

Не исключено, конечно, что бедняга тупо бредит. Все же с его ранами и дикой болью остаться в здравом уме и доброй памяти — практически подвиг. И потому я не представлял, что Антон может сделать, находясь в таком состоянии.

— Убрать… ту дрянь… которая мешает… Сердце… под ней…

Хм, похоже, не бредит. Тогда интересно будет послушать его предложение.

— Что же, давай, излагай.

— Я могу… поглотить… — видно было, что разговаривать Антону крайне тяжело.

— Имеешь в виду дерьмо, в которое превратилась вода в озере?

— Да…

— Каким образом?

— Кажется, я догадался, — сказал крайне мрачный физрук. Посмотрев на Антона, он спросил: — Ты говоришь о вихре, ведь так?

Тот легонько шевельнул головой, обозначая кивок.

— Уверен? Обратного пути уже не будет.

— Знаю… Но уж… лучше так… чем…

Богатырь не договорил, но я понял. Вряд ли среди целителей найдутся умельцы, которым окажется по силам вернуть Антона к прежней жизни. Да, они, возможно, вырвут его из загребущих ручонок смерти, но… С большой долей вероятности он окажется калекой. Снова. Причем на этот раз все куда хуже, поскольку одно дело быть неспособным использовать магию и совсем другое — потерять возможность ходить, самостоятельно есть и много чего еще. Нет, лучше уж уйти красиво и с пользой, чем год за годом просто существовать, с дикой тоской вспоминая годы полноценной жизни.

— Может, уже просветите, что это за вихрь такой? — спросил я, переводя взгляд с Антона на Артура Арсеньевича и обратно.

— Это что-то вроде прощального заклинания от боевого мага, готового расстаться с жизнью, — ответил мой блистательноголовый соратник. — Крайне сложная штука. Что-то вроде заряда, который может просто быть с тобой долгие годы и в итоге даже оказаться не использованным. Тут уж все зависит от обстоятельств.

— И на что способен этот заряд?

— На многое. Зависит от того, куда его направит носитель. И в нашем случае… — физрук прервался на пару секунд, что-то прикидывая в уме, — все вполне может получиться. Озеро, конечно, немаленькое, дряни в нем много, но…

— Я справлюсь… — прохрипел Антон. — В меня вложили… заряд… когда я был… в отряде… Архангелов…

— Тогда тем более, — кивнув, твердо произнес Артур Арсеньевич. — Шансы на успех достаточные.

— Я хочу… помочь… — глядя на меня, сказал Антон. — Ненавижу… быть балластом…

— Понимаю.

Я действительно понимал. И видел, что решение богатырь принял взвешенное. Он готов, поэтому не буду препятствовать.

— Раз такое дело, — сказал я, поднимаясь с корточек, — давайте готовиться.

Первым делом я очистил берег от чудовищ, что все еще оставались возле озера. Тупые твари охотно рванули за бросившимися врассыпную фантомами, а я еще раз оглядел наполненный серо-буро-зелено-розовой дрянью водоем. Довольно большой. Хватит ли Антону сил осушить его? Судя по тому, насколько уверен был в успехе физрук — да. Но мало ли. Впрочем, скоро узнаем.

Транспортировать Антона на берег удалось без труда. Отростки давно убрались обратно на глубину, и ничто не мешало нам осуществить задуманное.

— Положите меня… на самом… краю… — велел рыжий богатырь.

Он глубоко и часто дышал, а уцелевший глаз то и дело вспыхивал. Казалось, под черепной коробкой Антона одна за другой бьют молнии.

Вихрь… Прощальное заклинание мага, готового расстаться с жизнью…

Что же, у меня не было оснований не верить словам физрука, а потому я не сомневался: последний шаг Антона получится реально мощным.

Черт, это оказалось действительно мощно. А еще красиво.

Антон превратился в смерч. В буквальном смысле слова. И огромной бешено вращающейся воронкой устремился к центру озера, понемногу вбирая в себя ту дрянь, из которой оно состояло.

— Охренеть, — произнес я, наблюдая за происходящим в окно — как только все началось, мы на всякий случай вернулись в полуразвалившийся дом.

— Впечатляет? — спросил Артур Арсеньевич.

— Не без этого. И что, он сможет осушить все озеро?

— Думаю, процентов девяносто.

— Сколько времени на это понадобится?

— А вот тут я, увы, ответить не смогу, — мой блистательноголовый соратник развел руками. — Как ты понимаешь, на моей памяти вихрь не использовали таким вот образом.

Я в ответ кивнул и продолжил наблюдать.

Воронка скользила по мерзкой поверхности, время от времени озаряясь молниями. И очень скоро у нас возникли первые проблемы.

Тот, или те, кто управлял сердцем этого Столпа, почувствовали, что наверху вновь что-то неладно, и из жижи опять показались конечности — одна ревущая и пять бьющих.

— Твою-то мать, — выругался я и саданул кулаком по стене.

— Спокойнее, — ответил физрук, кладя руку мне на плечо. — Просто стой и смотри.

Стиснув зубы, я послушался. И очень скоро оказался вновь впечатлен.

Как только воронка доскользила до первой конечности и коснулась ее, та взорвалась. Вскоре аналогичная участь постигла и остальные пять. При этом, как я успел отметить, уровень разноцветной вонючей дряни в озере стал заметно меньше.

— Ну как? — в голосе Артура Арсеньевича слышалась добродушная усмешка.

— Нормально, — сказал я. Главное, чтобы сейчас не подвалили твари или кто-то похуже. — Как думаешь, если явятся Чернов или еще кто-нибудь, такие же крылатые и поджаренные, они смогут остановить… вихрь?

— Маловероятно. Антон, грубо говоря, превратился в стихию. Мощную, разрушительную. Понятное дело, что есть маги, которые могут подчинить ее себе, но… Они редки.

— А как насчет магии Преисподней?

— Если бы я знал о ней побольше, то, возможно, и ответил бы.

Понятно. Ну что же, значит, ждем, смотрим и надеемся на лучшее.

Ждать пришлось долго — не меньше двух часов. Но результат того стоил: Антон действительно уничтожил практически всю дрянь, что наполняла озеро, и теперь нашим взорам открывался довольно глубокий котлован с серо-буро-зелено-розовыми лужами, которые легко можно было обойти, и «мясным» безумием, что представляло собой сердце этого Столпа.

— Ну что, Илья, доволен? — спросила Яна.

— Вполне, — ответил я, чувствуя, что на душе скребут кошки.

Я всегда считал Антона слабейшим звеном своей банды. Самым ненадежным из-за этой его сраной рефлексии по поводу жалости к врагам. Сейчас я понял, что очень сильно ошибся, и почему-то мне хотелось сделать самому себе очень больно. Но это, разумеется, глупости, а очень больно я вскоре сделаю той дряни, что обосновалась на дне осушенного Ванрин-Дэма.

— И что, — спросил я физрука, направляясь к берегу, — много у вас магов-умельцев, которые могут такой заряд вложить?

— Не особо, но… Тоже хочешь?

— Ага. Сам видишь, своей смертью я не умру, а уйти хочется красиво и чтобы враги вокруг меня в мясные фейерверки превращались. Круто же ж.

— В чем-то я с тобой согласен, — ответил мой блистательноголовый соратник. — Так что, если нам удастся спасти мир, я найду специалиста, способного тебе помочь.

— Кстати, у тебя у самого такой заряд нигде не прячется?

— Нет, — физрук мотнул головой и усмехнулся.

Спускаться по склизкой дряни, покрывающей дно водоема, оказалось довольно непросто. Мы постоянно поскальзывались, Григорий пару раз даже упал. Хорошо еще, что субстанция не обладала какими-нибудь разъедающими или отравляющими свойствами, а просто мерзко выглядела и воняла.

Сердце располагалось в самом глубоком месте водоема и выглядело почти так же, как и два предыдущих. Изуродованная плоть, кости, кишки с прочими потрохами и пульсирующая гора сердец. И где-то среди всего этого великолепия пряталась голова мага, управлявшего Столпом.

— Невероятно…

Услышав сиплый голос, я вздрогнул и развернулся в ту сторону, откуда он донесся. А спустя пару секунд увидел и говорившего — под бугром плоти, раздувшимся подобно гигантскому гнойнику.