— Заходи, Арти, — подал голос Кламп. — И радуйся. Не каждому участнику Малого Монстролуния удается увидеть нашу… гм… святая святых. А тебе выпала настоящая честь…

Под «святая святых» Кламп имел в виду просторный каменный зал, освещенный масляными фонарями. Больше всего помещение напоминало тюрьму: справа и слева зарешеченные ниши, пол завален гниющей соломой, а внутри…

Внутри было не меньше двух десятков тощих и визгляков. Твари кидались на прутья решеток. Сидели и лежали в углах. Шипели, визжали, тянули к нам с Клампом лапы. Многие были ранены, истощены, испачканы в собственном дерьме. На шее каждого монстра смыкалось металлическое кольцо ошейника.

Я невольно сжал кулаки и поймал себя на отчаянном желании, чтобы в руках оказалась зачарованная глефа. Уж с ее помощью я навел бы здесь порядок.

— Ну что, Арти, — Кламп с довольной улыбкой похлопал меня по плечу, — тебе нравится? Впечатляет? Солидный улов, не правда ли? Мои парни всегда славно трудятся в ночь Монстролуния.

Я не ответил — наблюдал за еще одним человеком, находящимся в зале.

Заросший седыми волосами и бородой великан — всего лишь немного ниже Швера — подметал пол между нишами, старательно загоняя солому обратно за решетки. Причем с метлой он управлялся одной рукой, поскольку второй не было почти по локоть. На беснующихся тварей человек не обращал никакого внимания. Словно и не было вокруг уродливых морд и когтистых лап…

— А вот это, Арти, очень важная… гм… персона, — Кламп указал на великана. — Его зовут Барм, и он выводит тварей на арену. Сам понимаешь, — он снова хохотнул, — тощие с визгляками чаще всего не очень-то… гм… расположены куда-либо идти. Вот Барму и приходится прикладывать немного усилий. Но это во время Малого Монстролуния. А так Барм присматривает за нашими зверушками. Убирает за ними, кормит их, быть может, — вновь мерзкий хохоток, — даже сказки на ночь рассказывает. Настоящий заботливый папочка…

Мне все больше и больше хотелось врезать по плутовской физиономии Клампа, с которой почти не сходила гадкая улыбка. Впрочем, именно такие люди, как он, и могли работать в подобном месте.

— Ну, как тебе здесь, Арти? — Кламп наклонился, посмотрел на меня с деланой заботой. — Нравится? Или наоборот? Быть может, тебе вдруг стало очень неуютно среди всего этого уродства? — он обвел рукой пространство зала, и твари в нишах стали бесноваться еще сильнее. — Возможно, сейчас, увидев, что тебя ждет, ты безумно захотел вернуться домой, к мамочке и сестричкам?..

— Не захотел, — твердо ответил я, глядя прямо в темные, узко посаженные глаза Клампа. — Как и говорил, я проведу бой, убью тварь и заработаю пятьдесят медяков.

— Что же, мальчик, тем лучше. Потому что, — наконец-то взгляд Клампа стал холодным, — просто так я тебя на родные скотные дворы уже не отпущу. Раз пришел, значит, готов. А если тебе лишь казалось, что ты готов, то это уже не мои проблемы. И уж тем более не моих уважаемых зрителей.

Пару секунд Кламп еще буравил меня холодным взглядом, затем вновь расплылся в доброжелательной улыбке.

— Просто замечательно, что мы друг друга понимаем, Арти, — едва ли не пропел он. — Однако сейчас я вынужден оставить тебя ненадолго. Дела, знаешь ли. Как-никак сегодня у нас ответственный день. Но не беспокойся, Барм о тебе позаботится. Расскажет что-нибудь интересное, отведет к остальным бойцам, где ты будешь ждать своего приглашения на арену. Барм! — крикнул Кламп и жестом подозвал великана. Затем, когда тот подошел, указал на меня. — Мальчишка хочет драться. Оставлю его на тебя. Сделай так, чтобы он не подох раньше времени.

С этими словами Кламп ушел, оставив меня наедине с одноруким великаном. Тот не меньше десяти секунд изучал меня, недобро сверкая глазами. Я не видел, но был уверен: губы под густой седеющей бородой презрительно кривились.

— Тебя зачем сюда принесло, малой? — хрипло после долгого молчания осведомился Барм. — Жить надоело?

— Нет. Деньги нужны, — и я повторил великану свою «легенду».

— Дурак, — тот покачал головой. — Думаешь, тебе эти пятьдесят медяков задаром достанутся? Разбежался… Посмотри на эту мерзость, — Барм обвел руками узилища тварей. — Любому из них хватит нескольких секунд, чтобы разделаться с тобой. Да, без поддержки монстра-Луны чудовища куда слабее, но в твоем случае это ничего не решает. Оказавшись с тощим или визгляком один на один, на песке, откуда не сбежишь… Ты просто застынешь от страха, а тварь бросится на тебя, вцепится в глотку. И все… Не увидишь ты больше ни матери, ни сестер. Они бы этого хотели?

— Я смогу победить. В минувшее Монстролуние я сразил пятнадцать тварей. А тут будет всего одна.

Барм в ответ раздраженно рыкнул.

— Сразил пятнадцать тварей… Тут всего одна… — передразнил он, гневно глядя на меня. — Какая разница?.. Глянь… — с этими словами он едва ли не ткнул культей мне в лицо. — Как, нравится ручка?.. Все из-за тварей, — с ненавистью прорычал Барм, поворачиваясь к зарешеченным нишам.

Некоторое время мы стояли молча, слушая рычание, шипение и визг, что давили со всех сторон. Затем великан вновь заговорил, уже тише и гораздо спокойнее:

— Хотя кого я обманываю, парень… Твари здесь почти ни при чем. Они созданы такими — безумными, злобными, жаждущими вцепиться и разорвать, убить… А я… Я был глупцом, понадеялся, что сил еще хватит. И вот результат, — почти шепотом произнес он, поднося культю уже к своему лицу, глядя на нее со смесью тоски и ненависти. — В первом же поединке… Ничтожный визгляк… Бросился на меня, вцепился… Как видишь, я жив — все-таки смог одолеть тварь. Но жестоко заплатил. И потерял не только руку, но и любимое дело, хороший заработок, людей, с которыми дружил… Все из-за самонадеянности, — взгляд Барма стал строгим. — Той самой, что из тебя почти что брызжет, парень. Это сейчас тебе море по колено. Но там, — он указал покалеченной рукой себе за спину, на массивные железные ворота, покрытые ржавчиной, — когда ты будешь валяться, с ужасом рассматривая собственные потроха, которые вылезут из твоего распоротого живота… Когда все вокруг будет залито твоей юхой… В общем, ты скорее всего проклянешь себя. А затем подохнешь. С разодранным брюхом, знаешь ли, — горькая усмешка, — долго не живут.

— Со мной такого не случится, Барм, — ответил я как можно увереннее. А вот внутри меня словно что-то пошатнулось. Теперь, когда обратного пути и впрямь не было, накатило волнение. Что если в моем плане есть существенная брешь, но я попросту ее не вижу? Тогда я в западне… — Я одолею своего монстра и заработаю деньги.

Великан в ответ равнодушно пожал плечами.

— Дело твое. Хорошо, если так. А то… Ты мне нравишься, парень, есть в тебе… что-то… Поэтому не хотелось бы, чтобы твои кишки, мясо и кости оказались в утробе у этих… — он кивнул на тянущих к нам руки тощих и визгляков.

— О чем ты, Барм? — насторожился я, и однорукий усмехнулся.

— Ну а ты попробуй сложить два и два. Заведение у нас, скажем так, вне закона. Люди гибнут постоянно. И с трупами нужно что-то делать. А чудовищ — кормить. Вот господин Кламп и решил обе проблемы разом. Догадываешься, как именно?

— Догадываюсь. Вы скармливаете тварям тех, кто проиграл.

— Соображаешь, парень, — Барм навис надо мной и добавил — тихо, но я услышал каждое его слово: — И ты очень рискуешь очутиться в брюхе одного из этих уродливых ублюдков. Скажу больше: скорее всего именно так и будет. Уж извини за прямоту.

А вот и то место, где будет проходить Малое Монстролуние… Арена… Огороженное металлической сеткой пространство семи метров шириной и никак не меньше полусотни длиной, засыпанное песком. По периметру тянулись деревянные мостки, на которых уже толпились зрители. Глядя на них, я сразу понял, что эти ребята из местного «высшего общества»: сытые заинтересованные лица, чистая одежда, причем не куртки и штаны или комбинезоны, а настоящие костюмы. Кое-кто даже носил головные уборы — котелки, цилиндры и что-то вроде треуголок.