Действительно, когда-то очень давно, если верить написанному в досье, лежащий передо мной наемник не был уродом. Обычный монгольский парень, наследник древнего рода боевых магов, только-только достигший совершеннолетия и отправившийся на первое серьезное задание. Там-то все и случилось: какие-то отморозки уничтожили его отряд, а самого Батбаяра взяли в плен и долго мучили, в итоге искалечив.

Разумеется, в самом скором времени его спасли, восстановили после травм, но вот лицо… Трижды Батбаяру делали пересадку, однако тщетно. Проходил день-другой, и новая плоть все равно становилась уродством. Кое-кто из тех, с чьих слов составлялось досье, полагали, что это было какое-то проклятие, справиться с которым оказалось не под силу никому. Сейчас, когда я сидел в полуметре от Батбаяра, то видел, что они не совсем правы.

Всему виной было не проклятие, а искусственно созданная призрачная сущность-паразит. Злобная, невидимая, именно она раз за разом превращала лицо Батбаяра в безобразную маску, а еще крайне поганым образом влияла на его разум. Отсюда и все чудовищные заскоки страшномордого, о которых даже вспоминать не хотелось.

— Пожалуй, ты прав, — я зло улыбнулся лицом Линды. — Слова «урод» для тебя явно недостаточно. Ты не просто урод, ты — урод среди уродов. И ни у одной нормальной женщины твоя харя не вызовет ничего, кроме отвращения.

Вместе со словами я потихоньку воздействовал на разум Барби магией. Бередил всю ту тьму и гниль, которой под его черепной коробкой было вдосталь. Сминал его волю будто кусок фольги в кулаке.

И вроде бы получалось. Стоило договорить, как страшномордый заскулил, а по бугристым щекам покатились мутные слезы. Мотая башкой, он прохрипел:

— Не с-смей! Не смей так говорить!..

— Что, правда глаза режет? — ухмыльнулся я.

— Я не урод… Не урод… Не урод… Скажи это…

Наверняка то же самое он твердил и своим жертвам. Тем ночным бабочкам, которые сейчас составляли его гарем. Отморозок снимал их, будучи под мороком симпатичного парня, отвозил на съемную квартиру и показывал, как выглядит на самом деле. Разумеется, девчонки пугались, требовали доплату, а то и вовсе отказывались предоставлять обещанные услуги, называли Барби уродом, и тогда в нем просыпался маньяк. Он вырубал очередную шлюшку, доставлял сюда и при помощи инструментов и магии делал ее лицо точной копией своего. Также страшномордый калечил разум своих жертв, превращая их в безвольных рабынь. И сейчас они где-то здесь, в комнатах, изувеченные полулюди-полузомби.

— Но зачем? — как можно ласковее ответил я. — Я честная женщина и не желаю лгать. А ты действительно урод.

— Не-е-ет!.. — взвыл страшномордый, дергаясь на полу. — Я не урод! Не урод! Не урод! Скажи!!!

Ну, похоже, пора.

— Пожалуй, я могу это сделать, — я изобразил задумчивость. — Я даже готова подтвердить свои слова поцелуем.

— Что? — Барби приподнял трясущуюся голову. — Что ты сказала?

— Я могу поцеловать тебя. Такого, какой ты есть на самом деле, без всяких там мороков. Но только с одним условием…

— Каким? — сейчас ублюдок напоминал утопающего, готового ухватиться за что угодно, лишь бы не уйти под воду. Одно слово — ненормальный. — Что за условие?

— Ты должен рассказать о тех, кто велел тебе убить Илью Дьякова. Все что знаешь, от и до. Согласен?

— Д-да… — выдавил окончательно потерявший волю изуродованный ублюдок.

— Но учти, — слегка успокоившись, произнес Барби, — знаю я очень мало. Мое дело небольшое: получить объект, узнать о нем лишь то, что необходимо для устранения, разработать в кратчайшие сроки план и привести его в исполнение. Так было и в этот раз.

— Не переживай, мой хороший, — ласково ответил я. Кнутом ублюдка исхлестали, теперь покажем немного пряников. — Ты, главное, говори, а уж я разберусь, насколько твои сведения ценны.

— Хорошо… — страшномордый прикрыл глаза, сглотнул и начал: — Заказ поступил от господина Юкито. Это маг-аристократ родом из Японии, перебравшийся в Москву лет двадцать назад. С ним мы работаем уже достаточно давно. Семья у него небольшая, владеют лишь сетью детективных агентств, но по всей стране. По сути, Юкито — просто группа разведчиков, только с набором привилегий и работающие на одного конкретного человека.

— На кого же? — я сжал кулаки, предчувствуя: вот оно…

— Елизар Чернов. Вот это действительно высота. Черновы — богатейший магический род как России, так и мира. Поговаривают, что Елизар может стать следующим министром магических отношений.

Чернов… А ведь я уже слышал эту фамилию — из уст Огурца, в тот самый день, когда поделился с ним своей тайной. Что ж, значит, Барби не врет, молодец. Хотя врать в таком полуневменяемом состоянии еще надо умудриться.

— Ну, хоть что-то встало на свои места, — я одарил страшномордого очаровательной улыбкой. Пусть слегка воодушевится. Затем задал следующий вопрос: — Тела тех, кто был в машине, наверняка изучали. Соответственно, Юкито, Чернов и кто-то еще из аристократов уже знают, что убрали не того. Верно?

Барби в ответ покачал головой.

— Поясни.

— Мы с моими людьми использовали магическое пламя. Оно уничтожает тела до такой степени, что невозможно узнать, кем были эти люди раньше. Поэтому московские маги полностью уверены, что я убил Илью Дьякова.

— Ты не врешь сейчас?

— Нет, — страшномордый покачал головой, и я понял, что он действительно говорит правду.

Ну, хоть что-то хорошее. Значит, я могу спокойно вернуться домой и не ожидать удара в самое ближайшее время. Это позволит хорошенько изучить врагов и основательно поработать над тем, как сделать пребывание в Москве относительно безопасным.

— Я сказал все, что знаю, — прохрипел Барби, выводя меня из раздумий. — Теперь твой черед. Сделай то, что обещала.

— Нет, — я растянул губы Линды в холодной и жестокой улыбке.

— Нет?.. — страшномордый пару секунд смотрел на меня, затем его вновь затрясло. — Но… почему? Ты обещала!

— Обещала, — согласился я, кивая белокурой головой. — Но дело в том, что я ненастоящая. А значит, и обещание мое недействительно. К тому же зачем я буду врать? Ведь ты действительно урод. Самый безобразный из всех уродов, каких я только видела.

С этими словами я избавился от морока, а Барби завыл и стал корчиться на полу, протягивая ко мне руки. Пришлось отойти на пару шагов, на всякий случай.

— Верни-и-ись! — страшномордый напоминал огромного уродливого ребенка, который раскапризничался в магазине из-за нежелания мамы покупать то, что он хочет. — Верни-и-ись! Скажи-и, что я-а не уро-о-од!

— Она не вернется, — спокойно, готовясь нанести заключительный удар, ответил я. — А ты действительно урод.

— Не-е-ет! Не сме-е-ей! — казалось, этот ненормальный вот-вот забьется в эпилептическом припадке.

— Но дело вовсе не в твоей ублюдочной физиономии. Я знавал многих людей, покалечившихся не меньше, чем ты, но их любили. А все потому, что они оставались людьми. Ты же предпочел стать уродом. Главным образом — внутри.

— С-сука! — прошипел Барби, с ненавистью глядя на меня. Режим капризного ребенка выключился, и, признаюсь, такая внезапная перемена слегка встревожила. Передо мной снова был тот самый хищник, каким страшномордый предстал изначально. Хорошо хоть тяжело раненый и неспособный применять магию. — Я знаю, ты сейчас убьешь меня. Ладно, давай убивай. Но выбраться отсюда тебе все равно не позволят.

— Вот как? Интересно, почему?

Барби в ответ лишь ухмыльнулся, и я понял, что ответа не будет. Хорошо, зато сейчас самый подходящий момент, чтобы покончить с ублюдком.

С этой мыслью я использовал телекинез, чтобы сжать и раздавить сердце страшномордого, даже не извлекая его из грудной клетки. Некоторое время тот дергался, а затем наконец подох. И едва это случилось, как со всех сторон грянул хриплый вой, полный ярости.

Скользнув к стене, я завертел головой, готовый защищаться. Вой усиливался, а затем пара ближайших ко мне дверей распахнулись, выпуская тех, из кого Барби создал свой гарем.