Противники сближались. Римляне уже приготовились метнуть стрелы и копья-пилумы, как вдруг слева показались новые отряды горцев – с криками и свистом с запада на римлян наступали гелы и леги. Помпей, стоящий в окружении штабных офицеров на холме, у подножья которого сосредоточились тяжелая кавалерия, мулы и обозы, среагировал быстро – послал военного трибуна с задачей левому крылу развернуться на запад. Но тут раздался нарастающий шум кавалерии справа. Обернувшись, он увидел на востоке тоже силы горцев: шли утии и гаргары.

– Флакку новая задача: противник справа! Путь разворачивает легион!! – приказал Помпей и взглянул на заветный перстень. Перстень молчал.

Вдруг сзади затряслась земля: с юга прямо на холм главнокомандующего летели на конях отряды кавказских племен – чилби, сильвы, лпины, цоды. Легион Габиния преградил им путь. Албаны тоже получили подкрепление: прискакали каспии и рутульцы.

Плохо вооруженные горцы, малообученные, но свирепые, без всякой тактики и управления пытались победить могущественного врага, который имел непобедимое оружие: когорту – устойчивую, эффективную, сокрушительную.

– Они сражаются не по правилам! – возмутился Помпей.

– Зато бьются, как львы, – иронично заметил Фавоний.

– Эти невежественные варвары пришли сюда погибать, – зло сказал Помпей.

Град стрел, дротиков, метательных копий и разнокалиберных камней сыпался на солдат обеих сторон. Звенели мечи, сигналили трубы, били барабаны, свистели снаряды, хрипели лошади, кричали люди, лилась кровь.

Храбрый Косис, врезавшись в гущу сражения, закричал товарищу:

– Сандро, без помощи не устоим!!

– Косис, помощь придет!!

Помпей, вмиг перестраивая пехоту, позволял ей сосредоточиться на нескольких направлениях удара. Войдя в раж, он неистово орал на трибунов и префектов, посылая их с новыми поручениями, образуя то сплошные линии, то смыкание рядов, то отход от позиций. Сверху все это безумное массовое побоище напоминало гигантский смертельный аконит – цветок, ядом которого в Риме и Греции отравляли приговоренных к смерти.

Римская армия, окруженная варварами, рубилась как заведенный механизм, и было ясно, что в битве с «железной машиной» на одном энтузиазме кавказцам не устоять, хотя они сражались отчаянно, показывая чудеса военной доблести. Их силы таяли под натиском когорт.

– Что это?! – закричал Кассий, указывая на северо-запад.

Помпей обернулся. Отряд амазонок приближался к полю битвы. Его вела Калестрида. По-прежнему молодая и красивая, с золотистыми волосами, в пятнистой тунике, в легких кожаных доспехах с поясом Ипполиты, в шлеме, с коротким железным мечом акинак, верхом на серой лошади, она вела в бой женщин, воинственных и неустрашимых. Прокричав боевой клич «Етта!», амазонки вклинились в легион Лентула, беспощадно уничтожая всех на своем пути.

– Скавр, усилить Лентула!! Помпоний, конницу в бой! – кричал Помпей.

Амазонки знали толк в войне: по преданию, они успешно сражались с самим Гераклом. Как нож сквозь масло, прошли воительницы через боевые порядки римлян, увязнув в центре. Легионеры и всадники тяжелой конницы, неся существенные потери, окружили отряд амазонок, сосредоточившись на уничтожении предводительницы. Лошадь под Калестридой, сраженная копьями, пала. Амазонка рубящими ударами меча стала биться с противником на земле, и ни стрела, ни копье, ни меч не касались ее. Подбадривая себя и остальных всадниц, она кричала:

– Я пролила немало крови и потушила свет в глазах многих врагов! Убить – значит победить!

Помпей безотрывно смотрел на женщину-воина, не веря своим глазам: «Не может быть!». Устремив взгляд на перстень, удивился: камень светился ярко-красным цветом.

– Фавоний! – вскричал он. – Это магия??

– Либо она заговоренная, либо на ней пояс Ипполиты. Миф превращается в реальность… – Увидев, что Помпей с недоумением смотрит на него, пояснил: – Обладатель этого пояса непобедим. Так гласит предание.

– Что посоветуешь?

– Повелевай духом, чтобы он не властвовал тобой!

– Трубить отбой!! – прокричал главнокомандующий, потрясенный увиденным.

Над полем битвы зазвучали сигналы к отходу, легионеры медленно, пятясь назад, готовые в любой момент отразить нападение, уходили. Амазонки, албаны и все остальные племена, понесшие большие потери, остановились в нерешительности, не преследуя врага и не понимая, что происходит. Войска разошлись.

– Они уходят! – воскликнул Косис.

– Мы победили? – недоумевал Сандро.

– Вряд ли это можно назвать победой, – услышали они голос Калестриды, подъехавшей на гнедой лошади. – Враг не признал себя побежденным. – Посмотрев на удивленных юношей, суровая амазонка слегка улыбнулась: – Мудрость гласит: «Сильнейший не победит, если за справедливость бьются честь и достоинство». – И добавила снисходительным тоном: – Парни, одно вам скажу: они больше сюда не сунутся! – Ударив сапожками по бокам лошади, Калестрида поскакала в горы, а вслед за ней ее верные амазонки.

К вечеру появились с обеих сторон похоронные команды и, не мешая друг другу, совершили свою печальную работу. В стане римлян царила растерянность.

– Потери большие. Подсчеты заканчиваем, – доложил Фавст Помпею.

Главнокомандующий смотрел на него отстраненно.

– Ты жестоко их наказал, проконсул! – Фавоний, не глядя в глаза военачальника, старался донести важную мысль и успокоить: – Трудность пути и множество змей не позволяют продолжать поход на восток.

Помпей озадаченно посмотрел на него.

Кассий громко и бодро отчеканил:

– Еще три дня пути, и мы выйдем на берег Каспийского моря!

Холодно взглянув на квестора, Помпей вспомнил о своей мечте: «Добраться до Индии, повторить подвиг Александра Македонского». Но, вдруг остыв, потерял к Индии интерес.

– Множество змей не позволяют продолжить поход на восток, – проронил он. Потом, приняв важный и бодрый вид, объявил окружающим его военным трибунам и легатам: – Наш новый поход на юг! Мы завоюем Сирию! Похоронить павших, и – в путь.

Наложница царя Армении Седа, красивая властная черноволосая женщина средних лет, стала очень раздражительной и беспокойной. Ее недобрые глаза выражали решительность: надо что-то делать, пока римский гарнизон стоит вблизи Арташата и ее сын Аршам завел дружбу с легатом Афранием! Мечта сделать сына царем изменила ее жизнь, снедала изнутри, разжигала честолюбие. Она чувствовала: пришло время возвеличить его и возвыситься самой. В волшебных грезах видела себя царицей, а сына – повелителем Азии.

– Сынок, мне было видение: ты станешь царем Армении! – Седа ласково погладила бархатистые волосы сына. – Аршам, есть способ ускорить события.

– Да, мама?

– Нужно поссорить римлян с армянами.

– Это как?

– Легенды не врут. Все убивали, чтобы возвыситься: Эдип убил отца Лая, став царем Фив…

В мозгу Аршама всплыл эпизод неудачного покушения на Артавазда во время постановки трагедии «Царь Эдип» по Софоклу. Мать продолжала:

– … Александр убил своего отца Филиппа II, став царем Македонии…

Александр вряд ли был заказчиком убийства своего отца. Об этом Аршам слышал от Артавазда, который специально изучал вопрос. Седа делилась мыслями дальше:

– … потомки царя Тантала безжалостно убивали друг друга, борясь за власть…

– О мама, не обрекай меня на танталовы муки!

(«Танталовы муки» говорили о недостижимой, но кажущейся близкой цели). Седа, тяжело переживая, с обожанием смотрела на сына:

– Мой мальчик, боги благоволят тебе.

– А если боги за дерзость низвергнут меня в подземное царство Аида и обрекут на вечные страдания?

– Нет! Все возрадуются твоему возвышению и воздадут почести победителю. Если убить Афрания, то Помпей сместит Тиграна и казнит, а его семью продаст в рабство. Люди, побывавшие в Риме, рассказывают: Помпей безжалостен к тем, кто идет против его воли. У них есть закон – зависимые царства должны управляться только наследными властителями. Римляне не глупцы, они на царство поставят тебя, мой мальчик: ты им доказал свою преданность. Кто же может управлять огромной державой и держать в узде горные племена, как не ты, сын царя?