– Убийство – гнусная затея… – сказал Аршам, колеблясь и задумываясь о преступлении: «Рок привел Афрания сюда, и здесь ему суждено умереть. Даже боги ему не помогут».

– Конечно, – говорила мать, – от содеянного вряд ли получают наслаждение, но результат стоит того…

– Либо я навлеку на себя гибель, либо овладею величием! – Глаза Аршама уже горели непреодолимым желанием охотника и жаждой власти.

Поздно вечером Афраний вышел из палатки полководца в центре небольшого военного лагеря римлян, что стоял между лесом и рекой недалеко от Арташата. Легату царь Тигран предлагал жить во дворце, но дотошный офицер старался быть ближе к солдатам, не давая им расслабиться: легионеры и воины вспомогательных войск, составляющие его гарнизон, ежедневно проводили изнурительные военные тренировки и занимались укреплением периметра лагеря: углубляли ров, насыпали вал, покрывали его дерном и камнями, сооружали плетень, устанавливали деревянные колья. Рядом с лагерем возник рынок, на котором армяне продавали дрова, фрукты и сладости.

Афраний подошел к алтарю, установленному невдалеке от палатки. Деревянный алтарь был предназначен для отправления культа и совершения жертвоприношений в полевых условиях. В пяти шагах высилась небольшая насыпь, покрытая дерном, – трибунал, здесь Афраний производил суд. Пламя светильников на столбах и огонь лагерных костров давали достаточно света, чтобы видеть рельефное изображение богов и молиться. Афраний бросил в чашу с жертвенным огнем веточку мирта и возложил на алтарь три персика. Юпитер считался главным богом легионеров, но сегодня легат обращался к Юноне – богине семьи, брака и рождения.

– О Юнона светлая, советчица, кормилица! Прими в дар персики, которые я тебе приношу. Позаботься о моей семье. Пусть дети, Луций и Авл, растут в чести и согласии, а я обязуюсь первый же талант серебра, захваченный у врага, отдать на строительство святилища в твою честь.

Жертвоприношения богам у римлян носило договорный характер. Афраний заключал сделку с Юноной, продумывая каждый пункт договора. Поскольку война – дело частное и преходящее, рано или поздно он возвратится к семье и продолжит прежнюю мирную жизнь. Афраний смотрел на изображение богини Юноны – строгой, высокой, величавой, в шлеме и панцире, и думал о жене и детях.

Вдруг раздался звук полета стрелы, которая, молниеносно пролетев мимо головы, вонзилась в алтарь. Афраний резко развернулся. Новая стрела пронеслась еще ближе. Из темноты со стороны рынка велся обстрел, и задело бы точно, не упади он ничком. Бесшумно пополз. Стрелы одна за другой следовали за ним, ложась в постамент алтаря все ближе к легату. «Уйти с освещенного места, спрятаться за препятствием», – в мозгу билась мысль, заставляя действовать. Перекатившись через голову, он ушел от очередной очереди стрел. Сделав еще несколько кувырков, Афраний оказался за трибуналом, небольшой насыпью. Тишина. Осторожно приподняв голову, осмотрелся, и тут же стрела просвистела над головой, задев волосы. Стрелок явно был высокого класса, стрелял точно, кучно, но… не попал. Это немного развеселило легата. Не все в этой жизни внушает жалость, бывают и небольшие удачи, которые улыбаются нам время от времени.

– Тревога!! Нападение на лагерь!!

Охрана среагировала моментально. Раздался сигнал рожка, потом трубы, сторожевые патрули приготовились к стрельбе, конный дозор в поисках врага поскакал к рынку, караул усилил посты, особенно у палатки, где хранился значок легиона – орел (по представлениям римлян, он обладал сверхъестественной силой), четыре центурии выдвинулись к воротам. Вскоре все легионеры, составляющие гарнизон, прочесывали окрестности, в том числе лес.

В это время царь Тигран в своих покоях при светильниках и свечах беседовал с мудрецами. Евсевий и Амфикрат сидели в креслах напротив него. Лица всех в теплом мерцающем свете выглядели величественно и достойно. Амфикрат говорил:

– Правила поведения – это обычаи, которые в Греции однажды стали законом. Заповеди Хирона гласят: чти богов и родителей, уважай гостя, соблюдай порядок и гармонию вещей.

Царь возразил:

– Но греческое право не вылилось в стройную систему норм, годную для заимствования Арменией.

– Государь! – вмешался в разговор Евсевий. – Власть твоя неограниченная, а государственный аппарат весьма слаб – вот почему держава оказалась непрочным объединением. Тебе надо подумать о более разумном регулировании отношений между людьми, о праве.

Амфикрат воскликнул:

– Да, закон – это сила! Нужны фундаментальные законы, чтобы поддерживать порядок среди всех и защищать интересы каждого. Вспомни правило Демарата!

Однажды Ксеркс I, персидский царь, шел завоевывать Грецию. Вместе с ним был изгнанный спартанский царь Демарат. Его изгнали, потому что спартанец-завистник заявил, что Демарат не царской крови. Соплеменники обратились к дельфийскому оракулу, но того подкупили: пифия дала ответ: «Не сын царя». Демарат лишился престола и бежал к персам. Ксеркс спросил его: «Выйдут ли против моего войска спартанцы?». Демарат отвечал: «Выйдут». Ксеркс удивился: «Неужели они могут сражаться один против ста?». Демарат ответил: «Нет, но у них есть закон не спрашивать, сколько врагов, а спрашивать, где они, не раздумывать, можно ли отбиться, а выходить и биться. Спартанцы боятся закона больше, чем персы царя».

– Введению новых законов повсеместно мешает устаревшая письменность, – укоризненно сказал Амфикрат.

Царь парировал:

– Алфавит сложный, согласен. Мне бы хотелось, чтобы население более широко знакомилось со сводом законов.

Тигран часто сокрушался, что не создан новый армянский алфавит. Ему говорили: все образованные люди в Армении и так пишут и читают по-гречески, да еще владеют арамейским письмом.

– Кроме того, – сказал Евсевий, – происходит взаимовлияние культур Армении и Греции. Хотя греческая культура постепенно приходит в упадок, все ее достижения мы с удовольствием заимствуем.

– Вот видишь, Амфикрат, взаимосвязь налицо, – примирительно сказал Тигран.

Амфикрат добродушно рассмеялся:

– Я написал сочинение «О великих мужах», где много глав посвятил тебе, Тигран, – создателю великой цивилизации. Ты задумал построить мир во имя процветания народа, но не забывай: Рим сильнее тебя, потому что у него совершенный аппарат власти, и все там чтят законы.

– Итак, деспотия или демократия? Царь – защитник принципа «законности» или покровитель родовитой знати? Есть над чем подумать. Дискуссия была полезной, – резюмировал Тигран. – В следующий раз поговорим об анналах знаний, которые сосредоточены в библиотеке Арташата…

Раздался стук. Вошел секретарь:

– Государь, Афраний просит принять его незамедлительно.

По лицу Тиграна промелькнула тень тревоги:

– Пусть войдет!

В доспехах, держа шлем в левой руке, с недобрым взглядом и кипя гневом, шумно вошел Афраний:

– Государь! Награждая титулом «друг и союзник римского народа», сенат может и заклеймить тавром «враг римского народа».

– О двойной формуле мне известно. Что случилось, Афраний?

– В меня стреляли, хотели убить!

Царь встал. Известие его поразило, как гром среди ясного неба. Медленно произнес:

– Нас явно хотят поссорить! – Тигран посмотрел на мудрецов, которые тоже встали.

– Оставь ссору, прежде чем разгорелась она, – сказал Евсевий, обращаясь к легату.

– Рискованное это занятие – ссориться с Римом, – проронил Амфикрат.

– Афраний, рассуди, – Тигран говорил убедительно. – Мы недавно заключили союзнический договор. Нашей распре теперь может радоваться только слабый и завистливый. Человек, заводящий ссору, – провокатор. Прежде чем разогрелась обида, подумай, что ненавидеть и рушить легче, чем любить и творить.

Необузданная запальчивость римлянина начала проходить, слова царя успокаивали; легат опустил голову, на лице выразилось сожаление и, взглянув на Тиграна, он объявил: