– Финикия твоя!

– Люблю побеждать! – Клеопатра, владеющая не только искусством обольщения, но и демоническими чарами, сумела крепко привязать к себе порочного, преданного и безрассудного храбреца. Он, презрев все, остался с ней навсегда.

Царь Парфии Ород не мог смириться, что его великая держава, основанная племенами кочевников и скифами, простирающаяся от Индии до Армении, вобрав в себя Персию, Бактрию и еще тридцать царств, церемонится с Антонием и Артаваздом. Вся Азия должна принадлежать Парфии! Он задумал удар по римским гарнизонам в Азии, а потом решил захватить Армению. Его сын, наследник престола Пакор, вырос и теперь командовал армией. Очень пригодился римский перебежчик, безрассудный молодой офицер Лабиен, которого Кассий отправил в Парфию за подкреплением, а он после сражения при Филиппах перешел на сторону парфян. Ород приказал армии во главе с Пакором и Лабиеном пересечь Евфрат и вторгнуться в Сирию.

Антоний в Египте погрузился в радости жизни с Клеопатрой и не заметил, как парфяне захватили Сирию, Палестину, Иудею, юг Малой Азии и Киликию. В Иерусалиме царем стал их ставленник Антигон II, а этнарху Гиркану повредили уши, чтобы не мог, согласно иудейскому закону, быть первосвященником. Крепости, не спешащие сдаваться бывшим кочевникам, получали послания-листовки, обернутые вокруг стрел, и римские солдаты, деморализованные безденежьем, открывали ворота или перебегали к Лабиену.

Для парфян все закончилось неудачно. Протрезвев, Антоний понял катастрофичность ситуации и послал своего легата Вентидия (60-летнего умного офицера, друга Цезаря) с несколькими легионами восстановить римский порядок. Вентидий, проявив военную хитрость, лишил парфян возможности использовать конницу, одержал в битве блестящую победу, изгнал врага из Сирии, а потом из Иерусалима. Пакор погиб, а Лабиен сбежал. Антоний стал очень завидовать Вентидию, получившему от сената триумф, после которого триумфатор внезапно умер.

В Нисе, столице Парфии, был траур по Пакору. В тронном зале удрученный царь Ород сокрушался:

– Мой любимый сын Пакор погиб. Бог Ахурамазда покинул меня…

Ород сидел на золотом троне, держа в правой руке скипетр, а в левой кубок с опьяняющим напитком, дарующим всесторонние знания. Совет родичей, главный совещательный орган при царе, тоже опечаленный, занял места по левую и правую руку от государя. Все вельможи – бородатые, светловолосые, в кафтанах, штанах и сапогах, с черными шапками на голове и золотыми кубками в руке. Скипетроносец в синем кафтане, отпив из кубка, произнес:

– О властитель Востока! У нас нет наследника престола.

Начальник канцелярии в зеленом кафтане предложил:

– О солнце Парфии, у тебя от разных жен тридцать детей, из них пятнадцать мальчиков. Ты должен срочно назначить наследника.

Голубоглазый монарх, всегда злой, заносчивый, склонный к насилию из-за патологической подозрительности, колебался. Посмотрев на свои руки, унизанные перстнями и кольцами, неуверенно сказал:

– Власть царя при всех своих преимуществах имеет маленький недостаток: она сильно зависит от произвола царедворцев и обезумевших родственников.

В фиолетовом кафтане, расшитом яркими камнями и жемчугом, в узорчатых штанах, обутый в короткие сапожки, с белой повязкой на голове и золотыми цепями на шее, Ород был сбит с толку и впал в оцепенение. Очнувшись, поднес кубок с напитком к губам, отпил (все последовали его примеру) и бросил взгляд на царедворцев, ища в их глазах ответ – кого же назначить наследником престола.

– Спаситель, обрати внимание на своего сына Фраата. У него твой характер. Неуступчив, беспощаден, силен! – предложил начальник охраны Шапур в кафтане коричневого цвета.

– Брат Луны! – запротестовал один из лучших полководцев Монес, одетый в черный кафтан. – Фраат безумен! Его последний поступок опрометчив: натравил гирканского пса на раба за недостаточно охлажденное вино.

– Но он смел и решителен! – возгласил начальник охраны.

Ород поморщился:

– Нет идеально добрых, нет идеально злых, есть жертвы и хищники; катастрофа наступает при нарушении равновесия. Решено, наследник – Фраат!

Начальник канцелярии в зеленом кафтане подал свиток и перо. Ород внес имя, подписал указ и поставил перстнем печать.

В царские покои вошел с видом полной безучастности к горю 20-летний Фраат, на нем был красный кафтан. За ним следовали его мать Лаодика и недавно потерявшая мужа невестка Нарине, обе в траурных одеяниях и с заплаканными лицами. Начальник охраны Шапур, суровый и неприступный, встал у двери.

– О мой сын, горе помутило мне разум! – Ород с сокрушенным видом подошел к родственникам. – Пакор погиб, его голову возят по сирийским городам для устрашения народа, посмевшего помочь нам. Этот нечестивец, царь Армении Артавазд, прикрылся договором с Римом и не пришел на помощь. Твоя мать, Фраат, в трауре! – Он поцеловал жену Лаодику. – Нарине убита горем! – Он обнял невестку. – И ты, любимый сын, – глаза Орода забегали, – я вижу, весьма огорчен. – Положил руку ему на плечо. – Теперь ты – наследник престола. Отомсти за смерть брата, за оскорбление, нанесенное твоему отцу! Пусть возмездие настигнет римлян и армян! – И он обнял сына.

Объятие длилось долго. Лаодика занервничала, рванулась к мужу; ее задержал начальник охраны. Когда молодой и крепкий Фраат опустил руки, тело Орода сползло на пол. Лаодика, в ужасе схватившись за голову, закричала; Нарине, потрясенная разыгравшейся трагедией, бросилась на колени и стала щупать у Орода пульс; начальник охраны не двинулся с места.

– Он мертв! – закричала потрясенная Нарине.

Юноша, напустив на себя надменный вид и суровость, взял со стола скипетр, повертел в руке и тоном, не терпящим возражений, произнес:

– Я царь Фраат IV, властитель Востока! Мне покорится Армения, затем двину войска на Рим! Вы все будете жить, пока не заподозрю измену.

– Ты убийца!! – закричала мать.

– Стража!! – Вошедшим стражникам приказал: – Мою мать увести на женскую половину дворца и никуда не выпускать!

Начальник охраны кивнул, и стражники вывели убитую горем Лаодику.

– Тебя, Нарине, я беру в жены. Слабак Пакор был недостоин такой красавицы. Ослушаешься – пеняй на себя. Иди!

Ошеломленная Нарине с потухшим взглядом и тяжелым сердцем побрела в свои покои.

– Шапур! – новый молодой царь злобно сверкнул глазами. – Всех моих братьев казнить! Монеса тоже.

Полководец Монес исчез из Нисы, но вскоре объявился в Александрии.

Октавиан, чей незаурядный ум заметил еще Цезарь, не обладал талантом полководца, но был одарен другими качествами: терпелив, расчетлив, рассудителен. Амбициозный, но спокойный и уравновешенный, он жаждал абсолютной власти. Ошибки приемного отца Цезаря будут учтены, но главное, понял он, в политике следует действовать тонко. Лучше быть добрым и щедрым, исповедовать республиканские ценности, избегать диктатуры и тирании, действовать в рамках законов; при этом постепенно забирать у сената все больше властных полномочий, но на неограниченный срок. Римляне, уставшие от гражданской войны и насилия, пережившие разруху, жаждали мира и стабильности. Они это получат! Со временем, чтобы навести порядок в государстве, придется прибрать к рукам и сенат, и армию. Но пока… Поразмыслив, Октавиан решил на данном этапе не ввязываться в борьбу за единоличную власть, ведь в распоряжении Антония стотысячная группировка, в том числе много легионеров, служивших ранее у Юлия Цезаря, как, впрочем, и у него.

Солдатская масса жила по своим законам. Повинуясь запросу общества и бессознательному порыву, заставила двух правителей Рима заключить мир. Октавиану и Антонию ничего не оставалось делать, как встретиться и договориться.

– Антоний, главная беда Рима – продажная власть… – Октавиан, уверенный в своей правоте, говорил спокойно. – Предстоит разгребать Авгиевы конюшни. Предлагаю соглашение: дуумвират разделит власть в римской державе; ты правишь в восточной части, я – в западной. Заставим всех чтить закон!