– Нам пора возвращаться.

В янтарных глазах мастера Медэла сверкнула искра злости, но возразить он не мог.

Миновали коридор, остановились в круглом зале. К мракоборцу подошел невысокий молодой полумаг с мышиного цвета волосами, длинным носом и большим родимым пятном на подбородке. Протянул раскрытый журнал. Дролл вытянул над чистой страницей ладонь, глаза вспыхнули янтарем, и на бумаге остался черный, словно выжженный, витиеватый символ. Полумаг благодарно поклонился и вскоре исчез за нагромождением шкафов и полок.

– Итак, пора прощаться, – мастер Медэл усмехнулся, холодно глядя на мракоборца. – Когда вы снова понадобитесь, мы с вами свяжемся. А пока – до встречи, – маг помрачнел и коснулся пальцами опухоли под челюстью.

Как только Дролл и Страд оказались в полумраке каменного тоннеля, к ним подбежал толстый парень-погонщик. Страд обрадовался прирожденному в заляпанном грязью плаще, словно старому другу.

– Пойдемте, я вас домой отвезу, – сказал тот, глядя на мракоборца.

«Домой», – мысленно повторил Страд, чувствуя, как тает тяжкий груз, давивший на плечи несколько часов.

Фургон стоял на прежнем месте. Забравшись внутрь и получив разрешение мракоборца, Страд, наконец, стянул защитный костюм и переоделся в свое.

«Сейчас бы еще вымыться», – подумал он, усаживаясь рядом с наставником.

Тронулись. Поначалу было тихо, однако минут через десять фургон наполнили привычные для Баумары звуки: многоголосье, цокот копыт, шарканье шагов…

Столица кипела, как всегда.

А Страд сидел и размышлял. Все-таки кое в чем мастер Медэл был прав: большинство горожан даже не догадывались о творящемся в Залах Кошмаров. Да, они знали, что есть Станция Сдерживания, но зачем думать об этом, когда хватает своих забот? Что им какие-то Струпья? Пусть ими занимаются чародеи.

Вспомнив о пятне мертвой земли и кошмаре, едва не погубившем его и Дролла, Страд похолодел. Он отчаянно пытался понять, что произошло. Почему купол начал таять?..

«Хотя как раз это можно объяснить, – думал Страд, чувствуя, как фургон сворачивает направо. – Неизвестные. Маг и трое одурманенных заклятьями. Вскрыли трубопровод – отсюда и все беды. Только зачем им это понадобилось?»

Чем дольше Страд размышлял, тем тревожнее становилось на душе. Он чувствовал, что злоумышленники еще проявят себя.

«Но каким образом?..» – Страд нахмурился и бессильно покачал головой.

Нет, сегодня лучше ни о чем не думать. После всех переживаний хотелось одного – добраться, наконец, до лавки под окном, опустить голову на подушку и заснуть.

Шел третий час ночи, в трактире «Ларгуза» оставались, не считая его, Оннэрба, двое посетителей. Один, потный красномордый толстяк с ежиком седых волос, сидел у окна, часто икая, и пытался нацелить мутный взгляд на здоровенную кружку с дешевой брагой. Завсегдатай «Ларгузы», обычный пьяница, никакого интереса для опального мага он не представлял.

Вторым, насколько понял Оннэрб, был владелец близлежащей сапожной мастерской. Худой человек, лет сорока, горбоносый и тонкогубый, с длинными, но редкими соломенного цвета волосами, прилично одетый. Привалившись к трактирной стойке, он разговаривал с хозяином «Ларгузы», и чародей решил не оставлять этот разговор без внимания.

– Это конец, понимаешь? – глухим от слез голосом твердил трактирщик. Лицо его покраснело, как у пьяницы под окном, глаза опухли. Черные волосы были всклокочены, двойной, заросший щетиной подбородок дрожал. – Все… Мы ничего не можем сделать.

– Но почему? – недоумевал сапожник, хмуря светлые брови. – Их же прямо здесь взяли… Не понимаю…

– Думаешь, я понимаю, Зарилл?! – вскричал хозяин «Ларгузы». Он снова боролся с рыданиями, покатые плечи тряслись, под мышками темнели пятна пота. – Ты бы послушал их оправдателя! Там такая речь была!.. По всему выходило, моя девочка сама виновата… Мало того, свидетели нашлись, которые якобы видели, как она этих мразей в погреб вела. Сама!

– Гадство…

– Гадство, – эхом отозвался трактирщик.

Он уперся взглядом в стойку, сжал кулаки. Засопел. На несколько мгновений Оннэрбу показалось, что хозяин «Ларгузы» вот-вот закричит и начнет крушить все, что попадет под руку.

Но нет: трактирщик совладал с собой, выпрямился. Затем обернулся и гаркнул в полуоткрытую дверь, которая вела на кухню:

– Сид!

Послышались торопливые шаги, и вскоре Оннэрб увидел маленького бородатого человечка, лохматого, неопрятного, с нехорошим взглядом.

– Я здесь, господин Вимар, – проблеял человечек, низко кланяясь.

Хозяин «Ларгузы» окинул его хмурым взглядом и процедил:

– Начинай уборку.

– Сию минуту, господин Вимар, – Сид отвесил еще один поклон, ниже предыдущего, и скрылся на кухне.

Послышался грохот, потом тонкий голос маленького бородача – тот грязно выругался. Вимар зарычал, стукнул кулаком по стойке.

– Что там у тебя опять, бестолочь?! – рявкнул он в открытую дверь.

Человечек не замедлил появиться, держа в левой руке щетку на длинной деревянной ручке. Старую, давно не стираную рубаху, явно не по размеру, покрывали белые пятна муки.

– Ничего, господин Вимар, совершенно ничего, – стал он торопливо заверять, вновь кланяясь.

– Хватит гнуться, – буркнул трактирщик. – Работай…

Вскоре Сид забегал по залу, напевая под нос похабную песенку. Несколько секунд Вимар и Зарилл мрачно наблюдали за работником, после чего вернулись к прерванному разговору.

– А как же драка? – напомнил сапожник. – Они тебе ползаведения разгромили. Разве это не доказательство?

Хозяин «Ларгузы» ответил горькой усмешкой.

– Как оказалось – нет, – заговорил он, буравя стойку пустым взглядом. – Погром они списали на действия стражников, пытавшихся арестовать… гм… ни в чем не повинных посетителей-разумных…

Конец фразы Вимар произнес с плохо сдерживаемой яростью.

– Но ведь они сопротивлялись, – не отступал Зарилл. – Разве за это не положено наказание?

– За сопротивление страже они давно заплатили. Как и за благополучный исход дела…

Сапожник не нашел, что ответить. Несколько минут по трактирной зале разносились только торопливые шаги Сида и его же бормотание.

– Знаешь, – наконец сказал Зарилл, – в таком случае… – он помедлил, старательно подбирая слова. – Постарайтесь… гм… забыть. Обо всем. И ты, и Милена. Да, это были черные дни, согласен. Такое далеко не каждому выпадает пережить. Но вы ведь пережили.

– Пережили?! – с отчаянием перепросил Вимар. – Кто тебе сказал? Думаешь, эти гады оставят нас в покое? Как бы не так!

– О чем ты?

– Они были здесь. Вчера. Приперлись, развалились во-он там, – толстый палец трактирщика указал на стол под окном, за которым сидел пьяница. Завсегдатай «Ларгузы» облапил кружку, и та, казалось, была единственной опорой, не позволявшей ему рухнуть на пол. – Вели себя, словно хозяева…

– Ну, дела-а, – пораженно протянул Зарилл. Он смотрел на друга с сочувствием и страхом. – И… – он вновь помедлил, – и что же ты?

– Да я поначалу глазам не поверил. Растерялся. Потом в себя пришел, вызвал стражников. А те лишь пожали плечами. Мол, не имеют права задерживать. Не за что.

Сапожник мрачно смотрел на Вимара. Того трясло, капли пота катились по вискам. Трактирщик тяжело дышал, морщил лоб. Сплетал и расплетал пальцы.

«Что же, наше правосудие опять показало себя во всей красе, – подумал Оннэрб. Разумеется, он слышал о скандальном разбирательстве над четверыми драулями, обесчестившими дочку этого дрожащего за стойкой бедолаги. И полагал, что разумным достанутся места в Зале Кошмаров. Но, как видно, ошибся. – Удивительного мало, когда мешок с монетами оказывается весомее справедливости…»

– А ублюдки эти веселились, – продолжал трактирщик. – Смеялись и пялились на меня. Нагло, с вызовом. Дескать, что ты нам можешь сделать, червяк поганый?.. Потом убрались, к счастью, но…

– Что? – нетерпеливо, напряженно спросил сапожник, когда Вимар умолк на полуслове.