Неловкость, повисшую в воздухе, можно было резать ножом. Тоннар же только ухмылялась, по-прежнему глядя в книгу. Она даже перелистнула страницу.

Именно такие ее выходки заставляли некоторых адепток думать, что барышня Баат притворяется — нельзя действительно плевать на этикет и так умело балансировать на самой грани непростительного!

— Хорошо, давайте о чем-то более интересном, чем история моды, — вздохнула как бы нехотя Кимана, делая вид, что ничего не произошло. — Все уже слышали новости? Нам нанесено оскорбление! Нам всем, адепткам, которые так стремились попасть сюда, сдали экзамены, учились столько лет… Дракон сделал какую-то простолюдинку без магических способностей вольнослушательницей, да еще возвел ее в достоинство судьи! Наши дуэли будет судить вчерашняя уборщица! Которая сама ни одного канала открыть не способна!

— Увы, слышала, — поморщилась Фаэлис. — Мне, кстати, удалось взглянуть на ее личное дело. Представьте себе, она, во-первых, обезображена шрамами! — все ахнули, Аанар даже прижала ладони к щекам. — Честное слово, шрамы, да еще на лице! И, говорят, заметные, не то что в детстве когда-то там бровь рассадила! Во-вторых, в ее отношении возбудили служебное расследование, но по какой-то причине свернули — не удивлюсь, если замешан шантаж.

— Ужас! — воскликнула Аанар. — Ну нет, такое оскорбление невозможно снести молча!

Она редко рисковала высказывать свое мнение прежде Киманы, но тут дело было предельно ясным.

— Она будет ходить на лекции с первым курсом, — Кимана вновь перехватила инициативу. — Первокурсницы судьями не бывают, и все же… Надо думать, наши младшие сестры, — она имела в виду младших учениц, — как-нибудь исправят ее ситуацию и поставят на место эту выскочку!

— И она весело скатится в грязь, из которой вылезла! — поддакнула Аанар.

— Нужно подготовить официальный протест, на случай, если ее поставят судить наши дуэли, — кивнула Фаэлис.

— Вы серьезно такие стереотипные дурочки, или прикидываетесь? — спросила Тоннар, причем в голосе ее чуть ли не впервые на памяти остальных девушек зазвучал живой интерес. Она закрыла книгу, заложив ее пальцем.

На секунду повисла тишина.

— Ладно, мне это надоело, — ледяным тоном отчеканила Кимана. — Тойни, скажу тебе открытым текстом: прямых оскорблений я не потерплю! Еще одна выходка в таком духе, и я попрошу тебя удалиться.

Тоннар хмыкнула.

— Знаешь, мне начинает казаться, что мне выгоднее будет примкнуть к этой новенькой, чем терпеть ваши закидоны. Интересно, она уже создает свою партию? А если нет, может, мне ее надоумить?

— К новенькой? — нахмурилась Фаэлис. — К этой выскочке без магии?! Ты что, думаешь, она тут задержится?

— Я думаю, — заметила Тоннар, — что вы сами не слышите, что говорите! Простолюдинка. Без магии. Со шрамами на лице. Стала вольнослушательницей и сразу судьей, — все эти слова Тоннар выговаривала четко, с паузами, как будто поучала маленьких детей. — Ребят, тут что-то нечисто. Интригами или шантажом сюда адептку против воли Дракона не пропихнешь. Значит, она уже привлекла его внимание.

Все переглянулись.

Простая арифметика говорила, что внимание Дракона — даже не его благосклонность, просто внимание — самый ценный приз в Академии. У Дракона четырнадцать ныне живущих старших жен (тех, кто родил ему ребенка), полторы сотни просто жен (тех, кто с ним хоть раз переспали и с тех пор не вышли из реестра, чтобы официально завести другую семью), да еще чуть ли не пара тысяч состоящих в реестре (правда, большей части там надеяться не на что — но тем не менее!). Понятно, что среди трехсот адепток и тысячи придворных дам, обслуживающих пять резиденций, которые тоже из кожи вон лезут, чтобы попасть Дракону в постель, хотя бы прогуляться с Драконом по саду раз в год считается великим счастьем!

А тут неизвестно откуда взялась какая-то — собачка женского пола, скажем так — ради которой Дракон даже подвинул официальную иерархию Академии! Да он не для всякой любимой жены такое сделает! Люди, более или менее приближенные к трону, знали, что Дракон, раз наладив работу государственных институтов, далее намеренно ни во что не вникал, пока кто-то не позволял себе что-нибудь совсем вопиющее, и последствия этого злоупотребления так или иначе до него доводили. И даже тогда он предпочитал спихивать проверку и исправление ситуации на кого-то из доверенных членов семьи. Однажды он даже сказал на публику, «зачем же я воспитываю столько жен и детей, чтобы еще заниматься государственной рутиной?»

— Хм, — сказала Кимана. — Нет, я думаю, это происки Утреннего Тигра! Они потеряли Гешвири и теперь готовы на все, чтобы вернуть утраченное влияние!

— Зачем Тигру еще влияние, когда они и так стоят близко к трону? — резонно спросила Фаэлис. — У них ведь есть господин помощник главного евнуха Геон. Тут, скорее, интриги Снежной Змеи. Они последнее время пытаются вернуться к власти… Или даже Солнечного Вепря, они любят устраивать шоу!

Тоннар снова углубилась в книгу, лицо ее приняло равнодушное выражение. Про себя она размышляла, уж не прикидывается ли каждая из ее собеседниц — стараются, чтобы заклятые подруги не заподозрили, а сами уже готовы идти налаживать дружбу с новенькой.Вообще-то Тоннар читала, что переоценивать противников очень опасно, а идиотов среди человечества большинство. Но это ведь Академия, здесь никто внутри не таков, как снаружи.

Она представила аналогичные разговоры в похожих будуарах, представила, как адептки изощряются друг перед другом, кто сильнее унизит вольнослушательницу… Нет, пожалуй, все-таки в этом они вполне искренни. У аристократок слепое пятно на тех, кто магии лишен. Простолюдинов с магией они кое-как соглашаются терпеть, а если те входят в их клан, то даже списывают позорное прошлое (что неудивительно, ведь приглашают в кланы только сильнейших магов, чтобы обеспечить максимально талантливое потомство — а рождение будущего поколения магов в кланах святое).

Ну что ж, себя Тоннар идиоткой не считала. Она подождет, посмотрит, откуда ветер дует.

Она не врала, когда говорила, что ее цель в Академии — изучать магию. Просто для этого надо подобраться к Дракону как можно ближе. В конце концов, именно он — самое интересное магическое существо этого мира! И все главные магические секреты тоже у него.

А лучше всего к нему приблизиться через текущую фаворитку — ну, через ту, что будет текущей в поколении Тоннар. Понятно же, что с нынешней, госпожой Сиарой, ловить нечего. Так что очень важно сделать правильную ставку...

Пока они шагали к раздевалке, Даари решила задать Лаили Канно вопрос, который давно не давал ей покоя:

— Скажите, но ведь если я не продавала драконью кровь и просто ее не пила… Это ведь не преступление как таковое? Скажем, если бы я теряла пилюли…

— Если вы отказываетесь принимать драконью кровь, вы должны были бы написать официальный отказ от претензий в случае возможной мутации, — Лаили бросила на нее тяжелый взгляд. — Вам об этом не говорили на ориентационном собрании?

— Говорили, но без подробностей.

Даари припомнила это собрание. Лектор, замотанный седоволосый мужичок, просто спросил: «Так, от драконьей крови кто-нибудь будет отказываться? Нет? Тогда перейдем к следующей теме».

Лаили поморщилась.

— На самом деле никаких «но» быть не может. Подробности нужно было самой прочитать в «Правилах и уложениях». Вы, как я понимаю, этого не сделали?

Даари, конечно же, читала «Правила и уложения» — талмуд величиной с кирпич, написанный неудобоваримым языком. Но больше всего внимания она обращала на меры безопасности и поведение чистильщиков во время работы, потому что по ним сдавался экзамен. Про драконью кровь и тем более отказ от ее употребления она только проглядела статьи, убедилась, что действительно по закону ее можно не принимать, Тарик не соврал — и успокоилась.

Но, конечно, эти оправдания прозвучали бы жалко. Даари отлично понимала, что здорово сглупила, не проверив слова Тарика. В ее ситуации она должна была до дыр зачитать Правила, чтобы убедиться, что не нарушает ничего подсудного!