Затем девочек разбили на пары. С этим госпожа Ламаррана решила просто, заставив их рассчитаться на первый-второй. Потом вспомогательные судьи, хронометрист и протоколист (то есть четверо судей-кандидаток) удалились из дуэльного зала в специальную комнату с прозрачным в одну сторону окном, на балконе для судей осталась только госпожа Ламаррана.

В дуэльном зале имелась даже галерея для зрителей, и, к удивлению Даари, она оказалась заполнена — в основном женщинами средних лет, в которых без труда опознавались матери девочек. Несколько мужчин — в основном, из кланов — казались скорее исключениями из правил.

— Ну что, разыграем по жребию, кто будет вспомогательными судьями, а кто обслугой? — весело спросила Улана, когда четверо кандидаток остались одни в комнате. Это было крошечное помещение, где даже стульев не было, только традиционные низкие столики. Зато, к огромному облегчению Даари, здесь имелась маг-станция: Даари еще не успела выучиться подключаться к информационной системе Академии напрямую. А если бы и умела, не захотела это рекламировать.

— Чур я буду вести протокол, — сказала Тоири.

— А я — хронометраж! — немедленно ухватилась Даари за возможность как можно дальше отложить возможные неприятности.

Две другие девушки, Улана и Кая, переглянулись.

— Ну ладно, — вздохнула Кая, — значит, нам первыми в бой.

Так что к магстанции подошла именно она и, несколькими умелыми пассами над панелью управления, вызвала появление в воздухе сияющего свитка информационного терминала. Именно через него она должна была подавать госпоже Ламарране сигнал обо всех начисленных очках. Если, конечно, их увидит. Решение о том, принимать или не принимать ее сигнал во внимание, оставалось за старшей судьей.

Улана сделала себе копию такого же свитка, что у Каи, с таким тяжелым вздохом, что Даари даже слегка усовестилась тому, как они с Тоири быстро взяли на себя менее напряжные обязанности.

Однако, как и говорила госпожа Ламаррана, ничего страшного в первых боях не было. Правда, вести хронометраж оказалось сложнее, чем Даари думала. Она знала, что, как только бой прерван, ей нужно тут же нажать на кнопку секундомера — а если замешкалась, то еще и сделать поправку на потраченное время. И как назло, госпожа Ламаррана останавливала первый поединок часто, чуть ли не каждые десять секунд — после каждого проведенного удара или магического приема, которые фиксировались в протоколе. Даари уже знала, что так делается не всегда, а только на учебных дуэлях; те, о которых адептки договариваются сами, проводятся не так спортивно, и там судья не считает баллы, а следит только за тем, чтобы не было грубых нарушений.

Эти остановки казались бы не так скучны, если бы дуэлянтки могли хоть что-то! Но, как на грех, первыми сражались две девочки-простолюдинки, способные драться еле-еле — хуже, чем сама Даари, которая все-таки посещала обязательные для чистильщиков тренинги и сдавала нормативы! Да, там учили не столько боевым приемам, сколько правильно падать, прыгать и убегать, но эти две малявки даже того не умели. Сойдясь, они бестолково махали кулаками, причем одна агрессивно напирала, другая пятилась, кое-как ставя блоки. Ни о какой магии речи даже не шло, только агрессивная девочка пару раз попыталась сотворить что-то вроде плетеной подножки из магических нитей, а та, что убегала, сделала довольно успешный щит. Наложенные на дуэльный зал чары послушно визуализировали и щит, и подножку, сделав видимыми — в виде радужной пленки — окружающие их магические поля.

Всем было отлично видно, что щит получился не слишком мощным и легко прогнулся под кулаком нападавшей девочки, так что она получила за него только пол-очка — как за любой магический прием, который не привел к существенному урону для противника. За магическую атаку, нанесшую урон, давалось два или три балла (за обычную — балл). Поскольку максимальный счет за поединок на младших курсах обычно не превышал шести баллов, успешная магическая атака почти наверняка означала победу.

Согласно правилам начисления баллов за поединки, магические атаки, не приведшие к урону для противника, в принципе оценивалиь только для перво- и второкурсниц, которым любая магическая атака давалась тяжело. Курсе на третьем и после магическое образование девочек, как объяснили Даари, наконец-то начинало давать свои плоды, сила возрастала быстрее, и на этом уровне становилось вполне реально забросать противника слабыми, неэффективными, но многочисленными магическими атаками. Поэтому на том уровне баллы за такое давать переставали.

Даари все-таки казалось это немного несправедливым. По ее мнению, с такой системой начисления баллов какая-нибудь ушлая девица вполне могла бегать от соперницы все две-три минуты боя, кастуя заклятья в молоко, и все равно победить. Однако Тоири дополнительно подтвердила ей, что в начале обучения заклятья даются так тяжело, что если такая тактика кому-нибудь и удастся, этого кого-то можно только похвалить.

“Ты думаешь, какая цель у школьных дуэлей? — спросила Тоири. — Неужто выяснить сильнейшего?”

Даари призналась, что так она и думала.

“А вот и нет! Дуэль — важный элемент подготовки боевого мага. Просто раньше к ним относились спустя рукава, пока лет двести назад кто-то не придумал разрешить адепткам официально выяснять отношения между собой с помощью дуэлей, как это испокон веку делали мужчины в кланах… С тех пор дуэлями занимаются все без исключения. Так что главная цель дуэлей на первых курсах — просто заставить всех колдовать побольше, потому что это тяжело”.

Даари лишь не стала говорить, что не понимает, в чем тут тяжесть: ей поддевание магических нитей больной рукой давалось относительно легко, но она-то эти магические каналы не творила…

В общем, трусливая девочка получила за свой недоделанный щит всего полбалла, а агрессивная за свои неуклюжие подножки — аж полтора, потому что поставила их целых три штуки. Ну и, конечно, победила, потому что больше провела ударов и, согласно правилам, “продемонстрировала доминирование площадки и большую волю к победе”.

Для следующей дуэли Даари вела протокол. Это оказалось чуть сложнее, но ей всего и нужно было, что записывать решения старшего судьи, а также фиксировать, когда решения вспомогательных судей расходились с решением старшей. Они все равно отмечали все это в своих информационных свитках, Даари оставалось только переносить на бумагу. В комнате судей лежали наготове и карточки, на случай, если откажет информационная система, но они не пригодились.

На третьем бою настала очередь Даари работать вспомогательной судьей, и она тут же приготовилась к неприятностям. Однако это сражение прошло нормально и даже оказалось более зрелищным, чем предыдущие: дрались две девушки из кланов. Они тоже пока мало что умели в смысле магии, но, по крайней мере, подпрыгивали и били ногами с разворота. Даари углядела три очковых удара, Тоири и госпожа Ламаррана — четыре. Даари, разумеется, не стала с ними спорить, хотя ей и показалось, что последний удар пришелся вскользь.

А вот четвертый поединок принес ожидаемые неприятности.

Даари так сразу и почувствовала, когда увидела, что драться должны были та девица с оражевыми волосами, Сэмиллин, и ее подружка-простолюдинка с соседней парты. Неизвестно, как они попали в пару; насколько Даари могла вспомнить, изначально они стояли не рядом. Видно, пока разбирались с заколкой другой адепткой, ряд смешался.

Видно было, что черноволосая девочка в очках не хочет драться с рыжеволосой Сэмиллин: дочь клана была на полторы головы выше простолюдинки, с куда более длинными руками и ногами. По ее застывшему, отрешенному лицу Даари показалось, что девочке очень страшно.

Госпожа Ламаррана объявила:

— Вызывающая Лаала Нот, отвечающая — Сэмиллин Ураганное Просо!

На этом моменте Даари чуть было не хихикнула, вспомнив Беорна: да, в самом деле, названия кланов звучат иногда очень смешно! Но тут же подумала, что Лаалу Нот ей жалко: раз ей выпало быть вызывающей (то есть попросту госпожа Ламаррана отметила ее в ведомости первой), значит, первой атакует Сэмиллин.