Между нагромождениями костей были большие зазоры, так что препятствий на пути не возникло. Перед тем как войти в туман, Страд на всякий случай задержал дыхание и зажмурился, а в следующее мгновение его нога ступила на Остров Поедателя плоти.

Тот чуть заметно качнулся, и Страд поспешил сделать еще несколько шагов. Затем открыл глаза, обернулся и увидел, что Ари тоже благополучно выбрался из воды. Переглянувшись с малоросликом, он кивнул. Теперь можно было осмотреться, и от первого же открытия Страд похолодел.

Остров Поедателя плоти был живым — в прямом смысле слова. Страд пятками чувствовал его дыхание, а вместо земли видел толстую серо-коричневую шкуру с крупными порами, покрывавшую всю тушу этого невероятного существа. Стебли, на которых открывались и закрывались черные мясистые бутоны, и впрямь почти не отличались от костей — серых, трубчатых, чуть изогнутых.

А в центре высилась тонкая призрачная фигура. Она буравила Страда и Ари красными овалами глаз и тянула к ним руки, а на сложенных вместе ладонях сияло оранжевым семечко.

«Все как в книге», — Страд почувствовал, что готов заплакать: средство, которое, возможно, способно вернуть мастера Дролла к жизни, находилось всего в паре десятков шагов.

— Итак? — очень тихо, словно боясь потревожить существо, служившее ему и Страду опорой, спросил Ари. — То, зачем мы здесь, прямо перед нами. Остается лишь взять и возвращаться.

— Верно, — одними губами ответил Страд и заставил себя сделать первый шаг.

Он решил думать лишь о том, что впереди ждало простейшее дело: подойти, взять, отправиться назад. И это помогло — вскоре Страд оказался рядом с призрачной фигурой и обнаружил, что та излучает тепло. За спиной напряженно сопел Ари.

«Ну что, остается только протянуть руку», — Страд посмотрел на светящееся семечко и едва собрался сделать то, о чем только что подумал, как…

— Вот уж не ожидал, что снова увижу воришек. Даже спустя такое безумное количество лет.

Голос, громкий, глубокий и чуть насмешливый, исходил, казалось, прямо из-под ног. Страд и Ари одновременно вздрогнули и отступили. А призрачная фигура склонила голову набок, изучая пришельцев.

Страд был растерян донельзя. Он рассчитывал беспрепятственно взять семечко, а опасностей ждал лишь после этого. Каких угодно: нападения болотных тварей или самого Поедателя плоти, урагана, молний… Пока он вместе с Ари добирался сюда, то нарисовал в собственном воображении немало картин, которые хигнаур Пауямаур мог бы назвать «безумием». Однако и представить не мог, что Остров Поедателя плоти окажется живым — малорослик не написал об этом ни слова, — а сама призрачная фигура встретит его разговором.

«Что делать?..» — Страд понял, что понятия не имеет, как ответить на собственный вопрос.

— Хотя, признаюсь, я рад, что мое уединение нарушили, наконец, разумные существа, а не твари, способные только жрать того, кто слабее, или мертвечина, которая служит мне пищей уже очень долгое время.

«Это Поедатель плоти, — Страд не отрывал испуганного взгляда от красных светящихся глаз. — И он — не просто очередной болотный хищник, пускай даже очень странный и наделенный магическим даром. Он разумен».

Хорошо это или плохо? Страд не знал. С одной стороны, если бы Поедатель плоти оказался столь же безмозгл как, например, слепой хоб, его было бы гораздо легче обвести вокруг пальца. А так…

«Может, мы сможем договориться?» — Страд понял, что отдал бы все, если бы ему удалось убедить Поедателя плоти отдать семечко и отпустить его и Ари с миром.

Это казалось почти что невероятным, однако Страд решил действовать. Он подошел к призрачной фигуре и поклонился.

— А вот это уже интересно, — вновь этот голос из-под ног. На сей раз удивленный. — Создается впечатление, что ты и твой спутник явились сюда целенаправленно.

— Так и есть, — ответил Страд.

Собравшись с мыслями, задвинув страх на задворки сознания, он рассказал Поедателю плоти обо всем. О Червоточине и змееподобных тварях, что напали на Дролла, о книге, в которой рассказывалась история Пауямаура, о собственном путешествии по Жадным болотам.

— Что же, — задумчиво произнес Поедатель плоти, выслушав. — Я прекрасно помню своего предыдущего визитера. Тогда я был не очень гостеприимен, однако у меня есть оправдание. Ты рассказал свою историю, теперь позволь мне рассказать мою.

Страд, растерянный как никогда раньше, заставил себя кивнуть.

— Думаю, ты неглупый парень и уже догадался, что раньше, очень давно, я был человеком, — заговорил Поедатель плоти. — Звали меня Бациус, и я — один из тех, кто застал Янтарное Яблоко в те времена, когда оно еще не было поражено Червоточиной. Да-да, не удивляйся, половину своей человеческой жизни я прожил, не беспокоясь, что по небу разольется облако черного дыма, из которого появятся чудовища. Это было поистине счастливое время. Баумэртос был открыт для жителей других стран, расположенных за Великим Горным Хребтом, и никто даже не подозревал, что скоро все изменится, — Бациус замолчал, глядя на Страда, давая ему самому возможность догадаться о произошедшем.

— Она впервые появилась? Червоточина? — тихо спросил тот, и призрачная фигура кивнула.

— Верно. Не думаю, что тебе по силам представить, какой ужас все испытали. Ты и твои современники привыкли к появлению Червоточины, но когда такое происходит в первый раз… Я до сих пор помню тот день так, словно он был вчера. Светило солнце, я с друзьями шел на берег Игрунки, и тут по небу расползлось черное пятно. Сначала мы подумали, что собирается гроза, а то, насколько неожиданно пришло ненастье, нас даже позабавило. Однако очень скоро всем стало не до смеха. Не было ни молний, ни грома, а вместо дождя черное облако исторгло безобразные комки плоти, из которых вскоре появились чудовища. Огромные зеленые твари, покрытые уродливыми наростами, похожие одновременно на жаб и на богомолов. Никто не был готов к появлению подобных монстров, и в тот день, прежде чем мы смогли дать им отпор, порождения Червоточины убили немало людей.

Бациус покачал призрачной головой. Овалы глаз сузились, и Страду показалось, что тот нахмурился.

— Некоторое время все было хорошо. В Совете Прирожденных решили, что это было единоразовое магическое явление непонятной природы. Однако через несколько дней после этого Червоточина возникла вновь и опять унесла немало жизней. Она появлялась и появлялась, а мы учились защищаться — ошибаясь, теряя людей.

С каждой новой фразой Бациуса Страду все больше становилось не по себе. Облако черного дыма, выпускающее чудовищ, было частью его жизни с самого рождения. Он, как и остальные жители Баумэртоса, воспринимал бедствие как нечто само собой разумеющееся, хоть и смертельно опасное. Однако во времена Бациуса Червоточина являлась чем-то неведомым, а оттого еще более страшным. Страд не представлял, каково приходилось людям тогда, они ведь наверняка почти не были готовы к волнам чудовищ, уничтожающих все на своем пути. Они не имели даже крылунов и убежищ, не говоря уже о всевозможных тактиках и обширном арсенале боевых заклинаний.

— Очень скоро произошел разлад с другими государствами, поскольку все стали обвинять в появлении Червоточины друг друга. Якобы маги одной страны насылают облако черного дыма на другую, чтобы завоевать ее. Глупо… Вместо того, чтобы объединиться и попробовать общими силами понять, с чем столкнулись, и побороть проблему, все, подобно обиженным детям, разошлись по разным углам. Скажи, а как сейчас обстоят дела в отношениях с другими странами? Появились ли у Баумэртоса хоть какие-нибудь союзники?

Страд молча покачал головой.

— Понятно, — тихо произнес Бациус. — Очень жаль. В общем, Червоточина превратилась для Янтарного Яблока в нечто вроде хронического недуга, и каждое обострение ознаменовывалось появлением облака черного дыма.

От этих слов Страд вздрогнул: точно так же говорил Дролл во время похода за сноедом. Он тоже называл Червоточину болезнью и вынужден был признать, что пока люди могут бороться только с ее симптомами — чудовищами. И исцелиться можно лишь в том случае, если узнать, чем вызвана эта болезнь.