Как только тот преодолел половину пути, сноед сжался, точно стиснутый в гигантском невидимом кулаке. Черная плоть взбугрилась в нескольких местах.

– Мастер Дролл… – прирожденный в синем балахоне нерешительно шагнул вслед за мракоборцем.

– Нужно понять, что это, – не останавливаясь, ответил Дролл.

Никогда прежде Страд не был так напряжен. Ныли сжатые кулаки и зубы. Колотилось сердце. В ногах появились дрожь и слабость.

«Не надо ему ходить», – вспомнилось видение. Последнее, самое страшное. А перед мысленным взором возник умирающий мракоборец.

Позабыв о тревожной кнопке, Страд двинулся за наставником.

«Остановить… – стучало в мозгу. – Не позволить добровольно идти к смерти».

Дролл, тем временем, встал в семи шагах от плиты со сноедом. На черной плоти порождения Струпьев образовывалось все больше бугров. Те пульсировали, а из пастей вместе со слюной начал сочиться черный дым, наполняя Зал Кошмаров запахом гари.

«Будет что-то страшное, – мысли возникали в голове сами собой. – Уже начинается. Медленно, но верно».

Видения, мучившие Страда последние ночи, оказались не просто страшными снами. Они действительно послужили предупреждением о надвигающейся опасности. Это было невероятно, однако Страд не испытывал даже отголосков удивления. Он просто ждал, со странной торжественной обреченностью.

Точно так же, в ожидании, застыли и стражники с чародеями. А Дролл, видимо, приготовившись исследовать сноеда при помощи магии, вытянул правую руку.

Черный мозг с пастями вздрогнул особенно сильно. Мракоборец вскрикнул и согнулся, прижимая руку к груди. Страд не выдержал и метнулся к наставнику.

– Отойди, – сквозь зубы процедил тот, медленно распрямляясь. Лицо покраснело и блестело от пота. – Здесь опасно. Сноедом завладела неведомая сила. Изучить ее не получается, кто-то потрудился над тем, чтобы защитить…

Закончить мракоборец не успел. Бугры на теле сноеда прорвались. Во все стороны брызнула все та же бурая жидкость, что текла из беззубых пастей. А само порождение Струпьев осело на плите полупустым мешком, продырявленным во множестве мест. Руны из янтаря окончательно погасли.

В ту же секунду зашевелились жертвы сноеда. Разинули рты, выгнулись. Подняли руки. По залу прокатились испуганные голоса стражников.

– Не паниковать! – прокаркал мастер Медэл.

Страд обернулся и увидел, что прирожденный обводит пробудившихся приговоренных безумным взглядом.

А те продолжали двигаться. Один скинул черную простынь. Задрал ноги. Другой перевернулся на бок. Провода – каждый заканчивался толстой иглой – выскользнули из просверленных в черепе отверстий.

Сноед в это время исходил дымом, все больше растекаясь по каменной плите, отчего стал походить на огромный кусок смолы, тающий под действием жара. Страд не знал, почему так происходит. Но был уверен в одном: существование этого порождения Струпьев закончено.

– Не стрелять! – хриплый крик мастера Медэла.

Прирожденный, выставив руку, пронзал все тем же диким взглядом одного из стражников – приземистого и широкоплечего усача средних лет. Тот целился из арбалета в одну из жертв сноеда, которой удалось избавиться от трубок и встать.

Обтянутый серой, неестественно блестящей кожей скелет чуть покачивался и медленно поворачивал голову, словно осматривал зал. Широкая черная лента на глазах существа – Страд был не в силах назвать стоявшего в двадцати шагах человеком – делала картину еще более дикой.

На ногах оказался второй приговоренный. Он трясся и прижимал согнутые руки к ребристым бокам. Лысая башка клонилась к левому плечу.

Страда словно парализовало. Он переводил взгляд с поднявшихся жертв сноеда на остальных и гадал: что те сейчас чувствуют? На ум приходили страх, боль, злость, голод… Обычные человеческие чувства… Но можно ли назвать обитателей Зала Кошмаров людьми?

Страд очень в этом сомневался.

«Нужно остановить их, – подумал он, увидев, как встают сразу трое приговоренных. – Хотя бы обездвиживающим заклятьем».

Поднявшиеся пока лишь стояли, вздрагивая, наклоняя или задирая головы, вытягивая руки, разевая рты. Но Страд был уверен, что кошмар только начинается. Бывшие преступники – насильники, убийцы и прочие нелюди – превратились во что-то более страшное.

– Я сказал: без паники! – вновь каркающий голос мастера Медэла. Страд не представлял, каких усилий сипящему прирожденному стоили выкрики. – Сейчас мы во всем разберемся!

Чародей, унявший, наконец, кровотечение, шагнул навстречу одному из поднявшихся приговоренных. Серый скелет замер, словно увидев мага через черную повязку. Оскалился, вернее – показал десны, поскольку зубов у него не осталось. И шагнул навстречу прирожденному.

Глаза мастера Медэла вспыхнули янтарем. Он вытянул руки, и жертва сноеда, подчиняясь заклятью, оторвалась от пола. Дергаясь, словно жуткий паук о четырех лапах, она опустилась на покинутое ложе.

Магия стоила мастеру Медэлу немалых сил. По лиловому бугру опухоли опять текла кровь. Сам чародей дрожал, скалился и со свистом втягивал воздух. Однако довершил дело, обездвижив противника.

– Привязывающее… за… клятье, – выплюнул он, обращаясь к полумагам, застывшим возле столика с инструментами. – Быстро!..

Однако испуг оказался так велик, что полумаги не отреагировали на приказ прирожденного.

Медлить было нельзя. Страд выступил вперед и с помощью несложного заклинания привязал жертву сноеда к ее месту. В диком взгляде мастера Медэла промелькнуло удивление.

Мракоборец и мастер Дауринн уложили и «привязали» к металлическим ложам еще двоих серых скелетов. Но к тому времени поднялись пятеро других.

– Бесполезно, – прорычал мастер Медэл. Теперь кровь текла не только из опухоли, но и из носа чародея. – Нужно… иначе, – он несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с силами, и выкрикнул: – Все на выход! Дролл, Дауринн! Остаемся и запечатываем зал! Нельзя, чтобы они выбрались! Перекроем им путь, тогда и подумаем, что делать!

Несколько стражников, целясь в жертв сноеда из арбалетов, попятились к дверям. Двое полумагов, наконец, вышли из оцепенения и со всех ног кинулись туда же.

– Это и тебя касается. Уходи, – прохрипел мастер Медэл, кривя залитые кровью губы.

Страд растерялся. Посмотрел на наставника, который, прикрыв глаза и водя перед грудью руками, готовил сложнейшее заклятье запечатывания. Рядом с мракоборцем стоял мастер Дауринн. Он подпитывал Дролла собственной силой и обводил жертв сноеда напряженным взглядом.

Те дергались, точно под ударами невидимых кнутов. Задирали головы. Открывали рты, которые казались провалами, такими же черными, как и повязки на глазах.

Лязгнула дверь, ведущая в коридор. Зал Кошмаров наполнился гулом – кто-то нажал тревожную кнопку.

– Иди уже! – рявкнул мастер Медэл. Взгляд его стал совершенно диким. – Хватит крылунов считать, если жизнь дорога!

Страд посмотрел на дверь. Полумаги уже покинули Зал Кошмаров. Стражники, пятясь, не опуская арбалетов, скрывались в коридоре один за другим. Все, кроме седоусого, который так и остался на коленях, не двигаясь и сверля остекленевшим взглядом пустоту.

Гул тревожного сигнала давил на виски. В дальней части Зала Кошмаров грохотнуло, и спустя несколько секунд Страд увидел пятерых прирожденных – серые рубахи и штаны, сосредоточенные лица, горящие янтарем глаза.

– Готовимся к запечатыванию! – каркнул им мастер Медэл. Его трясло, сам маг находился в полуобморочном состоянии.

«Ему бы тоже уйти, – Страд повернулся к выходу.

Возле дверей оставалось всего трое стражников. Они не двигались с места и, судя по всему, не собирались покидать возможное поле боя.

Изумленный вскрик одного из новоприбывших чародеев.

Страд отвернулся от дверей и застыл, глядя на ближайшего приговоренного.

Тот стоял на коленях, выгибая спину так, что хребет мог переломиться в любое мгновение. Разведенные руки чуть вздрагивали. Голова была запрокинута, а изо рта, извиваясь, выползала уже знакомая змея, сотканная из черного дыма.