– Это вы расскажете в суде, – холодно ответил седоволосый маг, кивнул стражникам, и те взяли драуля за руки. Крякнули и попятились, волоча пленника по грязи.

Вскоре он скрылся внутри фургона. Дверца захлопнулась, железный короб на колесах развернулся и покатил к тюрьме.

«Дикари, – подумал Страд, провожая его глазами. Перед мысленным взором все еще стояли рассвирепевшие толстяки с дубинами. – А ведь… – внезапная догадка заставила сжать кулаки, – это те самые, которые подожгли трактир, – он вспомнил почерневший, пропитанный запахом гари зал – и Милену, измученную, заплаканную, отчаявшуюся. Внутри поднялась волна гнева. – Те самые… Звери…»

Злость росла. Страд пытался справиться с ней, убеждая себя, что теперь драули ответят за все. Однако стоило вспомнить серый мешочек с пятью тысячами сольдо…

«Не ответят, – Страд вздохнул, наблюдая, как седоволосый маг и стражники возвращаются в фургон с Вимаром. – Откупятся. Как случалось уже не раз. Они и сейчас были уверены, что получат трактирщика. Не угрозами, так взяткой».

Тронулись. Встреча с драулями отвлекла от тревог, связанных с поездкой на Станцию Сдерживания. Однако теперь заброшенный дом, в котором разумные устроили засаду, остался за спиной, и все началось по-новой. Страд, не отрываясь и почти не моргая, смотрел на покачивающийся фургон, на железную дверцу и чувствовал угрозу, исходящую от запертого там человека. Он не знал, что именно случится, однако от этого страх только усиливался.

Серая прямоугольная громада Станции Сдерживания показалась через четверть часа.

Страд сглотнул и сморщился от внезапной боли в груди. Несколько секунд терпел, надеясь, что она утихнет. Потом не выдержал – вскрикнул. И понял, что не может вдохнуть.

– Что случилось? – Дролл повернулся к нему, и тут у Страда потемнело в глазах.

Исчезла улица. Исчезло напряженное лицо наставника. Исчезло небо с сияющим оком солнца. В полумраке, затопившем взор Страда, мелькали призрачные тени. Он больше не слышал поскрипывание колес, чавканье грязи, голоса редких прохожих. Им на смену пришли крики, свист арбалетных болтов, звон оружия, грохот.

А потом Страд увидел Дролла – тот словно вынырнул из темноты. Янтарные глаза горели, лоб был рассечен, изо рта сочилась кровь. Мракоборец лежал на каменном полу и вздрагивал, пронзенный тремя… Страду это показалось сотканными из черного дыма клинками с зазубренными лезвиями.

Он по-прежнему не мог вдохнуть. Грудь распирало от боли – та росла, как и ужас, наполнявший сознание. А лежащий на полу наставник заглатывал окровавленным ртом воздух, и Страд понимал, что Дролл доживает последние мгновения.

Эта мысль, сверкнувшая в сознании подобно молнии, и вывела Страда из полуобморочного состояния. Взгляд прояснился, и он вновь увидел мракоборца. Живого и здорового. Тот держал Страда за плечи и хмурился.

«Живой, – подумал Страд, глядя на Дролла. – Пока еще…»

Надо было действовать. Поняв это, Страд привстал и крикнул вознице:

– Остановите!

Проехав немного, повозка встала.

– Что ты делаешь? – во взгляде Дролла читалось недоумение.

– Послушайте… – Страд прервался, вдохнул поглубже и продолжил: – Вам нельзя ехать на Станцию Сдерживания. Нельзя появляться в Зале Кошмаров…

– О чем ты говоришь? – строго перебил мракоборец. – Несколько часов назад ты настаивал на обратном. Забыл? Или опасность миновала?

– В том-то и дело, что не миновала. Наоборот. Все хуже, чем я представлял утром. В Зале Кошмаров действительно случится что-то плохое. И, – Страд посмотрел в янтарные глаза наставника, – вы погибнете. Там будет… что-то. Оно убьет вас. Я видел. Только что…

Дролл потемнел лицом.

– Пожалуйста, поверьте, – тихо добавил Страд.

– То есть, ты предлагаешь мне сейчас сойти и отправиться домой? – мракоборец прищурился.

– Вы погибнете, если не сделаете этого. Вам нельзя в Зал Кошмаров. Там опасно.

– Вся работа мракоборца связана с опасностью, – произнес Дролл, серьезно глядя на Страда. – Мы не обязаны были ехать. Но поехали. Ты решил, что это необходимо. А раз так – нужно довести дело до конца.

Страд кивнул и опустил глаза. Никогда прежде правоту наставника не было так тяжело признавать.

«Верно, – подумал Страд, когда повозка вновь тронулась. – Мы не имеем права отступить, раз ввязались в это. Точнее – Дролл не имеет права. С меня-то какой спрос?.. Я всего лишь ученик. Который сегодня может остаться без учителя».

Предчувствие беды усиливалось. Страд посмотрел на Дролла. Был ли тот встревожен его словами? Трудно сказать: мракоборец ничем не выдавал своих чувств. Сидел, как обычно, задумчивый, чуть хмурился, глядя в никуда.

Страд вдруг понял, как за несколько недель привязался к этому человеку. Дролл стал для него кем-то большим, чем просто наставник.

«Друг? Старший брат? – размышлял Страд. – Это все не то…»

Отец?..

Нет, глупости. За такой короткий срок нельзя стать отцом. Тем более, Дролл к этому и не стремился. Да и найти двух настолько непохожих друг на друга людей, как отец Страда и мракоборец… Пришлось бы потрудиться. Стримус был веселым и открытым. Дролл же – полная противоположность.

Но если так, почему душу Страда сейчас грызет та самая боль, что уже приходила – семь лет назад, когда не стало родителей? Тем более, мракоборец жив и здоров. Беда еще только на пороге. Пойдет ли она дальше?

«Не знаю, – Страд в бессилии покачал головой. – Ничего не знаю».

Остаток пути до Станции Сдерживания занял не больше десяти минут. Фургон и повозка проехали в огромные ворота, и, как только оба экипажа оказались в каменном тоннеле, створки с жутким грохотом сошлись – словно сомкнулись челюсти монстра-исполина.

Остановились у самой лестницы, что вела к тяжелой железной двери, украшенной янтарными рунами. Из фургона выбрался маг, затем стражники выволокли Вимара – тот дрожал и с хрипом заглатывал воздух. Наверное, вид трактирщика должен был вызывать сочувствие. Но Страд смотрел на него и чувствовал, что страх, подобно тискам, сдавливает все внутри.

На посту, как и в тот раз, было многолюдно. Однако Страд словно не замечал суетящихся, переговаривающихся и спорящих между собой полумагов и прирожденных. Он смотрел на Вимара и словно впитывал исходящую от трактирщика опасность.

«Неужели больше никто не чувствует?» – спрашивал Страд самого себя.

Конечно, на закованного в цепи, одетого в тюремную форму человека то и дело бросали взгляды. Все понимали, что он здесь непроста.

Что это – будущий «ресурс», как выражался мастер Медэл.

Стоило вспомнить о прирожденном, как тот будто бы выплыл из толпы работников поста. Страду показалось, что маг еще больше похудел: черты лица заострились, а опухоль слева под челюстью увеличилась, по меньшей мере, в полтора раза и налилась темно-лиловым. Губы мастера Медэла дергались, словно тот сдерживал судорогу или гримасу боли.

Первым делом прирожденный поприветствовал чародея в синем балахоне. Потом кивнул стражникам, окинул презрительным взглядом Вимара – и только после этого, как будто случайно, обратил внимание на Дролла и Страда.

– Надо же, какой сюрприз, – просипел он, буравя последнего прищуренными глазами. – Не ожидал увидеть тебя и твоего учителя так скоро. Что привело вас в самое скверное и страшное место Баумары? – последние слова маг произнес с хорошо различимым сарказмом.

– Меры безопасности, – коротко ответил Дролл, глядя мимо мастера Медэла.

– Только и всего? – разочарованным тоном спросил тот. – А я уж было подумал, что юноше понравилось у нас. Хоть он и старался всем своим видом убедить меня в обратном. А теперь вот ему стало интересно, как ресурс, – брезгливый взгляд на дрожащего Вимара, – занимает положенное ему место. Действо будет захватывающим. Разумеется, для тех, кто понимает.

Договорив, прирожденный снова уставился на Страда.

«Лучше не отвечать, – подумал тот, стоя под тяжелым взглядом мага. – Тогда ему быстрее надоест…»