— Неудобный вопрос, который нужно задать, — произнесла Улиана Небесная Орхидея. — Откуда мы знаем, что все это правда? Может быть, эти господа считают своими врагами исключительно драконов и тебя как последнего их представителя, а мы, люди, вполне сумеем с ними договориться?

— Отличный вопрос, и я его предвидел, — все так же добродушно улыбаясь, сказал Дракон. — Знаете, что это?

Он достал из кармана небольшой амулет, похоже, что одноразовый. Даари сразу узнала, что это: и по характерной форме, и по остаткам свисающей с него неактивной магической плетенки. На другой амулет, очень похожий, она с ненавистью глазела месяцами: он висел под потолком палаты в ее подземной тюрьме.

Запись видео и звука. Компактная штука, в отличие от полноценного записывающего артефакта. Самые дешевые модели надевают на лоб для удобства съемки, варианты посложнее и подороже можно настроить на любую точку фокусировки в пределах метра и носить почти где угодно на теле, хоть в кармане, — все равно запись будет вестись как будто «из глаз».

Этот был как раз из последних, судя по сложности плетенки.

— Он был при себе у дорогой Сайки, — сказал Дракон абсолютно нейтральным тоном. — Я его позаимствовал и теперь хочу показать вам ее последние минуты.

С этими словами Дракон вытащил из рукавов своего широкого одеяния магфон, положил его экраном вверх, а амулет пристроил рядом. Плетенки на амулете пришли в движение сами собой, распускаясь цветком и оплетая магфон — должно быть, Дракон активировал их силой мысли, так как руки он сразу же убрал.

Вместе с экраном магфона изменилось изображение на одной из висящих на стене картин — оказывается, она маскировала экран. Все женщины в комнате тут же обернулись туда, чтобы лучше было видно…

Что именно? Даари сперва даже не смогла понять. Мешанина из пятен и полос, что-то серое разных оттенков, какие-то вспышки, и много-много синих и красных магических каналов — в большинстве своем толстых, словно канаты. Затем раздался женский вопль — сильно искаженный динамиками магфона, но все-таки настолько полный муки и страха, что Даари вздрогнула. И, как она заметила, не она одна. Тут же ей удалось разобрать в эпицентре этой мешанины женщину, висящую в воздухе. Ее словно бы держало в воздухе щупальце из тумана. Такое возможно только в кино благодаря спецэффектам, в жизни, конечно, даже магия не сделает туман настолько плотным, чтобы он мог удерживать физические объекты. «Наверное, там на самом деле мощнейшие магические поля… — отрешенно подумала Даари. — Ох уж, человека с магической чувствительностью уже от одного этого должно корежить».

В следующую секунду до нее дошло, что фигура в этих странных тисках — Сиара Салагон, и что именно она так страшно кричала. Но не испытала злорадства. Встреться эта женщина ей лично, Даари убила бы ее мгновенно и не раздумывая — просто чтобы обезопасить дочерей. Но пытать ее ей никогда не хотелось, даже в самые тяжелые моменты.

Однако тот, кто ее пленил (а на видео его видно не было), явно не имел никаких моральных ограничений в этой области. Потому что голова пленницы треснула и размоталась.

Не взорвалась, именно размоталась; череп разделился на полосы, которые разлетелись прочь из центра, увеличиваясь в диаметре; алая кровь и серая месиво мозга почти терялись на клубящемся фоне, слишком пестром для удобства глаз.

А потом эти полосы начали превращаться в серебристую пыль и смешиваться с плотью — или материалом? — щупальца.

Но страшнее и неприятнее всего было то, что вопль при этом продолжал звучать.

Видео закончилось до того, как он стих.

— Я правильно понимаю, — раздался в тишине суховатый голос Илины Крат, — что это существо таким своеобразным способом получило доступ к воспоминаниям Сиары Салагон?

— Правильно, — кивнул Дракон.

— Ну, Владыка! — возмущенно воскликнула Саалания. — Что за глупости! Даже от тебя я этого не ожидала! Сколько компромата она может знать…

— Все, к чему она имела отношения, и так придется проверять и перепроверять, — спокойно отозвался Владыка. — Менять пароли, переназначать людей, вот это вот все. Ужасно неудобно, когда предает такой высокопоставленный человек. Но у меня большой опыт в наведении порядка в таких случаях… к сожалению.

Он обвел всех жен внимательным взглядом, особенно задержав его на одной или двух. И Даари вдруг с холодком осознала: он показал им это видео отнюдь не только с целью проинформировать. Это еще и предупреждение.

— Зато, — продолжил Владыка, — Идеальная Тысяча впервые получила непосредственный доступ к человеческому магу и возможность проанализировать его — в данном случае, ее — способности и возможности. Это куда важнее для меня, чем то, что они теперь будут знать мои уязвимые места!.

— Почему важнее? — спросила Даари, похолодев.

— Потому что драконов они уничтожают давно и отлично знают, чего от нас можно ожидать. А теперь они, быть может, отложат вторжение, — охотно пояснил Дракон. — Сиара — не самый сильный боевой маг Цивилизации, и все же она была одной из лучших. Они могут осознать, что миллион таких как вы будет представлять серьезное препятствие. Даже для них. Им придется подготовиться тщательнее — и это шанс для нас.

— Насколько тщательнее? — спросил кто-то. Даари не разобрала, кто, потому что сделала еще глоток самогона, который к середине бокала начал казаться почти приятным на вкус.

— Если нам очень, очень повезет, то лет на сто. Или хотя бы пятьдесят, — ответил Дракон. — А если мы удачно отразим следующий Большой прорыв, то ещё немного отсрочим.

Воцарилось молчание. Даари испытала облегчение — она-то думала, что нашествие уже через три года готовится! — но заметила, что никто из ее «младших сестер» не выглядел особенно обнадеженными. Супруги Владыки мыслили государственными категориями, а некоторые понимали, что могут и дожить. «Да ведь и мои девочки скорее доживут, чем нет!» — подумала Даари. Минутного облегчения как не бывало.

— Но если они уже веками наблюдают за нашим миром, они же и так должны представлять возможности наших магов? — спросила Гешвири Териат. — Я не спорю с твоей логикой, Владыка, я просто хочу понять. Ты уверен, что… анализ госпожи Салагон действительно сообщил им что-то новое?

— Уверен, — хмыкнул Дракон. — И, думаю, Улиана лучше объяснит, почему, — он кивнул другой своей супруге.

— Потому что средства информирования населения всегда врут, — просто сказала Улиана, и Даари даже поразилась этой откровенности. — Думаю, Идеальная Тысяча прекрасно это понимает. Да и как вычленить реальные возможности живых магов из мешанины дурацких фильмов со спецэффектами, откровенного хвастовства, слухов и легенд?

— А трансляции дуэлей?

— А вот это совсем не то, что драться с противником самой, — решительно проговорила еще одна супруга, до сих пор молчавшая. Ее звали Тамир Каллан, и вот она была как одним из лучших боевых магов Цивилизации и десятикратным дуэльным чемпионом Биркенаата. При этом ее хрупкая внешность и тихий голос никак не вязались с этими пышными титулами.

Даари про себя подивилась жестокости, красоте и… наверное, в каком-то смысле милосердию замысла Дракона — если он правда не совершил этим ходом чудовищную ошибку?

«Почему я подумала о милосердии?» — спросила себя Даари, и тут же поняла: потому что, насколько она понимала Сиару Салагон (а она понимала ее очень слабо), для той служение лично Дракону и в какой-то степени Цивилизации значило очень много. В принципе, общая черта для большинства сломанных Академией девушек — воистину, Даари повезло, что она проучилась там не так долго.

Таким образом Владыка не только жестоко казнил отступницу, чтобы другим неповадно было, но и позволил ей сослужить себе последнюю службу. И, вероятно, сама Сиара Салагон это поняла.

Вот только с показательностью казни заминочка вышла: для широкой общественности Владыка, напротив, посмертно наградил почетным титулом и устроил ей пышные похороны. А с другой стороны, главная аудитория, на которую все рассчитано, — старшие жены. Все-таки Салагон была по положению ближе к ним, чем к младшим, которой номинально являлась. Вот он и продемонстрировал: смотрите, что вас ждет, если переступите границы… как там он это называл давным-давно? Игры?