В это же время Лукулл, решив воодушевить командиров после вчерашнего провала, обсуждал с легатами возможные варианты битвы.

– Тиграну нужно смириться, – говорил он, – ведь царь получил предсказание Таблицы судеб! Город наш, не сомневаюсь! Однако я послал к нему Дорилая с хорошим предложением. Примет его – спасет город!

Аппиус Клодий воскликнул:

– Слава Лукуллу! Нас ждет триумфальная победа!

Публий Клодий сказал:

– Нам впервые предстоит столкнулся с царем Тиграном, ему же предстоит испытать силу римского оружия.

Секстилий в порыве преданности выкрикнул:

– Покажем этому варвару, преисполненному заносчивости, что победителя либо терпят, либо уважают!

Мурена промолчал, а Лукулл, бросив на него неодобрительный взгляд, произнес:

– Мне донесли, что у царя Военный совет. Посмотрим, какое решение он примет.

В шатре Тиграна выступал, очень громко выкрикивая слова, царь Атропатены Дарий, сидевший по правую руку от Тиграна:

– Рим предает огню все и всё, что не нравится. Они пришли на наши земли за богатой добычей, хотят, чтобы их владения простирались от океана на Западе до Каспийского моря на Востоке. Не бывать этому!

– Не бывать!! – закричали все.

– Царь царей, я поставляю тебе «мидийское масло» – нефть, ты успешно его применяешь для борьбы с врагами. У нас для римлян припасено много сюрпризов. Так?

– Так!! – закричали все.

– Мой город Умрия является родиной пророка Заратуштры. Я принес богатые жертвы богу в его храме. Ахура Мазда, воплощение мудрости, подал знак – храмовый огонь стал зеленым, и мне открылась истина: римляне будут разбиты!

– Да!! – закричали все.

Продолжил выступления царь Адиабены Монобаз, потомок ассирийских царей, сидящий по левую руку от Тиграна:

– Мы накажем римлян, а парфяне не посмеют начать войну, так?

– Так!! – закричали все.

– Рим лишает всякой самостоятельности государства одно за другим.

– Не позволим!! – закричали все.

– Что стало с Пергамским царством? – вопрошал Абгар I, царь Осроены. – Оно пало, на его месте теперь римская провинция Азия, а народ Пергама испытывает притеснения и поборы. Свергнем иго римлян!

– Свергнем!! – закричали все.

– Они не стесняются грабить даже храмы богов! – воскликнул Спандуни.

Раздался неодобрительный гул.

– Мне смешно, – сказал царь Коммагены Антиох I, – ведь у Лукулла малочисленная конница, в пять раз меньше нашей, а катафракты есть только у нас. Ударим по римлянам!

– Ударим!! – закричали все.

Тут встал полководец Таксил:

– Царь царей, хочу сказать, если позволишь.

Тигран кивнул.

– Я Таксил, полководец царя Митридата. Сам понтийский царь сейчас ведет кровопролитную битву с римскими войсками на севере, сдерживая силы двух легионов, чтобы они не двинулись сюда. Царь Митридат по твоему зову прислал меня с отрядом лучших всадников, государь, но он советует тебе уклоняться от сражения и изматывать римлян набегами конницы.

– Ты, Таксил, трус!! Мы их сметем и уничтожим! – закричал царь Гордиены Зарбиена, воинственный и неукротимый горец, втайне тяготившийся господством армянского владыки.

– Я хорошо знаком с римской тактикой, – не унимался Таксил. – Они начинают битву, когда уверены, что имеют беспроигрышный план, противник плохо организован, полководцы подкуплены.

– Что? Он еще обвиняет нас в предательстве!! – заорал Дарий.

Поднялся шум. Громче всех возмущались цари зависимых от Тиграна государств. Таксил пытался перекричать обезумевших властителей:

– Лучшее, что можно сделать сейчас, при помощи конницы отрезать неприятеля от подвоза продовольствия, после чего, измотав противника, добить его. Государь, настоятельно рекомендую прислушаться к совету Митридата!

– Митридат хочет удержать тебя, Тигран, от великого подвига! – провозгласил царь Зарбиена.

– Он не хочет делиться с тобой славой! – вторил ему царь Монобаз.

Тигран встал, и все замолчали. В наступившей тишине, выдержав паузу, произнес:

– Я выслушал твой совет, Таксил. Римлян не боюсь, и во имя спасения государства собрал огромное войско из разных стран и племен. Как видишь, Таксил, наша сила – не самонадеянная похвальба, а настоящая угроза Лукуллу. Раньше отношения с Римом развивались по принципу: ни войны, ни мира, но теперь, когда римский орел распростер крылья над землей Великой Армении, мы можем и должны сражаться и сокрушить римскую армию. – Тигран оглядел всех и продолжил: – Я выслушал вас и решил дать бой. Мы ударим одновременно! Мамиконян, пошли известие римскому командующему, что назначаю битву на завтра. Начнем с восходом солнца!

Совет завершился, цари и полководцы отправились к своим войскам готовиться к сражению, а Тигран, войдя в шатер, где его ждала Аревик, позвал ее и, нежно прижав к себе, поцеловал.

– Аревик, мое солнышко, – сказал он, залюбовавшись ей. – Как красивы твои глаза, твоя кожа нежна, как шелк, твои волосы, брови и грудь опьяняют, а твоя любовь придает мне сил!

– Не надо слов, – прошептала Аревик, – любовь делает нас необыкновенно сильными, ведет по краю опасности сквозь страх и неуверенность, дает бесконечное наслаждение.

– Только с тобой, Аревик, могу быть до конца откровенным. Завтра сражение. Если уклонюсь от битвы, меня объявят трусом.

До последнего мгновения посещали его сомнения, но, увидев ее, понял, ради чего надо сражаться. Где нерешительность? Она исчезла! Народ на бессознательном уровне мышления также хочет решающей битвы. Не дать повод обществу потерять веру во всемогущего монарха! Кажется, сегодня он воодушевил полководцев и преодолел робость мудрецов. Биться придется не только с неприятелем, но и своей судьбой.

– Наши сердца, чтобы ни случилось, всегда будут вместе. – Аревик страстно смотрела на него, эмоционально переживая переполнявшую ее радость.

Тигран подумал: «Я буду любить ее до конца своих дней».

По дороге из лагеря римлян в лагерь армян шел человек. Это был Дорилай. В римской тоге шел он не спеша, но горбился под грузом сложности и тщетности своей миссии. Охрана, узнав о посланнике Лукулла, привела Дорилая к шатру царя. Все мудрецы и советники Тиграна тут же обступили его, так как знали и ценили как выдающегося и особо чтимого греческого философа. Метродор, переговорив с Дорилаем, пошел к царю упрашивать принять посла. Тигран согласился его выслушать.

Пав на колени перед царем, Дорилай сказал:

– О царь царей, о Тигран Великий, выслушай меня!

– Ты Дорилай, бывший советник Митридата, не так ли?

– Да, это так. Я был захвачен в плен римлянами, сидел в тюрьме, но в последнее время Лукулл приблизил меня, чтобы узнать тайны Митридата.

– Встань, – приказал Тигран, – и расскажи, о каких тайнах идет речь.

Дорилай поднялся. В его рассказе многое задело Тиграна. Лукулла интересовали Дворец власти и Таблица судеб. Римские послы и шпионы собрали всю необходимую информацию, часть знаний была почерпнута из манускриптов. Лукулл, несомненно, притязал на мировое господство, но для начала хотел стать диктатором Римской республики, мечтал изменить свою судьбу, стать бессмертным. Тигран твердо решил, что этому не бывать. Дворец власти находится на армянской территории под присмотром народа, призванного богами защищать святыню. Тайна Дворца будет раскрыта только достойным людям, доказавшим свои миролюбивые намерения, верящим в справедливость и разумность. Что касается Таблицы судеб, то известно, что богам открыты судьбы каждого из нас, но знать судьбу – привилегия мудрых, глупым и низким людям это знание даст возможность безнаказанно ломать жизни невинным и принести страдания целым странам. Лукулл никогда ее не получит!

Тигран, сидя на троне, смотрел на мудреца с нескрываемой враждебностью.

Мудрец сказал:

– Лукулл знает, что Таблица заговорила и ты получил пророчество: Тигранакерт обречен!

– Дорилай! Судьба – это не неизбежность, которой нужно покориться, это божественная воля, которую нужно принять, чтобы изменить.