“Холодное чтение, — подумала Даари. — Холодное чтение и нейролингвистическое программирование, о котором рассказывал мне Тарик! Маги просто имеют свойство недооценивать трюки, придуманные простецами. А Виаллина, видно, снизошла…”

Даари примерно то же и озвучила своим сокомандницам.

— Если бы все было так просто, ее бы давно разгадали, — раздраженно ответила Тоннар. — Нет, она как-то хитро так сетку свою плетет, что та ей дает информации больше, чем стандартные плетения. И никто не может понять, как!

— Ладно, хватит о чужих плетениях, — Гешвири взмахнула рукой, разрушая излишне натуралистичную даму со скорпиьоньей вагиной. — Давайте подумаем о нашем. Я так понимаю, на этом идеи исчерпаны?

— Нет, — сказала Даари. — Просто я буду думать.

Гешвири приподняла брови.

— Ну, подумай, — сказала она.

Вдруг стало особенно очевидно, какая она все еще бледная и одинокая. Движимая неожиданным сочувствием, Даари сказала:

— Не хочешь с нами чаю попить?

И приготовилась, что вот сейчас Гешвири с ледяной аристократической вежливостью скажет, что у нее другие планы.

Но вместо этого Гешвири улыбнулась и сказала:

— Охотно! Только, чур, капитан, ты мне расскажешь, что там за дело было с покушением на генерала Лаора во время Желтой дуэли.

— Да, — подключилась Тоннар, — мне тоже интересно!

“Ох, — подумала Даари, — а я-то надеялась, что они забудут!”

***

Конечно, надежда была глупой. Едва ли девушки могли оставить в покое тему, о которой по Академии ходили дичайшие слухи. На Желтой дуэли присутствовало около тридцати человек зрителей — какая уж тут тайна!

К счастью, ни один из этих слухов ничего не говорил об участии Даари. Просто, мол, судья Ламаррана прервала дуэль и отвела участниц для разбирательства. Почему прервала — по этому поводу говорили разное. Даже то, что Тия Метельная Роза начала биться в конвульсиях, изрыгая проклятия Дракону и всем его детям, и живым, и почившим, и не родившимся, на губах у нее появилась пена, и эта пена якобы оставила ожоги на коже у Дождевой Сливы и у сотрудников службы безопасности, которые прибежали ее скрутить.

Кроме того, всем было известно, что ни Метельная Роза, ни Дождевая Слива на занятиях не присутствовали. Про Дождевую Сливу ее подруги довольно скоро сообщили всем желающим, что тетка забрала свою наследницу в главную клановую резиденцию, где она будет пребывать под охраной, пока ситуация не прояснится. А про Метельную Розу — молчок.

— У нее в груди нашли чароплетение вокруг алхимического артефакта, который превращал некоторые выделения ее тела в яд.

— Какие выделения? — тут же заинтересовалась Тоннар.

— Молоко у нее из груди капало, — ответила Даари.

Тут ее осенило, и она добавила, сочетая ложь и полуправду:

— Это я запаниковала, когда капли увидела. Подала сигнал госпоже Ламарране остановить дуэль. Оказывается, все знали, что у нее в груди специальный имплант, она на него разрешение получила. И знали, что он как раз предназначен для производства этого, типа молока. Только мне сказать забыли. Оказывается, многих мужчин возбуждает…

— Угу, я про такое читала, — кивнула Тоннар. — И дальше что? Почему ее арестовали?

— Ее не арестовали. Она в больнице. В коме. Она при мне потеряла сознание. Видно, сама своим ядом отравилась. А больше ничего не знаю, честное слово!

— Очень странно, — нахмурилась Гешвири. — Раз она так тяжело пострадала, значит, ее использовали втемную. Но ведь это очень трудно — вживить в тело мага вредоносный артефакт так, чтобы маг этого не заметил!

— Может, ей лекарь наплел с три короба, что это временный эффект, — покачала головой Тоннар. — Или артефакт не был вредоносным, пока не начал вырабатывать яд в ключевой момент. Вот она и не замечала. Нет, это детали. Мне куда как интереснее, что это за странное покушение! И на кого.

— На генерала Лаора, разумеется, — безразличным тоном произнесла Гешвири.

Даари искоса поглядела на Гешвири. И это дочь клана, с опытом в отношении интриг! Хотя… может быть, потому Гешвири и оказалась в таком плачевном положении.

— Ну-да, ну-да, — скептически заметила Тоннар. — Вот так я и поверила, что ты этому поверила! Не надо тут изображать идиотку! Если бы покушение было на Лаора, девица уж бы дождалась, пока он захотел бы свести с ней знакомство и пригласил бы в свои покои. И то не факт — принц-генерал Лаор известен тем, что хороший обед он предпочитает хорошенькой девице!

— Желтая дуэль — дело особое, — качнула головой Гешвири. — Действует как мощный афродизиак. Но… допустим. Я тоже думала, что тут не сходится. Однако покушение не обязательно должно быть умным и умелым. Разные люди покушаются на власть, в том числе и идиоты.

— Ага, только вот у идиота не получилось бы подрядить на это дело Тию. Она как бы тоже не совсем дура… Ну, я так слышала.

— А если не на Лаора, — продолжала спорить Гешвири, — то это совсем бессмысленно. У Дождевой Сливы и Метельной Розы нет общих интересов.

Тоннар сощурилась, глядя на Гешвири.

— То есть ты нам настолько не доверяешь, да?

— У меня пока нет причины доверять или не доверять вам, — ровно ответила та. — Мы в одной команды, но степень нашего знакомства не предполагает взаимного доверия. Однако в данном случае я не понимаю, о чем ты.

— У Метельной Розы и Дождевой Сливы и правда нет общих интересов, — тоном, каким говорят с малышом, разъяснила Тоннар. — Зато они есть у Дождевой Сливы и Утреннего Лотоса! Точнее, Дождевой Сливы и Утреннего Тигра, если ты настаиваешь на точности формулировок. Ведь Алия Дождевая Слива обручена с Сейнироном Утренним Тигром, хотя о помолвке, разумеется, не объявляли официально. И не объявят до лета, когда Алия окончит Академию.

На лице Гешвири отразилось такое живое удивление, что оно даже прорвалось сквозь ее маску.

— Мой старший брат… обручен с Алией Дождевой Сливой? — спросила она.

— Стой, ты что, правда не знала? — поразилась Тоннар. — Ну извини тогда! Я думала, уж тебе-то он сказал.

— Он старше меня больше чем на десять лет, — скованно проговорила Гешвири, — с тех пор, как я вышла из детского возраста, мы почти не общаемся. Но ты права, о таких изменениях обычно сообщают… И все равно, я не понимаю. У нашего клана тоже нет общих интересов с Метельным Тигром-и-Розой… и, хотя они когда-то вышли из того же родительского клана, что и мы, у нас с ними несколько веков уже ни особой вражды, ни дружбы…

— Да, они вам не чета, — охотно кивнула Тоннар. — А только знаешь, почему твоего брата выдают… тьфу, прости, почему Дождевую Сливу выдают за твоего брата?

— Деловые интересы, — мгновенно отозывалась Гешвири. — У Дождевой Сливы — фармацевтический концерн, у нас — производство медицинских артефактов. Видно, решили создать совместный проект. Долгосрочный, требующий немалых вложений, но с высокой итоговой прибылью. Иначе не требовалось бы таких серьезных гарантий, как брак. И все же не понимаю, зачем Метельному Тигре-и-Розе срывать сделку?

— Я думаю, не им, — сказала Тоннар. — Все знают их плачевное положение. Земли у них в кредитах. Я думаю, тем, кто дал им денег.

— Они пожертвовали собственной дочерью, чтобы убрать Алию? — на лице Гешвири читался неподдельный шок. Даари, которая почти не участвовала в дискуссии, почувствовала жалость.

— Ну, это ведь в традициях у вас, клановых, не так ли? — Тоннар пожала плечами. — Так в книжках пишут.

— Дикость и средневековье! — отчеканила Гешвири. — Я считаю, что это все дурное совпадение! Плохо продуманное покушение на принца-генерала — и только!

…Очередная встреча с Лаили Канно состоялась на следующий день, когда та явилась со своим еженедельным опросником — и заодно тоненькой папочкой из свиной кожи.

— Вот, — сказала старший инспектор Канно. — Разрешили тебя ознакомить. Это по поводу Желтой дуэли.

Даари жадно схватила папочку, раскрыла ее — и была разочарована. Внутри лежало всего два листка, верхний — лекарское заключение, написанное почти непонятным заковыристым языком медицинской алхимии (все эти красные драконы, черная и белая желчь и тому подобное). Поэтому она сразу переключилась на второй листок — запись о ходе следствия. И окаменела.