Вавилонскому царю Навуходоносору приснился сон, для толкования которого он собрал мудрецов, но, так и не получив от них исчерпывающего ответа, приказал всех казнить. Спас положение один философ, который, получив откровение бога, смог истолковать ночное видение царя, и мудрецов не казнили. В этом сне царя была зашифрована дальнейшая судьба мира.

– Дорогие мудрецы, я человек просвещенный, – царь говорил благожелательно, старясь шутить, – казнить вас не собираюсь, да и времена теперь другие; хочу за счет сладких фиников, которые, как известно, продлевают жизнь, пробудить вашу творческую активность и услышать варианты решения загадки и новые идеи.

Евсевий сказал:

– Ты получил от богов предсказание судьбы своей и своего царства. В этом есть загадка, и непростая. Действительно, зло в обличье дракона ты запер навеки и тем спас человечество, но понравилось ли это богам?

Айказ, молодой философ, воскликнул:

– Боги славят нашего государя! В послании они прочат тебе, государь, долгую жизнь мудреца, но вот дальше…

Спандуни произнес:

– Я попытаюсь истолковать слова «горы, книги и вера спасут твой народ от забвенья». Горы и земля – наша первооснова, книги, язык и культура – стержень существования нации, а вера – это то, что поможет выстоять народу в трудные времена, но вот дальше…

Из века в век армяне передавали следующим поколениям духовные ценности и традиции, то есть идентичность и государственность, и ради достижения этих святых целей цари сплачивали вокруг тебя нацию.

Амфикрат сказал:

– Боги просят от тебя жертву… В нашем мире все так устроено – хочешь, чтобы боги что‑нибудь для тебя сделали, принести им сначала жертву.

– Значит, принесение жертвы – главное условие богов? – спросил царь уже серьезно.

Метродор печально вздохнул:

– По‑видимому, да, но не думаю, что речь идет о твоем сыне Артавазде. Боги, конечно, могут быть жестокими, в наше время они не очень‑то милостиво настроены к людям, а к тем, кто нарушил их волю, иногда неоправданно жестоки, но не до такой же степени!

– Может быть речь идет о каком‑то обряде? – спросил Тигран.

– Жертвы – форма почитания богов, – сказал Спандуни.

– Так что же все‑таки значит «только дитя свое в жертву богам принеси»? – настаивал Тигран.

– Добиться благосклонности богов, – сказал Евсевий, – можно подарками, в том числе человеческими и иными жертвами.

– У нашего государя должно быть то, что дорого ему, как дитя, – волновался Айказ.

– Что царь пестовал, как дитя? – спросил Амфикрат.

Все задумались, а Метродор стал перечислять:

– Армия, храмы, виноградники, дороги, гарем, города… Тигранакерт! Твоя новая столица, в строительство которой ты вложил всю душу, – твое дитя. Город всегда был твоей гордостью, относился ты к нему по‑отечески!

– Не верю! – Царь был в замешательстве. – Принести в жертву Тигранакерт!! Это бред!

Все молчали. Стало очевидным, что Тигран сильно негодовал, и гнев его прорвался наружу:

– Я не признаю тупиков и барьеров, которые нельзя преодолеть, не верю в фатализм; с судьбой надо бороться!!

Дверь в зал открылась, вошли Артавазд, Меружан, Васак, Гнуни и Мамиконян.

– Государь, – произнес Артавазд, – прибыл гонец из крепости Рандея с плохими вестями.

– Что?! – грозно крикнул царь, недовольный тем, что ему помешали. – Где он?

В зал ввели гонца. Солдат, в потрепанной одежде, заросший, не выспавшийся, испуганный, пал ниц перед царем:

– Государь, я скакал к тебе пять дней без остановки. Римские войска идут по твоей земле!

Тигран недоверчиво посмотрел на солдата, встал с кресла, обошел вокруг воина и зло спросил:

– С чего ты взял?

– Государь, гарнизон крепости уничтожен! К нам прибыл твой человек с письмом, а ночью кто‑то тайно открыл ворота крепости и запустил людей в черном. Они вырезали весь гарнизон, я спасся один и помчался к тебе. Я сам видел огромную колонну римских солдат по дороге на Амиду; уверен, они идут на Тигранакерт!

Царь, не желая верить солдату, ходил по залу, посматривая на присутствующих. Мудрецы сбились в кучу и бросали друг на друга многозначительные взгляды, царедворцы были в растерянности

– Ты рехнулся, собака!! – Царя начала разбирать ярость. – Кто тебя нанял, чтобы принести мне эту мерзкую ложь?! – Возмущению Тиграна не было конца. – Римские войска на моей земле!! Это невозможно! Мои шпионы сообщают из Рима, что сенат не уполномочивал Лукулла воевать с Арменией, сенат готов вести со мной переговоры. Ведь так, Васак? – Тот кивнул. – Опять происки заговорщиков!! Я казню тебя, если не скажешь правды! – Царь рассвирепел. – Признавайся, что римские войска – выдумка! Ты и кто тебя нанял хотите спровоцировать войну между мной и Римом. Никогда нога римского солдата не вступала на священную землю Армении! Я знаю, Рим не хочет войны со мной. Говори, кто приказал принести эту ложь!!

Вестник лишь вымолвил:

– Государь, я говорю правду.

– Меружан, казнить его!! – тотчас повелел царь.

Меружан схватил гонца и поволок из зала, царедворцы в испуге молчали, не желая попасть под горячую руку, а Тигран, обратившись к мудрецам, возмущенно говорил:

– Сначала заговор, а теперь мои враги решили вызвать среди городов Великой Армении волнения. Невиданное злодейство! Я узнал бы о движении войск неприятеля в тот же день, еще на подходе к моим границам.

На пороге зала снова появился Меружан, лицо его было ужасным:

– Государь, римские легионы идут по твоей земле.

– Как это может быть?! – Было видно, что для Тиграна такой поворот судьбы – полная неожиданность.

– Прибыли гонцы из разных мест, и говорят одно и то же; похоже, через три‑четыре перехода римские войска будут у Тигранакерта.

Тигран, пораженный скоростью продвижения противника, стоял мрачный, почти в состоянии обреченности.

– А дозоры на всех дорогах и перевалах?

– Костровая и почтовая связь не работает, – сказал Меружан.

Подавленный и опустошенный, царь опустился в кресло. Сидел неподвижно полчаса, потом овладел собой:

– Духи великих предков взирают на меня недостойного.

Пронзительный взгляд Тиграна остановился на Васаке.

– Что скажешь?

– Римляне народ коварный, они нарушили все договоренности, но это им дорого обойдется! – с пафосом произнес Васак.

Царь пребывал в замешательстве:

– Выстроена стройная система оповещения о нападении, возведены крепости на всех основных путях возможного движения неприятеля. Как могло случиться, что враг легко все обошел?

– Это возможно, если у него на руках карты со всеми военными объектами и проходами в горах, – с тяжелым вздохом произнес Мамиконян.

Артавазд озадаченно спросил:

– Как могло случиться, что сигнализация и дозоры не сработали?

– Все дозоры уничтожены до вторжения! – прозвучал голос Гнуни. – Государь, среди нас есть предатель, он помог врагу.

Царь посмотрел на приближенных с сильной досадой, потом спросил:

– Кстати, первого вестника еще не казнили?

– Нет, государь, – ответил Меружан.

– Отпустить и наградить.

Потом, собравшись с мыслями, встал с кресла, подошел к Меружану:

– Ты мой старый друг, не так ли, Меружан?

– Да, государь.

– Только ты способен сделать невозможное.

– Да, мой царь! – Меружан быстро вышел из зала, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Он возьмет две тысяч всадников хорошо организованной и обученной легкой конницы, но только тех, кто не знает страха, кого можно использовать для боя с ходу, и его летучий отряд остановит или хотя бы задержит продвижение римлян до подхода основных сил во главе с царем. Так он решил.

Васак озабоченным голосом произнес:

– Владыка, нависла большая опасность над твоим царством. Невероятно, но римское войско на полпути к столице. Я должен все выяснить, разобраться и доложить тебе. Государь, разреши следовать за Меружаном.

– Да, следуй за ним! Сейчас место каждого патриота в передовых рядах!