Листья Древа Жизни, рубины и изумруды, вдруг засияли благородным блеском, который успокоил людей и создал равновесие в их сознании.

– Знаешь, Меружан, на листьях этого Древа записаны людские судьбы. Умирает человек, и Древо роняет лист.

– Я уже понял, – произнес Меружан, – через это Древо исполняется небесная воля богов.

Тигран отошел чуть назад и всмотрелся в изображение. Ему внезапно привиделся мистический знак «крест». «Не может быть!» – подумал он.

Крест, как верили древние – инструмент для добывания огня и знак, изображающий огонь. В Египте крест почитался как символ бессмертия, в Халдее, Ассирии и Вавилоне крест был знаком удачи. Этот символ широко применяли хетты, финикийцы и персы. Украшения римских богов имели кресты, а в Греции крест вешали на шею во время инициации – обряда, знаменующего переход от детства к взрослому возрасту.

– Возможно, крест! – неуверенно сказал Тигран.

Гурген, молчавший до этого и державший факел, освещая дверь, вдруг подсказал:

– Государь, я давно хотел сказать, что в этом рисунке вижу крест. В моем селе в храме бога солнца и справедливости Михра, в праздники, на лбу всем рисуют знак креста.

Тигран, внимательно выслушав солдата и получив еще одно подтверждение своей догадке, повернулся к двери и произнес:

– Крест по своей сути не что иное, как трансформация Древа Жизни в графический символ. Человек тоже похож на крест. Да, конечно, Древо Жизни преобразилось в мистический символ «крест»!

Почувствовав, что его мысль стремится выйти за пределы познания сущего и перейти в высшую плоскость понимания замысла богов, он смело подошел к двери, к изображению Древа Жизни, и последовательно нажал четыре рубиновых камня, образовав знак креста: верхний камень, а также нижний, левый и правый. Рубиновые камни засияли ярко‑красным насыщенным цветом, раздался скрежет, и каменная дверь отъехала назад.

Волнение Тиграна передалось спутникам. Там, за дверью, в тускло освещенной комнате, были сакральные вещи – все, что имело отношение к божественному, мистическому, потустороннему.

– Я пойду один, ждите здесь, – произнес Тигран и вошел в заветную кладовую.

Меружан и Гурген, строго выполняя волю царя, стояли перед входом с горящими факелами в ожидании, а Тигран, оказавшись внутри кладовой с магическими предметами, увидел три постамента из базальта. На них, как и говорил Митридат, были три вещи – сосуд с эликсиром бессмертия, волшебный меч и чаша богини. Все предметы блестели и светились, переливаясь многоликими отблесками, в комнате было достаточно светло, чтобы их рассмотреть. «Сакральный центр мира», – подумал Тигран.

Жидкость в небольшом стеклянном сосуде, закрытом черной пробкой, мерцала изумрудно‑зеленым светом, гипнотизируя человека. Эликсир бессмертия! Это вещество, обладающее свойством омолаживать человеческий организм, продлевало жизнь до бесконечности.

Волшебный меч был в ножнах, и лежал на низком постаменте. Он был длиннее мечей армянских воинов, имел простую гарду в виде крестовины, а навершие – металлический набалдашник со вставленным в него испускающим свет камнем красным сердоликом. Тигран знал, что сердолик часто использовали в амулетах для защиты от всех опасностей в жизни, а его красный цвет означал искупление. Рукоять гарды была золотистого цвета, а ножны, видимо деревянные, обтянуты кожей, с отделкой золотыми и серебряными деталями.

Чаша богини здоровья Гигеи, дочери бога Асклепия, представляла собой каменный сосуд с крышкой, изготовленный в Египте Имхотепом из белого алебастра, а стенки чаши были настолько тонкие, что просвечивали насквозь, и было видно, что в чаше колыхалась темная жидкость – напиток, придающий силу всему живому. Ножку чаши обвила небольшая змея, которая медленно скользила по чаше, шипела и молниеносно высовывала длинный раздвоенный язык.

Тигран вдруг подумал: «Выбор – это ловушка, которую боги расставили перед интеллектом, интуицией и обстоятельствами». Предательские, корыстные и властолюбивые мысли полезли ему в голову: «Выпив эликсир, могу стать бессмертным и совершить много полезного для своего народа, а с помощью чаши Гигеи, хоть и не стану бессмертным, смогу исцелять себя и своих близких от любых болезней. Оседлав удачу и поднявшись над добром и злом, могу править долго и счастливо и преодолеть все невзгоды и превратности судьбы!»

Наш выбор всегда отражает нашу суть, хотя окружающие думают, что мы мудрее, чем есть на самом деле. Свобода выбора и есть наше проклятие, поэтому свободы выбора не существует! Но выбор приходится делать, и лучше, если он будет простым и ясным.

Тигран стоял в раздумье: «Я, наделенный властью и ответственностью, должен думать о процветании своего государства, но почему же мной движет желание спасти мир и дать шанс всему человечеству обрести гармонию и счастье. Может, потому, что боги предназначили меня для этого, так как мир, полный невзгод и страданий, движется к разрушению и гибели. Человечество – это жертва, которую боги принесут на алтарь во искупление грехов, и мне дан шанс осмыслить это. Все предопределено или решать мне? Я сделаю правильный выбор!» И совесть его успокоилась.

Вспомнив фразу царя Понта: «Ты можешь взять только что‑то одно, взяв больше одной вещи, рискуешь навсегда остаться во Дворце», он отбросил нерешительность и колебания, подошел к постаменту и взял меч. Красный сердолик на рукояти меча засиял ярче: искупление во имя спасения!

Тигран вытащил меч из ножен. Огненный меч заблистал, озарив кладовую ярким светом. Священный меч Ваагна! По клинку пробежала молния, заскользили блики и искры, показались знаки, которые сначала выглядели простым узором. Тигран разобрал слова на аккадском: «Великая любовь, безмерное милосердие, готовность жертвовать собою».

Легкий, прочный, неуязвимый, выкованный из метеоритного железа, извергшегося с небес, меч, символизировал справедливость и достоинство, свет и силу, и был оружием божественной мудрости и правды. «Этот меч бога‑громовержца – высшая справедливость! – думал Тигран. – Он обладает магической властью над силами тьмы. Легенда гласит, что сам бог Мардук воспользовался этим мечом, чтобы разрубить дракона Тиамат».

Тигран, взмахнув мечом, с удовлетворением отметил низкое расположение центра тяжести. Низкая центровка обеспечивалась массивными рукояткой и гардой, и особенно сферическим противовесом на конце рукояти. Вложив меч в ножны и закрепив на бронзовом поясе, вышел из кладовой.

Его спутники, истомившись от неизвестности, наконец вздохнули с облегчением. Он улыбнулся:

– Мы дошли до цели, и ради этой удивительной минуты стоило жить и страдать.

– Государь, неужели это меч Ваагна? – спросил Меружан.

– Да, мой друг. Тучи сгущаются над человечеством, которое может быть ввергнуто в пучину страшной катастрофы, стихия обратилась против людей, – отвечал Тигран. – Этот меч укротит темную силу, сразит чудовищ, сделает их кроткими.

– И излечит твой народ, государь, от ужасных видений и страха за будущее! – Меружан был воодушевлен.

– Несомненно! За мной, мои верные воины!

Они пошли обратно по коридорам и залам Дворца власти. Раздались неясные голоса. Они прошли зал с сокровищами. Гул стонов и пронзительных криков все громче разносился по Дворцу, переходя иногда в рычание. Леденящие душу звуки, завывания и мольба слышались из темных углов, отсветы горящих факелов выхватывали тени чудовищ по всему пути движения людей, казалось, что какие‑то неведомые силы сейчас набросятся на смельчаков, сомнут их, вырвут сердце, выпьют жизнь. Мурашки пробежали у Тиграна по коже. «То, что тайно всегда искал, теперь у меня», – эта мысль успокаивала, придавала силы, и, погладив меч, висевший на поясе, он ускорил шаг.

Пройдя зал бесстрастных богов, минуя привратников, они вновь оказались у каменной двери, только изнутри. Резкий порыв ветра загасил факелы, лишь слабый голубой свет синего кристалла, вставленного в бронзовое обрамление в виде змеи, кусающей себя за хвост, давал возможность ориентироваться в пространстве. Стоны и крики нарастали. Тигран дотронулся до двери, снова ощутив теплый шершавый камень, и на душе вдруг стало спокойно: это армянский камень, это земля его предков, это делаю я во имя любви к народу. Он почувствовал себя в ответе за Аревик, и это придало новые силы. Встав правее, дотронулся до двери магическим диском и произнес: