Пес, совершенно не колеблясь, направился вправо. По-прежнему медленно, осторожно, но при этом так, словно путь по подземной части разрушенного замка был ему знаком.

«Что если это и вправду так? — размышлял я, следуя за Цыганом. — Может он уже бывал здесь раньше? До того, как попал в Прибрежный Полис…»

Что же, сбрасывать со счетов такой вариант, хоть он и маловероятен, нельзя. Другого объяснения, почему Цыган чувствует себя здесь едва ли не как дома, я пока найти не мог. Вполне возможно, что он и впрямь немало побродил по Аве-Ллару, и однажды лапы занесли его сюда. Хотя по-хорошему, как и любой нормальный зверь, пес должен был держаться от этого дрянного места как можно дальше. Но только не в случае, если Слюдяные Руины не «привели» Цыгана внутрь себя против его воли.

Это сейчас таящаяся здесь темная сила вела себя довольно… однообразно. Она уподобилась трясине, стремящейся поглотить меня, — и все. Но кто знает, на что еще она способна. Тем более если в качестве добычи выступает животное.

Возможно, когда-то Цыган действительно проходил мимо плато. Черная магия Руин почувствовала его и… Дальше было много вариантов. Она могла воздействовать на разум пса: напугать его, запутать, подчинить своей воле. Создать мираж в конце концов, показать что-нибудь, чего зверь давно желал.

«А потом он нашел путь через плато к развалинам и стал их пленником», — закончил я собственную мысль.

Но тут же возникла другая: если все так, то каким образом Цыгану удалось покинуть это место, причем целым и невредимым? В крайнем случае — расплатившимся за свое бегство глазом. Однако такая цена за свободу еще очень мала.

«Все-таки нужно будет его обследовать, — решил я, хмуро наблюдая за псом, который медленно брел по широкой каменной кишке. Мы прошли уже метров триста, пару раз повернули, но пока не обнаружили ничего, что заслуживало бы внимания. И это понемногу волновало, поскольку времени на исследование руин оставалось все меньше и меньше. — Даже если действовать придется против его воли. Обездвижить, залезть в разум, добраться до памяти и посмотреть, что Цыган пережил».

По-хорошему мне следовало сделать это сразу, еще у дирижабля, как только пес принялся… чудить. Однако теперь уже поздно сокрушаться, и оставалось лишь идти за своим хвостатым проводником и быть готовым к любому сюрпризу.

Внезапно Цыган остановился. Приблизившись к нему, я обнаружил, что впереди нас ждут несколько ступеней, за которыми во мрак уходил все тот же каменных тоннель.

— Ну что? — спросил я пса. — Идем дальше?

Тот повернулся ко мне и чуть склонил голову.

«Мне кивает собака… — от этой мысль вновь стало не по себе. — С ума сойти можно».

Цыган тем временем двинулся дальше, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Однако стоило только оставить ступени позади, как в голове возникла новая мысль, от которой стало еще более неуютно.

Что если пес — прислужник живущей здесь темной силы? Он действительно каким-то образом уже побывал в Слюдяных Руинах, и это место «заразило» зверя частичкой черной магии, при помощи которой способно управлять им. Она, эта частичка, может быть очень маленькой, такой, что при тщательном обследовании носителя ее и не почувствуешь, однако подчинить своей воле животное для нее не проблема.

«Но в таком случае, — возразил я самому себе, — получается, что черная магия Руин обладает чем-то вроде разума. Может такое быть?»

Немного поразмыслив, я с неохотной вынужден был признать: да, может. А значит теорию о том, что Цыган подчинен царящей в развалинах силе, нельзя сбрасывать со счетов. Так что вполне возможно, что сейчас пес ведет меня в ловушку.

От всех этих размышлений мне становилось все тревожнее едва ли не с каждым шагом. Но я продолжал следовать за своим хвостатым проводником, больше всего не желая, чтобы зверь оказался тем, кем его сделал мой перенасыщенный предположениями разум.

Вновь ступени — и вновь вниз. А за ними все тот же тоннель, однако теперь с небольшим отличием: справа и слева стали встречаться небольшие ниши, занятые причудливыми статуями из угольно-черной породы. Выглядели неподвижные «стражи» подземелья довольно жутко, и я невольно подумал, что любому из них самое место на улицах Прибрежного Полиса в ночь Монстролуния.

Одни скалились, выставляя напоказ огромные острые клыки. Другие тянули вперед худые лапы с длинными когтями. Третьи вовсе не имели ртов и конечностей, представляя собой нагромождение комьев плоти. Цыган время от времени поглядывал то на одну статую, то на другую и едва слышно ворчал. Ему явно было здесь неуютно.

«Нет, — глядя на пса, продолжая шагать за ним, думал я, — не может он служить этому месту».

Мне очень хотелось верить, что так и есть. Однако, если я хочу закончить эту вылазку благополучно, то должен быть готов ко всему.

Тоннель тем временем кончился, влившись в круглый зал шириной в добрую сотню метров. Большую его часть занимал бассейн — тоже круглый и наполненный чем-то темным, пузырящимся и беспрестанно хлюпающим. Взглянув на мерзкую массу, я невольно подумал, что она… голодна. Цыган при виде ее зарычал, отступил на пару шагов и посмотрел на меня.

— И что ты предлагаешь? — обратился я к псу, поглядывая то на него, то на шевелящуюся в бассейне мерзость. Темной силы в ней было немыслимое количество, так что даже одного прикосновения хватило бы, чтобы попросту перестать существовать. — Нырять я в эту дрянь не буду.

Пес ответил уже привычным ворчанием и на полусогнутых лапах вошел в помещение с бассейном. Повернул влево и стал обходить его, почти соприкасаясь мохнатым боком со стеной.

«Ну, иной дороги все равно нет, — помрачнев, подумал я. — А просто развернуться и уйти было бы глупо. Преодолено уже немало».

С этой мыслью я и двинулся за Цыганом.

Наполнявшая бассейн субстанция почувствовала наше присутствие. Она будто бы оживилась: забурлила, заволновалась, наполняя пространство зала мерзким запахом и чавканьем.

Я шагал боком, обтирая спиной стену и не сводя немигающего взгляда с бассейна, который вполне мог оказаться ловушкой. Каждую секунду я ждал, что темная масса выстрелит парой толстых щупалец — и те утянут меня в смертоносную глубь. Безумно хотелось кинуться назад, но впереди, в каких-то сорока шагах уже был виден еще один проход, а значит путешествие надо продолжать. Запас энергии в Ореоле пока что позволял это: все-таки не зря я использовал девятый Прорыв на увеличение вместимости своей второй ауры.

«Просто идем, — твердил я себе, словно приклеившись взглядом к бурлящей темноте. — Шаг за шагом…»

Наконец мы дошли. Цыган первым юркнул в проход и не отказал себе в удовольствии как следует встряхнуться. Я же просто облегченно выдохнул и сполз по стене, позволив себе передышку секунд в пять. Затем огляделся и обнаружил, что мы вновь в тоннеле, только еще более широком. А впереди темнела пара проходов.

Стоило мне встать, как из помещения с бассейном донесся приглушенный рокот. Все вокруг вздрогнуло, и я уже готов был применить магию, чтобы обороняться, но, к счастью, не потребовалось. Вновь стало тихо, и мы с Цыганом, выждав пару мгновений, пошли вперед.

Первый проход вел в небольшую комнату, в центре которой высилось нагромождение черных угловатых глыб. Из них «вырастали» чуть светящиеся минералы, и при взгляде на них у меня начинало звенеть в ушах.

«Хорошего в этом явно ничего нет», — подумал я и поспешил дальше.

Следующее помещение оказалось последним пристанищем для довольно жуткого существа. Вытянутое и словно изломанное тело, множество длинных отростков, шишковатый бугор головы. Нечто явно лежало здесь очень давно и уже успело мумифицироваться.

Дальше тоннель поворачивал налево, однако Цыган, уже достигший поворота, неожиданно уперся передними лапами в стену и, посмотрев на меня, пару раз гавкнул.

— Что такое? — я подошел к псу, и тот поскреб один из камней, после чего тихо заворчал.

Хмыкнув, я надавил на камень ладонью. Стена вздрогнула, и часть ее, шагах в пяти от нас, стала медленно отъезжать вовнутрь тайного прохода. Я же стоял как вкопанный, ошеломленно глядя на Цыгана. Сколько раз за сегодня этот зверь еще намерен удивить меня?.. Впрочем, пора бы уже привыкнуть.