— Я не знаю, что сказать, как благодарить тебя, — прерывисто, шепотом произнес Дролл. — Ты вновь и вновь спасаешь меня — и при этом мучаешься. А я ничем не могу тебе помочь, — понимая, что вот-вот вновь заплачет, он прервался и покачал головой.

— Можете, — тихо ответил Страд.

— Что? — тут же отозвался мракоборец. — Что нужно сделать?

— Мне все еще немного больно, — на самом деле боль вновь начинала усиливаться, и Страда это очень беспокоило. Ему вовсе не хотелось, чтобы она опять разрослась, полностью завладев его сознанием. — Можете использовать заклинание?

— Конечно… Сейчас, подожди секунду…

Отойдя на пару шагов, Дролл попытался применить магию, но ничего не произошло. Безрезультатными оказались и следующие несколько попыток.

— Не выходит… — с отчаянием пробормотал мракоборец, испуганно и виновато глядя на Страда.

— Не стоит вам торопиться с магией, мастер Дролл, — произнесла Ламирэлья. — Еще недавно вы были мертвы. То, что вы сейчас двигаетесь, дышите и думаете, не означает, что и силу сможете использовать тотчас же и так же легко, как и раньше. Вашим магическим способностям понадобится некоторое время, чтобы вновь проявиться.

Дролл посмотрел на проклятую богиню и, опустив взгляд, в отчаянии покачал головой.

— Сколько времени на это уйдет? Моему ученику больно…

— Не знаю. Но не меньше пары дней — это точно. Я бы еще раз помогла Страду, но, боюсь, моих сил уже не хватит. На то, чтобы вернуть вас, мастер Дролл, ушло практически все, чем я сейчас владею. Но не нужно переживать. Остальные ваши союзники во главе с Правителем уже здесь. Так что скоро Страду окажут помощь.

Действительно: не прошло и двух минут, как главный маг Баумэртоса и все уцелевшие после взрыва «Стального левиафана» оказались перед Ламирэльей. Однако Страду, который от возвращающейся боли понемногу терял способность мыслить, они казались тенями. Кто-то звал его по имени, другие осторожно уложили на пол…

Вскоре после этого боль опять стала ослабевать. И как только взор Страда прояснился, он увидел над собой лицо мастера Селлера. Очень хотелось, чтобы тот, по своему обыкновению, хищно улыбнулся, однако на сей раз целитель-прирожденный смотрел на Страда с тревогой и сочувствием.

— Ох, дружок… — он покачал головой. — Опять ты за свое, совершенно себя не бережешь…

— Простите, — Страд понимал, что сморозил глупость, но не ответить чародею, которого считал своим другом, не мог.

— Да я-то что? — мастер Селлер усмехнулся. Но опять не так — напряженно, вымученно. — Как ты себя чувствуешь? Боль прошла?

— Проходит, — сказал Страд, с наслаждением чувствуя, что невидимый огонь в пустой глазнице и впрямь почти погас.

— Хорошо. Я бы погрузил тебя в сон и как следует подлатал, но… — целитель-прирожденный прервался и напряженно огляделся, — обстановка сейчас не совсем подходящая. В любой момент может начаться бой.

— Бой? — переспросил Страд. — Почему? Ламирэлья была совсем не против, чтобы мы здесь появились. Именно она и привела сюда и меня, и мастера Дролла, и вас.

— Все так. Она мысленно поговорила с Правителем, рассказала все. Об артефакте, который ты уничтожил, о том, что вновь и вновь зовет других Творцов. Но они пока не приходят — и даже не отвечают ей. Это приводит Ламирэлью в отчаяние, а она… В общем, ты сам понимаешь, что сила Венкролла наградила ее изрядной долей безумия. Никто не знает, как она поведет себя в следующий момент. Молчание Творцов может вызвать у нее приступ ярости. Или вот-вот созреет новая Червоточина — специально для нас. Справятся ли несколько десятков человек с армией монстров? Как по мне — весьма сомнительно. Но даже если не произойдет ни первое, ни второе… — мастер Селлер нахмурился. — Да, мы можем потратить немало времени, ожидая, что Творцы придут на зов Ламирэльи. Но любому ожиданию приходит конец. И если случится именно так, нам придется брать инициативу в свои руки. Ты понимаешь, что это значит.

— Понимаю, — тихо ответил Страд. Боль почти ушла, но ее место заняла тревога, вызванная словами целителя-прирожденного. — Нам придется поступить с Ламирэльей так же, как с Венкроллом.

— Именно. И не факт, что Ламирэлья позволит нам безнаказанно разить ее заклинаниями. Она может обезуметь от боли и… В общем, я не исключаю, что нас ждет опасная и тяжелая битва. Конечно, сейчас она уверяет, что беспомощна, что не может даже пошевелиться — не то что применять магию. Но это могут оказаться только слова.

— Все верно, — сказал Страд. Он хотел было приподняться на локте, но мастер Селлер придержал его, велев лежать дальше. — Но даже если Творцы придут, мы все равно можем быть в опасности. Неизвестно, как они решат поступить с нами. Да, они существуют и трудятся ради нас, но… Вдруг законы Миросозидания не позволяют им показываться разумным? Тогда они могут избавиться от… — Страд помедлил, — свидетелей.

— Такой исход тоже нельзя списывать со счетов. Молодец, Страд. В общем, как ты видишь, испытания отнюдь не закончились. И впереди лишь неизвестность. Поэтому нам остается ждать и быть готовыми.

Страд лишь покивал, признавая правоту мастера Селлера. И почти тут же снова накатила боль. Но другая — душевная.

«А я ведь даже не смогу сражаться, — именно эта мысль и была причиной боли. — Я стал совершенно бесполезным. И если сбудутся все худшие опасения, то мне ничего не остается, кроме как смотреть на гибель Дролла, мастера Селлера, Лори и остальных».

Сейчас даже то, что Страд пожертвовал своим даром ради оживления Дролла, совершенно не утешало. Наоборот: стоило об этом подумать, как становилось еще больнее. Все же именно он убил мракоборца, и все отговорки, вроде «другого выхода не было, поскольку Дролл без труда отбивал относительно безопасные для себя заклинания», не действовали. Страд был убежден: надо было лучше стараться — и тогда не пришлось бы пронзать наставника солнечным копьем, а затем терпеть пытку, которая перечеркнула его магический дар.

«Сам виноват», — безжалостно повторял он про себя.

— Как бы там ни было, тут недалеко еще один человек хочет с тобой поговорить, — мастер Селлер добродушно улыбнулся. — Она очень переживала, когда тебя не обнаружили на берегу.

«Лори», — догадался Страд.

— Не надо, — он ответил очень тихо, так как не хотел обижать девушку, а та, по словам мастера Селлера, была рядом. — Не хочу, чтобы она видела меня таким.

— А вот эти глупости ты брось! — раздался над головой звенящий от тревоги и обиды девичий голос.

Мастер Селлер, услышав его, сделал невинное лицо, многозначительно пожал плечами и удалился. Лори почти тут же заняла место целителя-прирожденного, и у Страда защемило в груди, когда он увидел ее заплаканное лицо.

— Как ты? — тихо спросила Лори.

— Хорошо. Мастер Селлер очень помог мне, — Страду хотелось ответить совсем иное: все мысли крутились вокруг его бесполезности, которая теперь останется навсегда. Но это бы огорчило Лори еще больше. — Боли нет, но жутко хочется спать. Все-таки денек выдался насыщенным.

— Это верно, — Лори заставила себя усмехнуться. — И, к сожалению, он еще не закончился. Судя по тому, что говорят Правитель и остальные маги, самое сложное может быть еще впереди.

«А я ничем не смогу помочь», — эхом, с новой волной горечи, мысленно ответил Страд и сжал кулаки. Зубы заскрипели сами собой.

— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, — сказала Лори, серьезно глядя на него. — Гони эти мысли прочь. То, что ты сделал для мастера Дролла, — настоящее чудо.

— Может быть. Но теперь я — никто, — Страд рассказал Лори об объяснениях Ламирэльи по поводу магического инструмента. — Так что об использовании магии не может быть и речи. Мне попросту неоткуда брать силу, — заключил он, безнадежно качая головой.

— Ты жалеешь о сделанном? — осторожно спросила девушка.

Страд задумался. И понял, что никогда не сможет дать на этот вопрос однозначного ответа. Еще недавно, когда он смотрел в заплаканные, горящие благодарностью и виной глаза наставника, наконец-то очистившиеся от серости, то был готов повторять пытку снова и снова. Сейчас наставник находился вне поля зрения, и Страд не мог отделаться от мысли, что заплатил слишком высокую цену.