— Назови главное, чем должен руководствоваться Творец, создавая очередной мир, — велел Теоллиг.

Он видел настроение ученика, и взгляд его из печального стал строгим, хотя в душе царило непонимание. Сункворр, Ламирэлья и Венкролл были первыми, кого молодой Творец взялся обучать. И если первые двое не доставляли проблем, старались, работали над ошибками и больше их не совершали, то вечно насупленный, неразговорчивый черноволосый мальчишка упорно гнул свою линию. Почему так происходило? Теоллиг не знал, но всеми силами души пытался это понять.

— Творец в ответе за тех, кто заселит созданный им мир, — нехотя ответил Венкролл.

— Ты чувствуешь ответственность?

— Чувствую, — в голосе мальчика не было никаких эмоций.

— Тогда почему в очередной раз создал мир, практически не пригодный для жизни разумных существ?

— Вы сами ответили на свой вопрос, — теперь Венкролл заговорил с дерзкими нотками. Теоллига всегда удивляли резкие перепады в интонациях мальчишки — и в его настроении: равнодушие, злость, редкая радость сменяли друг друга едва ли не мгновенно. — Вы сказали «практически не пригодный». Значит, кое-кто там выжить сможет. Именно для них, для сильнейших, я и стараюсь. А тем, кто не способен справиться с трудностями, не стоило вовсе появляться во Вселенной.

— Вот это уже не тебе решать, — строго произнес Теоллиг. Да, он хотел помочь своему ученику, но кощунства терпеть не собирался. — Вселенная создает миллионы видов разумных существ, и задача Творцов, наша задача, строить для них миры, где они могли бы добывать пищу, отдыхать, трудиться, любить, — Творец видел, как Венкролл скривился, услышав слово «любить», и на душе стало еще неуютнее. — Разумеется, они должны преодолевать трудности, но…

Меньше всего Теоллигу хотелось повторяться. К тому же он понимал, что это лишь утомит Венкролла и никак не позволит сблизиться с ним. Поэтому не стал договаривать.

— К сожалению, я не могу принять твою работу, — чуть погодя, тихо сказал Творец. Венкролл в ответ скривил губы и кивнул. — Причины тебе ясны. И если бы это был не проект, а реально существующий мир, готовый принять разумную жизнь, тебя бы развоплотили. Догадываешься почему?

Несколько секунд мальчишка молчал, угрюмо глядя на чашу-проектор. Поняв, что ответить все же придется, он вздохнул и нехотя заговорил:

— Потому что Творец ответственен за жизни тех, кто поселится в созданном им мире. Если мир этот окажется непригодным для существования разумных, если они погибнут, то вина будет лежать на Творце.

— Мы наполняем миры различными видами силы, растениями и животными, создаем континенты, реки, моря, океаны, атмосферу, — сказал Теоллиг. — И ко всему этому надо подходить с умом, а не руководствуясь собственными желаниями, убеждениями и вкусами. Я искренне надеюсь, что ты, наконец, поймешь свои ошибки и начнешь над ними работать. На этом сегодняшнее занятие окончено. Сункворр, Ламирэлья, вы молодцы, потрудились замечательно. Венкролл… Я очень на тебя надеюсь.

Черноволосый мальчишка в ответ лишь дернул плечом и первым двинулся к выходу из Учебной башни.

— Лами, — Теоллиг придержал девочку за руку, улыбнулся ей. Затем достал из кармана яблоко с почти белой кожицей, сквозь которую был виден нектар. — Вот и награда за твою сегодняшнюю работу.

Ламирэлья широко улыбнулась, с благодарностью глядя на учителя, и у того потеплело на душе. Он знал, что девочка безумно любит яблоки, и хотел, чтобы занятие закончилось чем-нибудь хорошим.

— Спасибо вам, Творец Теоллиг, — тихим мелодичным голосом произнесла Ламирэлья и поклонилась, принимая подарок.

— Лами — молодец, — с важным видом сказал Сункворр. — А вот Черныш… — Теоллиг нахмурился, услышав, что Венкролла вновь назвали обидной кличкой, — вообще непонятно, зачем его учить.

— Сун, — негромко, но твердо обратился к ученику Творец. — Не испытывай мое терпение. Во-первых, я много раз просил не называть Венкролла Чернышом. И то, что ты сейчас ослушался, да еще за спиной у него самого, совершенно тебя не красит. Наоборот. А во-вторых, не тебе решать, тратить ли старшим Творцам на него время или нет.

— Простите, учитель, — Сункворр склонил голову, признавая собственную провинность. — Но вы же видите: он ненормальный, и…

— Прекрати, — строго перебил Теоллиг. — Урок окончен, сейчас у вас свободное время до вечернего собрания. Можете отдохнуть и начать подготовку к следующему занятию.

Ученики ушли, и Теоллиг вновь приблизился к чаше-проектору — еще раз взглянуть на созданное Венкроллом. Серо-черный песок, мутная желтая вода, тучи без единого просвета, уродливые существа… Почему этого вечно насупленного мальчишку привлекает все страшное, безобразное, словно бы больное?.. Конечно, Теоллигу и самому приходилось создавать чудовищ и смертельно опасные территории, как того требовали законы Миросозидания, но делал он это без удовольствия. Молодому Творцу было гораздо приятнее наполнять миры чем-нибудь красивым, осознавать, что будущие жители восхитятся его трудами. В этом, по мнению Теоллига, и заключалось главное счастье Творца. Венкролл же…

— Итак, я увидел все, что хотел, — донесся с балкона звучный голос, а спустя пару мгновений под полупрозрачный, сияющий бирюзой купол Учебной башни прошел Творец Филлдор, наставник Теоллига. Рыжеволосый, коротко стриженый, но с пышными бакенбардами, он не отрывал от бывшего ученика внимательного взгляда светло-карих глаз. Точно так же Филлдор смотрел, когда изрядно робеющий Теоллиг пришел на первый урок. — Тебе действительно приходится нелегко, Венкролл — довольно трудный мальчик. И то, что он создал, — Творец подошел к чаше и некоторое время изучал мрачный пейзаж, — весьма… гм… своеобразно. Однако, как ты абсолютно справедливо сказал, не подходит для разумных. Если бы это был не учебный проект, а мир, предназначенный для порожденных Сердцем Вселенной искр жизни, то Венкролла действительно ждало бы развоплощение.

— И такое происходит из раза в раз, — сказал Теоллиг. — Все проекты Венкролла совершенно не похожи друг на друга, мальчик каждый раз демонстрирует невероятное богатство фантазии, но… — он покачал головой. — Жить в его мирах практически невозможно. Взять, к примеру, позапрошлое проверочное занятие. Венкролл сотворил равнину из грязного, словно покрытого копотью льда, со множеством озер, но вместо воды там была кислота и жили хищные бесплотные создания, готовые утянуть любого, кто окажется поблизости. Когда я задаю своим ученикам создать животных, у Вена неизменно получаются свирепые, кровожадные и уродливые монстры. Я не помню ни одного его существа, которое было бы красивым или хотя бы не страшным. То же и с флорой: все созданные Венкроллом растения либо плотоядные, либо ядовитые, либо яростно защищаются при помощи шипов и так далее.

— Вполне возможно, что мальчик сам нуждается в защите, а все тобой перечисленное — лишь проявление этой нужды.

— В защите? От чего и от кого? Вы были рядом весь урок и видели, как я говорил с ним. Конечно, мне пришлось быть строгим, но только под конец, когда сам Венкролл уже начал позволять себе лишнее. Но я не перегибал палку.

— Разумеется. У тебя прекрасно получается быть учителем, Теоллиг. Это если судить объективно, но Венкролл, вполне возможно, судит иначе. Безусловно, у мальчика проблемы. А другой твой ученик, Сункворр, лишь усугубляет их, раз за разом насмехаясь над Веном. Тот считает Сункворра своим врагом — и в то же время завидует ему, поскольку видит каждый его успех и не может ничего противопоставить. Если бы нам удалось сделать так, чтобы мальчики подружились…

— Но как? Добровольно ни первый, ни второй не сделают шаг навстречу. А заставлять дружить… Вряд ли это получится. Венкролл тихо ненавидит Сункворра, а Сункворр в открытую насмехается над Венкроллом, даже придумал ему кличку. Это порочный круг. Вы прекрасно слышали, что Сун сказал перед тем, как покинуть башню. Он назвал Венкролла ненормальным. И, — Теоллиг помедлил и смущенно отвел взгляд, — порой мне кажется, что он прав. Да, я понимаю, нас создала сама Вселенная, чтобы мы служили ее инструментом. Тем не менее, каждый из нас — личность. И у меня все чаще возникают мысли, что при появлении искры жизни Венкролла произошел какой-то сбой. Отсюда и все проблемы, и порождены они не капризами самого мальчика, не сложными взаимоотношениями со сверстниками, а чем-то, что ни мы, ни сам Венкролл никогда не сможем исправить.