— Ты в порядке? — Страд, все еще боровшийся с болью в животе и теменью в глазах, пропустил момент, когда староста оказался рядом. Заставил себя кивнуть, отчего сдавило виски. Но хотя бы перед глазами стало проясняться.

Сбитое заклинанием чудовище, тем временем, оказалось на ногах. Нацелило на Страда и Гармадта «ветви». В следующее мгновение красные, наполненные смертоносным дымом сферы полетели им под ноги.

Несколько спешных шагов назад…

«Плоды» упали как раз туда, где мгновением раньше стояли Страд и староста. Лопнули, выпуская оранжевые клубы, и пожилой прирожденный вновь направил на них воздушную волну, благодаря чему облако рассеялось.

— Очень опасные враги, — прошептал староста Гармадт.

Он смотрел на выстрелившее красными сферами чудовище. Дыра во впалом брюхе, нанесенная солнечным копьем, сочилась черной кровью. Из нее торчали серые ленты внутренностей. Однако тварь оставалась жива и собиралась сражаться.

«Даже у нее, несмотря на рану, есть силы, — с отчаянием подумал Страд, чувствуя, однако, что спазмы в желудке ослабевают. — А я…»

Бросок монстра оборвал мысль. Тот, разинув пасть, устремился прямо на Страда. Черные пуговицы глаз не выражали абсолютно ничего. От этого чудовище казалось еще страшнее и опаснее.

Сжимавшие рукоять сабли руки поднялись сами собой. Страд переступил для большей устойчивости, а в следующий миг острие его оружия вонзилось в костлявую грудь порождения Червоточины.

Нанизанная на саблю тварь взревела. Заметалась, отчего Страд едва не выпустил рукоять. Попробовала достать лапами, но промахнулась.

Однако положение было очень опасным. Следующая атака монстра могла увенчаться успехом…

Страд уперся ногой чуть выше брюха чудовища. Рывком вытащил саблю, однако не рассчитал сил и упал. Понимая, что лишь усугубил собственное положение и оказался совершенно беззащитен, стал отползать.

Монстр утробно рыкнул, оскалился. Хотел было броситься на Страда, но не успел: три болта, один за другим, вонзились в уродливую морду. А спустя мгновение серую фигуру поразило еще одно солнечное копье. Заклинание попало почти туда же, куда и первое, отчего тварь не только снесло на полтора десятка футов, но и разорвало на две половины.

— Ты не ранен? — староста Гармадт навис над Страдом. Помог подняться.

— Все в порядке, — выдохнул тот, чувствуя, что и впрямь приходит в себя.

Однако магию Страд решил больше не использовать. Каждое заклинание пусть и ненадолго, но превращало его в калеку. Быть может, староста Гармадт сможет найти причину, почему так происходит, и помочь… Но это потом. Сейчас же место, в котором родился Страд, нуждалось в защите, а порождений Червоточины с каждой минутой становилось все больше.

«Справлюсь и оружием, — Страд посмотрел на саблю в собственных руках, лезвие которой темнело от крови монстра. — Мастер Дролл многому меня научил».

Мысль ободрила, а оглядевшись, Страд обнаружил, что бой в самом разгаре.

Разлившаяся над Хлопковой деревней Червоточина выпускала и выпускала комки плоти. Те падали, превращаясь в тощих серых чудовищ с «деревцами» на горбатых спинах. Твари рычали, перли на магов и стражников, которые встречали врага заклинаниями, арбалетными болтами и клинками.

Неподалеку Страд увидел Ари. Хигнаур расправлялся с одним из чудовищ, используя собственные уникальные умения. Тварь висела в воздухе, переворачиваясь то вниз головой, то принимая горизонтальное положение. Кости ее хрустели, ломаемые магией малорослика. Зрелище было жутковатым, но Страд не мог не оценить силу своего нового товарища.

«Когда окажемся в болотах, помощь Ари будет очень ценна, — заключил он, чувствуя, что благодаря приливу уверенности дурное самочувствие сходит на нет. Боль и слабость, обрушившиеся на Страда после использования невидимых клинков, отступили. Он был готов биться. — Однако сейчас нужно защитить деревню и ее жителей».

С крыши ближайшего дома донеслось рычание. Страд поднял голову и увидел порождение Червоточины. Тварь смотрела прямо на него и скалилась. Росшие из горба «ветви» шевелились. Это значило…

Однако чудовище не успело выпустить красные сферы. Заклинание старосты Гармадта заставило его замереть. А спустя мгновение невидимый клинок отсек «деревце». Оно упало в огород, и Страд увидел, что «плоды» почернели, съежились. Клубы оранжевого дыма из них так и не вырвались.

«Вот и прекрасно, — отметил он, вспоминая окровавленного, изъеденного неведомой отравой стражника. — Если не давать чудовищам возможности стрелять, биться будет гораздо безопаснее».

Однако обрадовался Страд рано. Лишенная «деревца» тварь, по-прежнему остававшаяся на крыше, начала меняться. Мышцы под серой шкурой стали расти с невероятной быстротой. Вскоре порождение Червоточины перестало походить на обтянутый кожей скелет. Лапы удлинились, из бугристых шишаков вырвались длинные костяные шипы, изогнутые и зазубренные. Горб распался на две половины, выпустив с десяток длинных лиловых хлыстов.

Взревев — звук вышел гораздо более низким и угрожающим — чудовище спрыгнуло с крыши. Пролетев не меньше сорока футов, оно обрушилось на стражника, которого сразу две твари теснили к канаве.

Тот не успел даже закричать…

— Этот враг намного опаснее, — тихо сказал староста Гармадт, бросаясь к изменившему монстру. — Видимо, та сила, что должна была обратиться отравленным облаком, осталась внутри чудовища, поскольку мы не позволили ему выпустить красные сферы, и изменила его самого.

Страд чуть заметно кивнул, понимая, что глава деревни прав.

«Насколько же они… совершенны, — он не хотел произносить последнее слово даже мысленно, однако не мог подобрать другого. — Даже часть их силы не пропадает впустую, находит иной путь, чтобы проявиться…»

— Не будем медлить, нужно расправиться с ним, — добавил староста Гармадт.

Монстр все еще терзал стражника. Две других твари, взрыкивая, наблюдали за ним. Однако, как только Страд и староста Гармадт приблизились, те взревели и приготовились напасть.

Обездвиживающее заклятье главы Хлопковой деревни поразило обоих чудовищ. А спустя секунду на серых костлявых фигурах заплясало оранжевое пламя. Шкура монстров стремительно покрывалась черными пятнами ожогов и шипела, однако сами они не шевелились.

Изменившееся чудовище почуяло опасность. Оторвалось от останков стражника, посмотрело на Страда. Из оскаленной пасти донесся рокочущий рык. Хлысты на развороченной спине зашевелились, словно пытаясь нашарить что-то в воздухе.

Староста Гармадт обездвижил тварь. Затем вновь использовал огненную магию, но… Пламя не желало его поедать — оранжевые языки погасли, едва появившись. А в следующее мгновение рядом возникло еще трое чудовищ. Те были готовы выстрелить «плодами» с ядовитым дымом.

— Страд, разберись с ним, — глава Хлопковой деревни указал на замершего монстра. — А я пока убью этих.

В следующее мгновение Страд был уже рядом с тварью. Стал рубить саблей, и вскоре от уродливой, стиснутой бугристыми плечами головы осталось лишь сочащееся темной кровью месиво. Староста Гармадт, тем временем, сжег других чудовищ.

— Все в порядке? — спросил он, подойдя к Страду.

Тот кивнул.

— Ты уверен? — в голосе старосты Гармадта была тревога. И смотрел он пристально, словно пытался разглядеть внутри Страда нечто, что ему очень не нравилось. — Почему тогда используешь оружие, а не магию? Заклинания причиняют тебе боль? Мне показалось, что тебе стало нехорошо после невидимых клинков…

— Так и есть, — Страд кивнул. — Со мной действительно что-то не то. Поэтому сейчас лучше, если я буду с саблей.

— Ладно, разберемся с этим, когда одолеем чудовищ. Но будь осторожнее и не отходи от меня.

Страд кивнул и вслед за старостой Гармадтом кинулся в бурлящий котел сражения.

Несмотря на то, что вокруг было смертельно опасно, Страд не мог не восхищаться магическим мастерством главы Хлопковой деревни. Несмотря на почтенный возраст, староста Гармадт сражался наравне с молодыми чародеями и стражниками. Он обездвиживал тварей, поджигал, рассекал монстров невидимыми клинками, пронзал солнечными копьями и при этом успевал помогать раненым — благодаря усилиям пожилого прирожденного в тот страшный день было спасено не меньше двух десятков жизней.