С-сука…

— Ладно, — произнес я, пряча эмоции куда подальше и потемнее. — Сейчас не время соплями мазать. Впереди последний рывок. И если верить нашему щекастому Светозарчику, то он будет самым сложным.

— Вопрос лишь в том, как нам добраться до Дарвазы, — сказала Яна. — Расстояние огромное.

— Видимо придется действовать так же, — подал голос Григорий. — Отправляемся в ближайший аэропорт, наводим шороху и угоняем самолет.

Я хотел уже было кивнуть, но тут увидел в окне кое-что интересное.

Рядом с кордоном возникла группа демонов, и завязался бой. Люди расстреливали тварей из оружия, разили магией, но получалось не очень. А вот адские выродки убивали бойцов одного за другим.

Мое вмешательство может решить все за секунды, и это давало как минимум два бонуса. Во-первых, спасение человеческих жизней, как бы банально это ни звучало, а во-вторых, возможных союзников, в чьих силах помочь нам добраться до окрестностей Дарвазы.

— Подъем, бойцы, — сказал я, поднимаясь первым. — Поможем нашим бразильским друзьям.

— Уверен? — спросил физрук. — Твои способности могут вызвать у местных вопросы.

— Знаю. Но я планирую рассказать им практически все, поэтому… Понадеемся на их понимание и благоразумие. Однако в случае чего — бьем, но только не насмерть, и драпаем.

С этими словами я выбрался из заброшки, немного прошел, чтобы было удобнее целиться, и взялся за дело.

В тварей полетели «болты», и те принялись дружно и организованно дохнуть. На все про все ушло не больше минуты. Местные маги и бойцы от происходящего, разумеется, охренели. Кое-кто из них уже заметил меня, и вскоре небольшой отряд выдвинулся навстречу. Я на всякий случай поднял руки, показывая, какой весь из себя белый, пушистый и дружелюбный.

Главным у бразильцев был высокий дядька в годах. Широкоплечий, седой, усатый, с выправкой, которая свидетельствовала о том, что, став генералом, этот субъект будет страдать от ревматизма, а не геморроя. В общем, я надеялся, что собеседник из него получится толковый.

Так и вышло. Мужик знал английский, и мы минут пять обсуждали произошедшее. Я и впрямь рассказал многое: про то, что умею уничтожать Столпы и тварей, про грядущую катастрофу, которую пытаюсь предотвратить и, разумеется, про Дарвазу.

Замолчав, я уставился на бразильца. Понятное дело, тому требовалось время, чтобы переварить услышанное. Однако справился он быстро и в итоге согласился помочь. И уже спустя четверть часа мы набились в старенький военный внедорожник и поехали в ближайший аэропорт.

— Илья, ты гений, — сказала мне Яна.

Я в ответ усмехнулся и кивнул. Тоже мне, капитанша Очевидность… Правда расслабляться пока рано. Да, полковник Алмейда — так звали бразильца — производил впечатление человека надежного, но… Мало ли, что у него на уме. К тому же, знавал я одного усача, благодаря которому чуть не поимел кучу неприятностей. Так что радоваться стоит начать не раньше, чем мы усядемся в самолет, разгонимся и оторвемся от гостеприимной бразильской земли.

***

— Какие же вы бесполезные… — прошипел демон, прожигая полным ненависти взглядом то Чернова, то Овсянникова, то остальных аристократов. — Вас раз за разом тычет носом в дерьмо какой-то мальчишка, а вы не в состоянии его остановить!.. Еще немного — и он загубит все наши труды!..

Выходец из Преисподней был в ярости. Худощавую фигуру окутывала бордовая аура, сам он то и дело скалился, рычал и сжимал кулаки. Происходящее попросту не укладывалось в его голове.

— Он уничтожил уже четыре Столпа и ферму. Убил четверых ваших и вернул домой целую армию моих слуг, — продолжил демон. — Как такое возможно? Что за силой он обладает?

— Мы… Мы во всем разберемся, я обещаю, — произнес Громов, опускаясь в поклоне и вперяясь взглядом в гладкие базальтовые плиты на полу. В этом месте, огромном уродливом дворце посреди Преисподней, ему было жутко и тошно. К тому же боль после превращения оставалась еще очень сильна. — Этому недоноску не жить.

В открытые окна влетал раскаленный ветер, приносящий с собой вонь серы и крики тысяч мучеников. Только сейчас, впервые побывав в аду, Елизар Громов осознал, что не хочет здесь находиться и иметь хоть что-то общее с этим местом и его безумными обитателями. Но что-либо исправлять уже было поздно. Он и остальные увязли в адской трясине так, что оставалось лишь ждать, когда та полностью их поглотит. А затем…

— Нет, мой дорогой, — демон приблизился к Громову и схватил его за глотку. Обожженная кожа от прикосновения едва не стала плавиться, и бывший аристократ лишь чудом сдержал стон. — Ваше время истекло. Вы не прошли ни одной проверки…

— Это ложь!

Громов прикрыл глаза и мысленно обозвал лучшего друга кретином. Да, Глеб был в отчаянии. Причем граничащим с безумием. Он вовсе не желал терять человеческий облик и сейчас страдал как телом, так и душой. Бедняга не ожидал, что все так повернется. Впрочем, Громов тоже.

Демон отпустил горло Громова и посмотрел на Овсянникова.

— Ложь? — тихо, но с очень нехорошими нотками в мертвом голосе переспросил он. — Что именно ты называешь ложью?

— Мы прошли все проверки! И даже больше! Пожертвовали своими родными, проводили сложнейшие ритуалы, тратили уйму денег и, в конце концов… — Прохоров со скорбью взглянул на свои обожженные руки, — вот это… В нашем договоре ни слова о том, что нам придется стать чем-то иным. Мы должны были остаться людьми, просто с новыми способностями и властью. И что в итоге?..

— Верно, — демон прищурился. — А еще в нашем договоре указано, что к заключительному этапу нашего проекта не должно остаться ни одного препятствия, которое мешало бы его осуществлению. И ответственность за это целиком и полностью возлагалась на вас. И что в итоге? — передразнил он Овсянникова. — Нет уже четырех Столпов. Нет фермы. Нет даже кое-кого из вас. И чья же это вина?

— Дьяков был тем фактором, который невозможно предусмотреть.

«Да остановись же ты, кретин, — мысленно обратился Громов к Овсянникову. — Замолчи. Закрой свою тупую пасть, или будет хуже».

Но аристократ не желал затыкаться:

— Мы уничтожили его род. Почти. Да, не предусмотрели, что у Мирона и Анастасии появился наследник. Но!.. На тот момент этому выродку был всего год. Никто и подумать не мог, что Дьяков-младший вырастет и начнет творить такое…

— И тем не менее, он начал, — ответил демон, подходя к Овсянникову. — И натворил уже достаточно. Его необходимо остановить.

— Разумеется, — сказал Громов. — Мы все сделаем. Обязательно. На сей раз никакого провала.

— Уверен? А как насчет того, что мальчишка заметно прибавил в силе? Что-то с ним произошло. Понять бы еще, что именно.

— Не важно, — ответил аристократ. Он был готов вступить в бой с десятком таких, как Илья, лишь бы оказаться как можно дальше от существа, превратившего его в своего раба. — Мы доберемся до него и уничтожим. Раз и навсегда. Дьяков всего лишь человек. Мы же — нечто большее.

Несколько секунд демон просто изучал Громова мертвым взглядом. Казалось, он видит аристократа насквозь. Впрочем, почему казалось? Скорее всего так и было.

— Верно. Хотя твой друг, похоже, не очень доволен этим обстоятельством, — жуткие буркала сфокусировались на Овсянникове.

— Возможно. Но это не страшно. Это временно. Скоро он привыкнет.

Лицо демона исказилось в широкой острозубой ухмылке.

— Боюсь, времени на привыкание у него не будет. Этот ваш Дьяков показал себя серьезным соперником. Поэтому лучше подстраховаться.

— Что?.. — начал было Овсянников, но прервался на полуслове и заорал от сильнейшей боли.

Он грохнулся на колени, выгнулся так, что хребет наверняка затрещал, и раскинул руки. Спустя мгновение все то же самое произошло и с Громовым.

— Ты, — демон уставился на Елизара, — кажешься мне самым толковым из здесь присутствующих. Поэтому и получишь этот дар. Силу своих земных союзников. Надеюсь, хотя бы так ты меня не подведешь.

Аристократы продолжали орать. При этом Овсянников словно бы таял и иссыхал, а вот Громов, наоборот, становился еще больше и терял последние черты прежнего себя.