«Если это западня, то хрена с два мы из нее выберемся», — мысленно заявил Онежский Крылову.

«Знаю. Но у нас есть… аргумент», — ответил тот.

Да, «аргумент» у двоих старых друзей был. И очень серьезный. Беда лишь в том…

— Нам сюда, — Ленский тем временем направился к пентаграмме. — Вставайте на символы, похожие на вопросительные знаки.

— Ага, а потом всю эту начерченную хрень охватит адское пламя, и мы превратимся в таких же обгорелых образин… — саркастично произнес Онежский.

— Не превратитесь. Это дверь, и только она может открыть путь в нужное нам место.

Происходящее все больше напоминало замануху. Андрей не знал, что делать. Слушаться это крылатое существо, бывшее раньше человеком? А если оно ведет его и Крылова к гибели? Или послать Ленского куда подальше и действовать самостоятельно? Такой вариант Онежскому нравился куда больше, но вот беда: они ничерта не знал об этом месте. Вдобавок они с Крыловым были тут вдвоем — против, возможно, сотен врагов, на часть из которых их магия действовала очень плохо.

«Патовая ситуация», — Петр, похоже, думал о том же самом.

— Вы долго будете терять время? — вновь напомнил о себе Ленский. — Конец света может случиться очень скоро.

— Хорошо, — вздохнул министр. — Идем через эту твою дверь.

«Если что — будь готов. К аргументу», — сказал он Онежскому, и тот шутливо отдал честь.

Затем они встали, куда указал Ленский. Сам он разместился по центру причудливой геометрической фигуры.

— Сейчас снова будет больно, — предупредил он и… не соврал.

Боль была такой же дикой, как и во время телепортации. Ослепленный Онежский слышал, как рядом рычит министр. Сам он терпел молча, лишь сжимал челюсти так, что зубы могли вот-вот захрустеть и начать крошиться. К счастью, продлилось это недолго.

— Твою мать, — выдохнул Крылов, как только перемещение закончилось.

— Неприятно, согласен, — послышался голос Ленского. — И тем не менее, все прошло благополучно. Мы именно там, куда и должны были перенестись.

«Там» оказалось мрачным коридором с тяжелыми железными дверьми по обеим сторонам. Каждая была оснащена окошком, чаще всего открытым, и изнутри камер то и дело доносились истошные, полные боли крики, стоны, мольбы… Онежский понял, что это и есть святая святых фермы, и невольно передернул плечами.

— Здесь призыватели и набирают силу, — сказал Ленский, вновь ссулутившись. — Мерзкое местечко. Если простой человек окажется здесь, то пути на свободу для него уже не будет.

— Какие же вы мрази, — прорычал Крылов. Седеющие волосы на его голове встали дыбом. — За одно это вас всех следует казнить.

«Спокойнее, — мысленно сказал Онежский. — Бережем силы. Чую, скоро они нам понадобятся все без остатка».

Неожиданно одна дверь открылась. В коридор вышел крупный человек в темно-синей спецодежде с мокрыми пятнами крови. Красные капли были и на щетинистой гнусно ухмыляющейся харе, и на руках.

— Слабак оказался, — прогудел он, обращаясь к Ленскому и тыльной стороной ладони размазал по лбу кровь. — И десяти часов не выдержал. А я только во вкус вошел. Есть еще кто-нибудь, поздоровее?

— Думаю, найдется, — ответил старик, и Онежский понял, что тот побаивается призывателя. Хотя… не исключено, что мандраж вызван и присутствием в коридоре двоих невидимых магов, которым путь сюда попросту заказан. — Обратись к Артемию, поставками мяса занимается он.

— Поставками мяса? — с плохо скрываемым гневом переспросил Крылов, как только призыватель прошел по коридору и скрылся за углом. — Так вы похищения людей называете?

— Не я это придумал, Петр Андреевич, — ответил Ленский. — А здесь… — он обвел покрытой ожогами рукой коридор, — приходится играть по определенным правилам. И использовать соответствующую терминологию.

Онежский вдруг понял, что хочет не просто порушить планы аристократов-заговорщиков, но и сровнять это место с землей. Уничтожить его. Стереть. Вырезать будто злокачественную опухоль. Здесь творится настоящее безумие, и от мысли, что именно эта трехэтажная бетонная коробка может стать истоком апокалипсиса, хотелось действовать немедленно.

— Вот что… игрок… — произнес Андрей, обращаясь к старику. — Давай уже, веди нас к этому вашему устройству. Чем быстрее мы с ним покончим, тем лучше.

Тот кивнул и первым двинулся по коридору. В ту же сторону, куда минутой ранее направился призыватель.

Проходя мимо камер, в которых кричали похищенные несчастные, слушая звуки ударов, лязг металла, какие-то хлопки и жужжание, Онежский не мог отделаться от мысли, что попал в какой-то крайне жестокий фильм ужасов. А он никогда не любил этот жанр.

Коридор повернул влево и вскоре закончился дверью. Та вывела к лестнице вниз.

— Нам нужно на подземные уровни, — сказал Ленский, поворачивая к Крылову и Онежскому обожженную морду. — Как вы себя чувствуете?

— Дерьмово, — не стал скрывать министр. — Но, думаю, дотянем.

Старик удовлетворенно кивнул, и все трое стали спускаться. Этаж за этажом. Вниз.

«Как будто в ад спускаемся, не находишь?» — мысленно обратился Онежский к Крылову.

«В каком-то смысле так оно и есть», — ответил тот, и Андрей помрачнел еще больше, признавая правоту друга.

— Почти пришли, — объявил Ленский, когда позади осталось с десяток лестничных пролетов.

— Основательно вы эту дрянь запрятали, — сказал Онежский, гадая, что представляет собой устройство, которое ему и Крылову предстоит уничтожить.

— Ну, вполне логично, — старик пожал плечами и попытался улыбнуться. Учитывая, во что он превратился, вышло… мерзко. — К тому же под землей связь с Преисподней гораздо лучше.

Вновь коридор. На этот раз, к счастью, без камер, и единственными звуками были шаги Ленского, Онежского и Крылова. Самочувствие по мере приближения к цели ухудшалось. Андрея лихорадило, шатало из стороны в сторону, и казалось, что еще чуть-чуть — и его вывернет наизнанку. От всего этого ощущение, что он и Крылов добровольно отправились в ловушку, лишь крепло.

За очередным поворотом оказалась массивная гермодверь.

— Вот мы и на месте, — сказал Ленский, вытягивая руку, отчего запорный механизм, напоминающий штурвал, стал вращаться. — Сейчас вы увидите, до чего додумались наши безумцы и выходцы из Преисподней. Думаю, впечатлитесь.

— Ты нас сюда не на экскурсию привел, — осадил его министр.

Говорил он тоном, прекрасно знакомым Онежскому: Петр был готов вступить в бой.

«Штурвал» наконец перестал вращаться, дверь грохотнула, вздрогнула и стала открываться.

— Прошу, — произнес старик, сделав приглашающий жест, и первым прошел за дверь.

Оказавшееся за ней помещение представляло собой внушительных размеров зал, ярко освещенный несколькими прожекторами. Железные стены сплошь изрисованы причудливыми символами, которые чуть заметно светились бордовым. Потолка почти не видно за нагромождением металлоконструкций — и на каждой, подобно уродливым бескрылым птицам, сидели тощие рогатые демоны.

— Твою мать… — пятясь, прорычал Крылов.

— Не бойтесь, они не обратят на вас внимание, — сказал Ленский. — Они заняты.

— Чем, интересно?

— Поддерживают жизнь в нашем устройстве. Для этого они погружены в транс.

— А где само устройство? — спросил Онежский, напряженно оглядывая пустое пространство зала.

— Вон там, — худая обожженная рука указала вперед — на пару сомкнутых полукруглых створок на полу. Довольно больших, металлических и покрытых бесформенными пластами пульсирующей плоти. — В колодце. Сейчас вы все увидите.

— Погоди… — голос Крылова был глухим от сильнейшего напряжения.

— Что? — если Ленский и хотел скрыть раздражение, то у него ничего не получилось. — Сейчас каждая секунда промедления может стать фатальной. Если остальные…

— Вот об этом я и хотел спросить, — перебил министр. — Что насчет остальных? Где они?

— А вы попробуйте отгадать, — Ленский снова мерзко улыбнулся. — Пытаются остановить Дьякова. Но пока что парень успешно им противостоит. Если вам интересно, то его стараниями уже убиты Юкито и Прохоров. Что будет даль…