— Допустим, — наконец произнес я. — Но сначала душу изливать будешь сам. И в связи с этим первый вопрос: что ты такое? Часть сердца Столпа?

— Я — мозг сердца Столпа, как бы коряво и парадоксально это ни звучало, — старик расплылся в слегка безумной улыбочке. — Все, что ты видишь вокруг — крайне сложная магическая машина, которая связывает наш мир и Преисподнюю. Вполне закономерно, что ей нужен пилот.

— Пилот? Не хочу тебя огорчать, дедуль, но ты где-то и штурвал просрал, и руки.

Башка в ответ расхохоталась.

— А забавный ты парнишка. Но — глуповатый. По-настоящему мощному и умелому магу, чтобы делать свое дело, достаточно лишь разума. Он заменяет и руки, и ноги, и штурвал, и все остальное.

— Ну надо же, какого башковитого дедульку повстречать довелось, — я цокнул языком, а потом посмотрел на собеседника очень нехорошим взглядом. — Стало быть, ты управляешь Столпом?

— Да, хотя и против своей воли. Я ведь понял весь замысел этих кретинов лишь через пару месяцев, — старик нахмурился. — Внучок мой оказался тем еще авантюристом. И собрал вокруг себя таких же отморозков.

— Тут я с тобой полностью согласен. И еще у меня складывается ощущение, что тебя тупо принесли в жертву.

— Угадал. Впрочем, как ты можешь видеть, не меня одного.

Это да. Сердец, по самым скромным моим прикидкам, было не меньше тысячи.

— И за что же Елизар так поступил со своим дорогим дедушкой?

Старческая физиономия грустно усмехнулась.

— Боюсь, я никогда не был для него дорогим дедушкой. Возможно, в этом моя вина, но… Я просто хотел, чтобы он стал хорошим магом. Поэтому и критиковал его постоянно, указывал на ошибки. А внуку казалось, что я просто придираюсь. Когда он поступил в академию, то уже откровенно ненавидел меня. Когда выпустился — презирал. Так что после того, как к нему и его друзьям явились адские посланники с весьма заманчивым предложением, от которого вдобавок вряд ли можно было отказаться… — он нарочно не договорил.

— Над вопросом, кого принести в жертву, Елизар долго не раздумывал, — закончил я за него.

— Верно мыслишь, мальчик. Но ладно я. Куда хуже другое.

— Что? — я невольно насторожился.

— Пройди влево метров семь. Видишь плиту, которая как козырек нависает? Под ней…

Я прошел. Встал под плитой и, когда увидел, что имел в виду старик, выругался настолько витиевато, что сам нихрена не понял. Впрочем, не понимал я и кое-чего другого.

— Зачем они это сделали? — взгляд мой не отрывался от еще одного «живого барельефа» — крошечного младенческого лица.

— Я назвал его Артемом, — с нотками скорби ответил старик. — Вряд ли Елизар задумывался над именем для этого своего сына, так что…

— Это сын Елизара? — я ошалело уставился на собеседника.

— Да. Зачатый и рожденный специально для этого места. Чтобы быть принесенным в жертву. Без невинной души, обреченной страдать, ничего бы не получилось.

С-сука… Впрочем, для демонов и ублюдков-магов такие эксперименты — самое оно. Уточнить требовалось другое…

— Ты дед Елизара, там его сын. Есть тут родня других говнюков, связавшихся с демонами?

— Конкретно здесь — нет. Это Столп моего внука. А, как ты изволил выразиться, родня других говнюков пошла на создание других сердец.

Все постепенно становилось на свои места. Елизар — хозяин этого Столпа. Наверняка урод черпает из него силу, получил много новых навыков благодаря адской магии. Четыре других особенных Столпа принадлежат другим аристократам. Прохорову, Овсянникову, Ленскому, Юкито, Налимову… Стоп… Перебор получается.

— К сожалению, я тоже не знаю всех деталей, — ответил старик, как только я изложил ему свои соображения. — Например, насчет количества таких же Столпов… Выходит, их пять, включая этот? Ну что ж, парень, — он усмехнулся, — спасибо, что просветил.

— На здоровье, — я окинул выступающую из уродливой плоти голову насмешливым взглядом.

— А что насчет этих сердец? — спросил физрук, кивая на пульсирующий позади нас конгломерат. — Кому они принадлежали?

— О-о, там обширный список, — старческая морда заулыбалась. — Наркоманы, насильники, грабители, убийцы, маньяки… Даже парочка террористов затесалась. Мой внучок и его чудесные друзья два десятка лет назад каждый день таскали сюда по двадцать-тридцать жертв. Разделывали их вместе с демонами, проводили сложный ритуал, ну а после двигали за новой партией черных душ. Потрудились они ударно.

— Кандидатуры маньяков и всех прочих выбирали неспроста?

— Именно. Нужны были те, кто однозначно попадет в ад. Впрочем, недостатка в таком материале в наши дни нет, — говорящая башка задумчиво замолчала. Но вскоре уставилась на меня проницательным взглядом и спросила: — Позволишь теперь и мне кое-чем поинтересоваться?

— Валяй, — я пожал плечами, догадываясь, о чем будет вопрос.

— Вы ведь здесь не просто так, верно? Я видел, как ты, парень, расправляешься со здешней фауной. А сегодня еще и рогатых засранцев одолел. Впечатляет. Но надо полагать, главная цель вашего сегодняшнего сафари — я?

— Не вижу смысла отрицать очевидное, — я кивнул, укрепляя купол защитной ауры над собой и остальными.

— Ясненько…

Повисла пауза. Несколько секунд я внимательно изучал морщинистую физиономию, затем спросил:

— И все? Просто «ясненько»? А как же просьбы не делать этого? Угрозы, всякие там заманчивые предложения?

— Мальчик мой, — старик снисходительно глянул на меня. — Разумеется, пожить в такой форме — крайне интересный опыт, особенно для мага, но… За два десятка лет мне жутко осточертело торчать из стены, пялиться на кучу сердец или… гм… особенным зрением наблюдать за происходящим на поверхности. Я страшно устал еще после первого года.

Говорил он вполне искренне, но я все равно ожидал подвоха.

— К тому же, меня совершенно не устраивает задуманное Елизаром, его приятелями и демонами. Окончательно добить наш крошечный голубой шарик, которому и так здорово досталось за последнее столетие… Кретины, что тут еще скажешь. Ну и, пожалуй, главное: я не просил своего дорогого внука о такой чести. Мне хотелось прожить обычную жизнь, а он… — старик нахмурился, но почти тут же ухмыльнулся. — И раз уж нашелся кто-то, способный порушить его планы, я буду только рад.

— Вот и молодец, — я удовлетворенно кивнул. — Но учти: наверняка будет очень больно.

— Боль — последнее, чего я боюсь. К тому же, когда Елизарчик превращал меня в… вот это, удовольствия тоже было мало. Так что, если у тебя не осталось больше вопросов, то действуй.

Тянуть я не стал. Заставил купол «отрастить» щупальца и…

Два из них пронзили глазницы старика. Остальные полтора десятка — огромное сердце позади нас.

***

— Молодцы, ждите дальнейших распоряжений. Отбой, — Крылов отложил телефон и мрачно посмотрел на Онежского.

— Отлично. Сам ведь видишь, все получается, — с одобрением улыбнулся тот. — Немного решимости, холодная голова — и дело пошло. Как в старые добрые времена.

— Давай вот только без подхалимства, — министр раздраженно сморщился. — Уж кому-кому, а тебе это дерьмо точно не идет. Что насчет твоих бойцов?

— Все давно готовы. Ровно девяносто человек. Прибавь к этому еще ребят Павлова, Горенко, Южникова…

Крылов задумчиво покивал. Было видно, что к предстоящему делу он относится как к безумной авантюре, но… Отступать действительно некуда.

В дверь постучали.

— Да! — рявкнул министр, поворачиваясь ко входу.

— Петр Егорович, — вошедший, субтильный гладко выбритый очкарик, поклонился. — Съемочная группа уже здесь, выход в прямой эфир готов. Ждем лишь вашей команды.

— Хорошо, — кивнул Крылов. — Зови их сюда.

— Речь-то уже составил? — с усмешкой спросил Онежский, посматривая на Столп, что по-прежнему подпирал небо. За два десятка лет эта исполинская светящаяся колонна настолько прочно вросла в пейзаж, что… Без нее будет странно.

— Издеваешься? — бросил министр, мрачно наблюдая за появившимися в кабинете толстяком-оператором с седой косичкой и смазливой девахой в деловом брючном костюме, вооруженной микрофоном. — Когда бы я ее составил? Вы с этим малолетним засранцем вынудили меня подготовиться к началу настоящей войны за каких-то два часа.