– Что за финиковый сироп?

– Финиковый сироп – это выжатый финиковый сок, которому дают сгуститься. От него необычная сладость. В тесто добавляются индийский сахар, рубленые финики, инжир и орехи. Еще я добавил корицу, которую доставляют из Китая только для царя. Пирог выпекается в печи.

Митридат откусил еще кусочек вавилонского пирога и запил вином, наслаждаясь ароматом выпечки, и этот пирог показался ему не просто лакомством, а пищей богов.

– Гипсикратия, я ничего подобного не пробовал в жизни. Если так пойдет дальше, мы с тобой станем знатоками армянской кухни, позабыв о войне, и вообще зачем мы прибыли в Армению.

Взяв кусочек выпечки с другого блюда, он отправил его в рот и, зажмурив глаза, медленно начал жевать, испытывая неземное удовольствие.

– А это что? Тоже Вавилон?

– Нет, государь, это армянская сладость гата.

Гипсикратия, попробовав гату, оценила выпечку:

– Эти рулетики со сладкой начинкой ни с чем не сравнимое удовольствие!

– Действительно, тающее тесто и нежнейший вкус! – Митридат был доволен. – Тигран специально кормит меня вкусными блюдами, чтобы мне казалось: все наладилось и жизнь прекрасна.

– Вчера подавали арганак, назук и багардж, – засмеялась Гипсикратия.

– Мне нравится, когда ты смеешься, – сказал удовлетворенный Митридат. – Если ты радуешься, значит, и мне хорошо. Я люблю тебя, милая. – И обратившись к повару, сказал: – Хосров, ты молодец! Ответь мне еще на один вопрос.

– Да, государь!

– Я чувствую, что в Армении что‑то творится, у всех озабоченный вид. Что говорит народ? Поведай мне, несведущему!

– О государь, народ говорит, что над Араратом гремит гром, а иногда поднимается черный дым, а земля вокруг трясется. Бури и ураганы губят урожай, скот не хочет пастись на склонах горы.

– И что это означает?

– Есть предание, что под горой живет дракон; народ думает, дракон проснулся!

– Как говорили древние, берегись дремлющего дракона! – воскликнул Митридат. – Хорошо, Хосров, иди!

Отпустив повара, стал расхаживать по залу:

– Я сам превратился в дракона, только не под горой, а в этой крепости. Тиграну пора понять: если живешь бок о бок с драконом, изволь с ним считаться.

Гипсикратия любовалась мужем: высокий лоб, высокий рост, несмотря на возраст, был хорошо сложен и подтянут. Уныние, тоска и апатия прошли. Теперь знал, чего хотел, и никакие ухищрения Тиграна не свернут его с избранного пути. Митридат ходил по залу, сконцентрировавшись на способах достижения цели.

– Знаешь, Гипсикратия, хочу заставить царя Великой Армении вступить в войну с Римом.

– Великий царь, твоя миссия – подарить людям счастье, твоя цель – преодоление, твое желание – обладать!

Она подошла к мужу, обняла и поцеловала, заглядывая в красивые глаза.

– Эти глаза сводят меня с ума, – прошептала она.

А он, все еще думая о главной задаче, произнес:

– Я всегда добиваюсь желаемого, но пока, дорогая, не нащупал слабое место Тиграна, чтобы подвинуть его на безрассудный поступок. Тигран всегда действует осмотрительно, имеет политическое чутье и гибкость. Мне надо чем‑то его заинтересовать.

Он подошел к столу и взял чашу с чаем.

– Это китайское лекарство хорошо меня бодрит и поднимает умственную активность: хочется работать, творить!

Гипсикратия знала, что ее муж, честолюбивый и гордый человек, имел резкие перепады настроения, и делала все, чтобы поддержать его. Она сказала:

– Ты умеешь себя настраивать на положительное мышление. Уверена, найдешь достойное решение!

– Да, дорогая! Необходимо мыслить нестандартно, если хочешь добиться успеха. Я весь свой талант растратил на сомнительные победы, но теперь все изменится, в мое предназначение поверят, я буду вершить историю.

– Ты одаренный человек, способен мыслить глубоко, тебя вдохновляют боги.

– Я сам бог! Почти. Иногда кажется, греческие боги отвернулись от меня, и тогда вера ослабевает. Несомненно, это преступление не верить в высшие силы, но до сих пор они не открыли мое предназначение.

Не имея активного выхода, его энергия выплескивалась теперь или на Гипсикратию, или на окружавших его придворных и слуг, или на шедевры кулинарии и хорошее армянское вино. Все это снимало нервное напряжение. Он был сосредоточен на мысли, которую все время повторял своим приближенным: «Тигран не помог мне, когда римские войска вторглись в мое царство, и это может обернуться роковой ошибкой для него. Если бы он прислал войска еще до битвы при Кабире, легионы Лукулла были бы разбиты».

С юности он был одержим идеей создания собственной империи, которая затмила бы все остальные. Всегда умело манипулируя людьми, начал войну с Римом и вел ее двадцать лет. Потом нашел способ вовлечь в войну Тиграна, и тот вошел в Каппадокию. Получив это царство руками Тиграна, посадил на престол своего сына. Правда, временно. Да, он заставил Рим считаться с собой как с серьезным и опасным противником! Теперь, размышляя, как вовлечь Тиграна в новую войну, когда в Римской республике начались внутренние смуты, решил: настал момент для реализации своей идеи. Окруженный армянскими шпионами, злясь на зятя Тиграна, спланировал развязать невиданную войну.

– Милый, все это гнетущие чувства, – пыталась успокоить Гипсикратия.

– Я слишком умен и расчетлив, чтобы просто идти на поводу своих чувств.

– Народ тебя боготворит. – Гипсикратия с восхищением смотрела на мужа.

Эллины видели в нем освободителя от тирании, они воспринимали царя как мессию, даже когда получили приказ вырезать всю колонию римских граждан в Эфесе. Восемьдесят тысяч человек! Оттуда пришли огромные средства для ведения войны, а захватчики были наказаны за безудержную алчность.

Еще он всегда стремился подчеркнуть свое внешне сходство со знаменитым предшественником Александром Македонским, чей авторитет и славу себе присвоил. Тигран был того же склада. Армения стала огромной державой, поскольку имела мудрого и твердого правителя, умеющего властвовать над народами, некоторые из которых добровольно звали его на царство. О, вместе они могли бы создать огромную греко‑армянскую державу!

Митридат взглянул с обожанием на жену, и вдруг его осенила мысль.

– Надо сыграть на жажде величия Тиграна. – Царь принялся быстро ходить по залу, рассуждая: – Он такой же тщеславный, как и я, хочет превратить Армению в великую державу, еще хочет спасти весь мир, но дракон, конечно, встанет у него на пути. Что ж, я знаю способ, как оседлать дракона! Да, несомненно, Тиграна это заинтересует! Даже во сне мне привиделся меч!

– Ты великий царь! – произнесла Гипсикратия.

В зал вошел Диафант, приближенный Митридата и его начальник охраны:

– Государь, у меня есть новости: одна хорошая, другая не очень. С какой начать?

За плохие новости могли и взгреть, и хитрый Диафант, хорошо зная своего патрона, притворился простаком.

– Мне бы тебя давно казнить, Диафант, но тогда никто не будет говорить мне правду. Ты – хитрый пес; виляя хвостом, умеешь даже горькую пилюлю подсластить, и я, обращаясь к псу, говорю: «братец». Начинай с хорошей! – Митридат сел и приготовился слушать.

– Поступило донесение: Диокл, которого ты послал за помощью к скифам и который, перебежав к Лукуллу, изменил тебе, убит нашим лазутчиком.

– Ха! Поделом предателю! – Митридат удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Не люблю предателей, слабохарактерных и трусов! А вторая новость?

– Покушение на Лукулла не удалось. Скиф Олкаба, которого подослали к нему, был разоблачен, но спасся бегством.

– Жаль! – воскликнул Митридат. – Но пусть Лукулл знает: спокойной жизни у него не будет.

– Государь, Олкаба здесь, говорит, что среди твоих приближенных есть предатель.

– Что?! – Митридат встал и нервно заходил по залу. – Позови его!

Привели скифа.

– Олкаба, рад тебя видеть. – Митридат изобразил радушие. – Расскажи, что произошло.

– Государь, ты послал меня убить Лукулла. Я притворился перебежчиком, даже спас его воинов во время битвы. Мне поверили, допускали к полководцу, но предатель из твоего окружения донес на меня; еле ноги унес.