Как же это знакомо… Практически один в один… Я, будучи ребенком, тоже всегда радовался, когда родители приглашали в наш особняк представителей других родов. А еще гордился, думая, сколько у нас друзей и союзников и как я встану на их защиту, когда подрасту.

Подрос. И увидел тысячи брешей в отношении нашего рода с остальными… Ну а сейчас прекрасно понимаю, что удара в спину стоит ждать от кого угодно. И от тех, кто никогда не скрывал вражды, и от тех, кто неизменно прятал истинные намерения под сладенькой улыбочкой. С-сука…

— Но все начало меняться, — продолжала Алиса, хмурясь. — Неожиданно и… как-то глупо. Торжественных приемов становилось все меньше, в отличие от разговоров за закрытыми дверьми и на повышенных тонах. Непонимание рода Дьяковых с остальными магическими родами усиливалось. Напряжение чувствовалось постоянно. И в какой-то момент Мирон и Анастасия вызвали меня на разговор. Очень тяжелый.

Я сжал челюсти, уже догадываясь, что услышу.

— Мирон говорил, что роду Дьяковых объявили войну, в которой у него практически нет шансов. Но так получилось, что твое рождение было тайной, уж не знаю, как это удалось. Тебе на тот момент исполнился год, и Мирон с Анастасией не желали даже думать, что ты погибнешь. Или попадешь в другой род, где в дальнейшем станешь исполнителем воли врагов. Они уговорили меня в случае чего стать твоей приемной матерью. Пообещали большую сумму денег и поддельные документы. Впрочем, — Алиса заулыбалась, а на глазах выступили слезы, — я бы и без денег согласилась взять тебя. Ты был очаровательным малышом.

Черт, вот уж не думал, что в двадцать семь лет услышу что-нибудь, способное смутить… Алиса тем временем продолжала:

— Мы должны были уехать за город, в тайное место. А там…

— Постой, — перебил я, задумчиво морща лоб. — Я не понимаю одного момента. Зачем вообще было тебя впутывать? Почему Анастасия не могла сама отправиться в убежище вместе со мной?

— Она была очень сильным магом, Илья. У Дьяковых намечалась маленькая война с несколькими другими родами, и сила Анастасии была необходима. В случае победы она и Мирон вернулись бы за нами.

— Но они не вернулись, — мрачно произнес я.

— Хуже, Илья. Все было куда хуже. На дом твоих родителей напали раньше, чем ожидалось. За несколько дней до нашего с тобой отъезда. Ночью, когда практически все мирно спали. Для меня, — Алиса всхлипнула, и я поспешил взять ее за руку, — это казалось началом апокалипсиса. Взрывы, грохот выстрелов, вой заклинаний, звон стекла… Хотелось забиться куда-нибудь в уголок, а еще лучше исчезнуть. Наверное, я бы так и сделала, если бы не услышала твой плач из комнаты напротив. Я ворвалась туда и увидела мертвую Анастасию. Ее убило выстрелами с улицы, это стало понятно по разбитому окну. Ты же стоял в кроватке, смотрел на мать и кричал. Так отчаянно и страшно… — женщина расплакалась, а я живо представил себе картину бойни.

Почему-то перед глазами возник особняк Гаарен и куча мерзавцев, которых я превратил в кровавые обрубки. И только сейчас я понял, насколько мне повезло…

Повезло в том, что мне не встретилось ни одного ребенка. Старик Гаарен поступил очень мудро, заранее отправив внуков за границу, и я был благодарен ему за это. Иначе…

Эти ублюдки расправились с детьми моего рода. Смог бы я проделать то же самое с подрастающим поколением Гаарен? Пожалуй, стоит признать счастьем то, что мне не пришлось этого проверять. Да, звучит малодушно, но и похрен.

— Тогда я взяла тебя и побежала, — сквозь слезы продолжала Алиса. — До сих пор не понимаю, как сумела выбраться из особняка. Потом мы с тобой добрались до подготовленного Мироном и Анастасией убежища. Там нас ждали деньги и липовые документы, подтверждающие, что ты мой сын. Но я понимала, что оставаться в этом месте очень опасно, и вскоре мы оказались здесь, в моем родном городке.

— Тебе хоть кто-нибудь помогал? — стараясь говорить ровно, спросил я. — Друзья? Родители?

— Нет, Илья, — Алиса вытерла глаза и грустно улыбнулась. — У меня никого нет. Я выросла в детском доме. Потом отправилась в столицу, надеясь наладить жизнь.

А в итоге чуть не погибла и получила такую обузу, что… Как же дерьмово на душе…

Я посмотрел на женщину. Заплаканную, уставшую, бледную — и прекрасную. Представляю, какой она была полтора десятка лет назад. Наверняка как настоящая принцесса, перед которой открыто множество дорог. Учеба и друзья, любовь и страсть, путешествия в конце концов… Но вместо этого Алиса отдала лучшие годы ребенку, при том, что он даже не ее. И сейчас от понимания этого меня жрало чувство вины.

— Я надеялась, что мы с тобой проживем тихую и спокойную жизнь, — задумчиво продолжила Алиса. — Но… Видимо, натура мага дает о себе знать в любом случае. И я скажу тебе честно, Илья, — она подалась вперед и заглянула мне в глаза. — Я очень боюсь. То, что с тобой происходит, все эти сражения, похищения и прочее… Это пугает меня. Я очень хочу, чтобы все было как раньше. До того, как этот негодяй с дружками чуть не убили тебя. Пожалуйста…

И вот что мне делать? Пойти на поводу и пообещать невозможное? Хрена с два: мое восхищение Алисой, весьма сильное и до этого разговора, теперь просто зашкаливало. Так что даже думать о вранье было мерзко.

— Прости… мам, — я взял ее за руку и влил немного магии, чтобы женщина восприняла мои слова спокойно, — но как раньше уже не будет. Особенно после того, что ты мне рассказала. Давай-ка так… Мы обязательно сядем и поговорим, но позже. Сейчас хорошенько отдохни, все же бессонная ночь еще никому пользы не приносила. А мне нужно отлучиться, кое-что доделать.

Не без труда, но мне все же удалось уговорить Алису лечь и поспать, после чего я вышел из домика, сел в джип и двинул в сторону города.

Брюсов торжествовал.

Он много раз представлял расправу над Зеленовым, но не думал, что когда фантазии превратятся в реальность, тот будет выглядеть настолько жалко. И мерзко: плаксивое выражение на обрюзгшей физиономии аристократишки смотрелось просто тошнотворно. Аркадий потел, дрыгал ногами, пытаясь отползти, однако уже упирался в стену. При этом он еще и всхлипывал, что усиливало отвращение. Впрочем, его можно понять. Мало какая кабинетная крыса готова к тому, что среди ночи к ней в спальню вломятся две уродливые твари с зубами и когтями и в порыве безумия начнут все громить.

— Ох… — просипел Зеленов сквозь всхлипы. — Охрана!

Ага, как же… Те трое молодцев, что берегли отожравшуюся задницу этой столичной шишки, валяются внизу, практически вывернутые наизнанку. Для новых зверюшек Брюсова они стали чем-то вроде аперитива.

Безопасник ни в коем разе не ошибся, когда допустил мысль, что измененный наркоман обладает… своего рода потенциалом. Понятное дело, пришлось хорошенько потрудиться, и появление еще одной твари в этом очень помогло. Именно бывший бандит первым позволил Брюсову подчинить себя, ну а сделать то же самое с его собратом было уже делом техники.

Сейчас уже позади две пробные вылазки, во время которых измененные нарубили в фарш целое скопище бомжей. Они помогли Брюсову в какой-то степени сблизиться с новыми подчиненными, понять их ярость и страсть к убийству, а еще, конечно же, как следует отработать приказы. И вот настало время для по-настоящему серьезного дела.

Видеонаблюдение отрублено, охрана — не в той кондиции, чтобы защищать Зеленова, а сам он, как оказалось, совершенно не умеет действовать в экстремальной ситуации. Никчемный бюрократ. Его наверняка обучали боевой магии, но, похоже, зря. Даже как-то неинтересно, что, впрочем, не помешает насладиться местью.

— Вижу, ночка у тебя непростая, — сказал Брюсов, переступая порог спальни и понимая: его появление напугает аристократишку еще больше.

Ну а как иначе, когда он в буквальном смысле слова соединен с тварями… Из выставленных ладоней безопасника вырывались два толстых жгута магической энергии, светящихся бордовым. Жгуты эти уходили прямо в головы чудовищ, и одного взгляда хватало, чтобы понять: вот кукловод, а вот его уродливые марионетки. Жуткая картина, но Брюсову нравилось. За последнее время его вкусы и взгляды на жизнь вообще серьезно изменились.