Пока что самой темной лошадкой оставался хмырь. И меня очень озадачили его слова про «настоящего мага». А он тогда какой? Игрушечный или из говна и палок? Самоучка? Если так, то забавно, поскольку он выглядит куда толковее Игнатия. Но вот «грязная» энергия… Откуда в нем такая концентрация этой мерзости? Нужно будет хорошенько изучить его, когда покончу с врагами.

Обо всем этом я думал, переползая в укрытие понадежнее — за нагромождение хлама на самом краю котлована. Добравшись, выглянул, и на лицо наползла зловещая улыбка, потому что противников оказалось четверо. И четвертым был тот самый утырок, который тащил Алису за волосы. Будет на десерт. Ну а сейчас пора переходить к основному блюду, пока, сука, не остыло.

Пятеро моих фантомных копий кинулись на компашку с разных сторон. Орлец и утырок, вооруженные автоматами, тут же начали отстреливаться. Старичок же спрятался за хмыря, который растерянно озирался.

Что же, суету навели. Теперь можно подключать тяжелую артиллерию.

Два «выкованных» из магической энергии невидимых гарпуна устремились к цели. Первый пробил бочину утырку, второй попал точно в голову Орлецу. Та разлетелась кровавыми ошметками, и я вновь довольно ухмыльнулся. Обожаю хэдшоты. Особенно когда они лишают жизни главного врага.

Забрызганный мозгами шефа Игнатий совершенно по-бабьи завизжал и кинулся к укрытию — остову бульдозера. А вот хмырь повел себя очень странно.

Он сгорбился, обхватил лысую голову руками и затрясся. На мгновение мне показалось, что у него начался припадок. Но нет, припадки как правило обходятся без световых эффектов.

Бордовое сияние, точь-в-точь как от Столпа, разлилось над небольшим участком земли перед хмырем. Тот продолжал дрожать и гудел на одной ноте. Казалось, ему очень больно. Было самое подходящее время покончить и с ним, но я медлил. Мне стало просто интересно, что случится дальше.

— Давай, Станислав! — проверещал из укрытия старичок. — Вызови тварь, и пусть она накажет этого малолетнего мерзавца!

«Вызови тварь»?.. Это реально интересно.

Хмырь тем временем закричал от боли, и в центре светящегося бордового пятна образовалась черная дыра. Оттуда оно и вылезло.

Настоящее ублюдство. Человекоподобное, ростом хорошо за два метра. С лилово-розовой, словно воспаленной кожей, неестественно длинными конечностями и жутким месивом на месте лица. На спине… Сначала я подумал, что это горб. Но вскоре понял, что слегка ошибся, поскольку у «горба» обнаружились три тонких лапы, изломанных подобно веткам, и бугристая голова. Новый враг внушал отвращение, хотелось покончить с ним как можно скорее, потому что…

Да потому что такое дерьмо не должно ходить по земле.

Бордовое сияние погасло, и хмырь рухнул на колени. Со злобным торжеством глядя на призванного монстра, на четвереньках отполз к укрытию старичка. А монстр пригнулся к земле и повел изуродованной башкой влево-вправо. В тот момент он больше всего напоминал ищейку, и я понял, что рано или поздно эта дрянь доберется до меня. Поэтому лучше ударить первым.

Не высовываясь, запустил в тварь сразу три гарпуна. Все они попали в цель — худое туловище. Брызнула кровь, урод отшатнулся и трубно взревел. Я же «выстрелил» еще дважды, на сей раз метя в голову. Но промахнулся. А в следующий момент монстр рванул к моему укрытию.

С феноменальной ловкостью он взобрался по склону, перемахнул через нагромождение хлама и оказался передо мной. Все, что я успел, — оказаться на ногах и увернуться от размашистого удара верхней конечностью. Дальше началась рукопашная.

Ублюдина хрипела и размахивала лапами, заставляя отступать. Концентрация «грязной» энергии в ней была чудовищной — настолько, что временами у меня темнело в глазах. Плохо, очень плохо. Сейчас мне требовалась идеально ясная голова.

Дело осложнялось еще и тем, что тварь атаковала без устали. Я уклонялся и уклонялся, не имея возможности контратаковать. Удалось лишь создать вокруг себя несложную защитную ауру, которая в случае чего поглотит большую часть физического урона. Но именно благодаря этому возникла идея, как убить монстра.

Тот слой, которым я «отфильтровывал» темную магию. Он всегда был со мной и очень хорошо поддавался трансформации. Поэтому сейчас я без труда сформировал из него подобие пары стилетов, после чего стал ждать момента для ответного удара. И каким бы яростным ни был противник, таковой момент настал.

Поднырнув под тощей лапой, я сблизился с уродом и вонзил оба стилета во впалую грудную клетку. Энергия, из которой они состояли, была полной противоположностью той, что наполняла монстра, и в его безобразном нутре начался самый настоящий магический хаос.

Тварь замерла, выгнулась до хруста в хребте и захрипела. Потом принялась дергаться, словно хотела соскочить с острых штук, от которых ей стало так больно. Но я не позволил. Усилием воли я придал своему оружию новую форму: теперь оно в прямом смысле слова пускало корни в теле монстра. Проникая все глубже и во все стороны. А затем, когда места внутри урода почти не осталось, настало время для финального штриха.

Резко разведя руки, я попросту разорвал противника. С мерзким хряском, с брызнувшей во все стороны вонючей жижей, с разлетевшимися потрохами. Однако все это даже не успело достигнуть земли, исчезнув в воздухе. Почему так произошло я не знал. Да и не особо хотел узнать ответ, поскольку оставалась еще масса дел.

Соорудив вокруг себя максимальную защиту, я вернулся к котловану. Первым делом взгляд зацепился за «десерт». Мордоворот валялся рядом с обезглавленным шефом и, едва увидев меня, вскинул автомат.

Ага, хрен тебе.

Использовав телекинез, я вырвал оружие из рук ублюдка и зашвырнул куда подальше. Затем направился к остову бульдозера, чувствуя, что старичок и хмырь все еще там.

На самом деле, идиоты. Десять раз могли сесть в джип и уехать, пока я бодался с тварью. Но нет, предпочли зависнуть в укрытии, за что вот-вот поплатятся.

— Добрый вечер, господа, — я ухмыльнулся, глядя на ошалевших Игнатия и Станислава. Бедолаги явно не ожидали, что я справлюсь с призванным монстром. — Что-то вы какие-то напряженные. Замерзли? Или, может, в туалет хотите?

— И-илья… — выдавил старичок. Он был напуган до полусмерти, а вот хмырь если и боялся, то прятал страх за лютой ненавистью. — Ты выжил, подумать только…

— Не ожидали, да? — я прищурился. — Думали, ваш уродец сиамский порвет меня? Ну так огорчу: справиться с ним было не так уж и сложно.

— Но как?! — Игнатий таращился на меня так, что глаза могли в любой момент выскочить из орбит. — Это же почти нереально!

— Хер знает, чего там нереального… Страхолюдина эта, как оказалось, очень щекотки боится. Только щекотать надо изнутри. Ее тогда от смеха разрывает.

Старичок по-прежнему смотрел на меня и растерянно моргал. Так могло продолжаться долго, и пора было брать инициативу в свои руки.

— Если я удовлетворил ваше любопытство, то настал мой черед задавать вопросы. А их ох как немало.

— Даже не думай отвечать, — прошипел хмырь и хлестнул Игнатия яростным взглядом. — Не смей…

Хер его знает, каким образом в руке Станислава оказался нож. Похоже, в рукаве прятал. Важно другое: сердце старика хмырь пронзил очень профессионально. С-сука…

— А ты у нас шустрый малый, — сказал я, нарочито невозмутимо наблюдая за кровавой агонией Игнатия. — Ловкость рук — и никакого мошенничества, так?

— Вроде того, — Станислав ощерил гнилые зубы. — Старик слаб и болтлив, поэтому устранить его было необходимо.

— Ну а ты у нас прямо образец молчаливого хранителя тайн? — я нехорошо прищурился. — Не поверишь, но я таких уйму перевидал. Щеки надуют, типа важные, смотрят вот прям как ты сейчас, убежденные, что их хрен расколешь. Но потом… Две-три минуты — и поют слаще соловья.

— И ты уверен, что со мной будет так же? Пытать будешь? Ну, попробуй. Боль — это всего лишь чувство, а смерти я не боюсь.

— Смерть бывает разная, — возразил я, вспоминая бойню в особняке Гаарен. — Да и жизнь иной раз становится такой, что хуже смерти. Но довольно философии. Сейчас мы проверим, насколько ты крепкий орешек.