– Баграм!! – воскликнул распаленный боем молодой царь. – Спасибо! Помочь попавшему в беду значит обрести друга! Тебя ждет награда.
Баграм, встав на колено, присягнул:
– Государь, моя судьба – служить тебе. Награда не нужна. Ты нуждаешься в моей защите, я нуждаюсь в твоем доверии.
– Встань, Баграм! Исполним долг – победим зло!
Они обнялись.
На вилле, отданной армянским правителем под римскую миссию, Геката металась по слабо освещенной масляными лампами комнате и бурно выражала негодование:
– Лоллий, я не могу здесь больше оставаться! – Искаженное лицо гречанки делало ее похожей на фурию[162]. – Царь призвал Баграма на службу, назначив главой своей охраны, поэтому мне придется срочно покинуть Арташат. Баграм – мой злейший враг!
– О, Геката, ты – под опекой Рима! – Озабоченный Лоллий, развалившись в кресле, пытался ее успокоить. – Ни один волос не упадет с твоей головы. Мальчишка на троне, надеюсь, не так глуп, чтобы конфликтовать с Римом.
– Баграм – коварный! – не унималась гречанка. – Уже дважды он натравил своего Цербера на меня; что помешает устроить несчастье мне в третий раз?!
– О, красавица, я без тебя не справлюсь! Новое покушение на царя провалилось, мы понесли значительные потери, в Риме нервничают. Я не могу вернуться к императору без Палладиума.
– Так заставь активнее работать Гатерия!
Лоллий поморщился:
– С ним не все так просто. Говорит, что пока не удалось выяснить, где армяне прячут статую. Возникло ощущение, что он водит меня за нос.
Геката встала напротив легата и пристально посмотрела на него:
– Мальчишка влюбился, а царевна Эрато крутит им, как хочет.
Легат порывисто вскочил с кресла:
– Убью мерзавца!! Тиберий велел его уничтожить после завершения операции. Прикоснувшийся к тайне обречен на несчастье. Он попил столько моей крови, что убью непременно, в любом случае!
Геката приблизилась и, обхватив руками его шею, пылко поцеловала. Мужчина, закрыв глаза, отдался на волю сладострастия.
– Ярость в отчаянии – вот что мне в тебе нравится! – прошептала она. – В такие моменты вижу повелителя тьмы, и как женщина готова ради тебя на все. – Он получил новый затяжной поцелуй, а потом совет: – Царь отменил пиры, отказал в аудиенции? Но он обожает охоту…
Лоллий, приоткрыв глаза, бросил на нее многозначительный взгляд.
В саду царского дворца, сияя счастливыми глазами, с блаженной улыбкой на устах прогуливалась Эрато. В лиловой тунике до пят с золотистым поясом на талии, прозрачном плаще и армянской шапочке с золотыми монетками, она выглядела как богиня. Ее мечтательный взгляд скользил по прекрасным цветам и деревьям. Раздался женский голос:
– Твои глаза горят, лицо светится. О, ты познала муки любви!
Эрато отвлеклась от сокровенных мыслей и повернула голову. На нее, улыбаясь, смотрела Геката. Как всегда очаровательно красивая, в желтой тунике и легком бледно-салатовом пеплосе, с черными блестящими волосами, завязанными на затылке узлом, обрамленными золотым венцом, она была самим воплощением греческого представления о прекрасном.
Царевна, все еще во власти грез, произнесла:
– Моя любовь соткана из восхищения природой и возвышенных чувств.
Геката величественной походкой подошла ближе и, указав рукой на цветы, сказала:
– Розы и анемоны. Именно они притягивают твой взгляд и, думаю, неслучайно. Вспомни о прекрасной богине Афродите, полюбившей смертного юношу.
Царевна удивилась:
– Миф об Адонисе?
– О, прекрасная Эрато! Счастье Афродиты и Адониса длилось недолго…
Миф гласил, что богиня Афродита полюбила славившегося своей красотой Адониса. Зная пророчество о его трагической судьбе, она просила не охотиться на диких животных в одиночку, а он, несмотря на предупреждение, пошел на охоту и был убит разъяренным вепрем.
Геката как пифия вещала:
– Пророчество гласило: любимого ждет печальная участь, если он ослушается веления судьбы. И вот трагическая развязка!..
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Поменявшись в лице, царевна насторожилась.
– Милая, соблазняющий и умоляющий юноша, которому судьба доверила узнать тайну Палладиума, ослушался предостережения. Ему уготована смерть. – Геката, хитро ухмыльнувшись, продолжала источать самодовольство: – Знаешь, горюя над телом убитого юноши, Афродита пролила слезы, из которых выросли вот эти анемоны. Что поделаешь, неумолимая судьба всегда исполняет жестокое пророчество. Кстати, и эти розы тоже распустились от слез, пролитых Афродитой.
Эрато бросила взгляд на цветы. На слабом ветру крупные лепестки анемонов трепетали, а цветки алых роз (совершенство, верность, невинность) застенчиво склонились, скрывая тайну любви.
– Не верю! – воскликнула девушка.
– Одна дерзкая девушка тоже не верила, и боги превратили ее в мирровое дерево… —Зловредная Геката, увидев выступившие на глазах царевны слезы, упрямо продолжала: – Слезы бессилия! Предсказываю: возлюбленный, спасая себя, с большим сожалением оттолкнет девушку, ведь ему грозит нешуточная опасность, а ты в тоске по нему умрешь и превратишься в цветок…
Грубый мужской голос прервал пророчество гречанки:
– Геката, умолкни!
Пророчица порывисто обернулась. В двадцати шагах Баграм сердито смотрел на нее. Прикоснувшись к рукояти меча, он начал приближаться, Геката попятилась назад, но остановилась:
– Я – римская гражданка, нахожусь под защитой императора!
– Император далеко, а я близко.
Не испытывая судьбу, Геката быстрым шагом ушла прочь.
– Эрато, – Баграм ласково взглянул на царевну, – она – злобная и коварная колдунья, не верь ее словам. Коварство отравляет душу, ранит сердце, и только разум взывает к благоразумию.
Девушка, рыдая, бросилась к нему, и воин, как мог, стал успокаивать:
– Ну, что ты, разве можно!
– Если Гатерий не дознается тайны Палладиума, они убьют его. – Поток неудержимых слез залил ее лицо.
– Тайны любви похлеще самых загадочных тайн мироздания. Царевна, мы что-нибудь придумаем.
Поддерживая ее за локоть, он повел Эрато по дорожкам сада к ее брату, царю Армении.
В покоях государя заплаканная Эрато поведала брату в разговоре с Гекатой. Торос пришел в негодование:
– Это возмутительно! Сестра, в саду есть тайный вход в убежище. Сегодня же его покажу тебе; воспользуйся в случае опасности! Грант, Баграм, жду дельный совет.
Баграм был непоколебим и прямолинеен:
– Предлагаю выслать римскую миссию из столицы.
Грант, философ и историк, стал рассуждать глубокомысленно:
– Государь, враги не дремлют, наверняка вынашивают новый план покушения…
Действительно, положение тупиковое: наследника нет, нерешительный двоюродный брат царя Арат готов продать родину римлянам, лишь бы заполучить трон и царствовать в праздной неге и приятной расслабленности, Руфус пропал и до сих пор не найден, а в стенах дворца поселилась измена.
– Что предлагаешь, Грант? – Молодой царь, чувствующий кожей ненависть проримски настроенных царедворцев, выглядел подавленно.
Грант предложил невообразимое:
– В борьбе за самостоятельность Армении, сохранение трона и династии я вижу лишь одного союзника, которого враги не смогут склонить на свою сторону, потому что он связан с тобой идейно и кровно, и это – твоя сестра. – Грант поклонился царевне. – Государь, ты должен жениться на Эрато и сделать своим соправителем.
– Но это невозможно! – воскликнул Торос.
Грант умолк и, неотрывно смотря на царя, дал ему время самостоятельно оценить ситуацию. Торос призадумался. Сестра, став царицей и соправителем, разделит полноту власти в государстве, и жаждущие сместить царя, понимая, что трон занят братом и сестрой, мало-помалу успокоятся. Гомер в «Илиаде» называет имена соправителей во множестве греческих царств; египетские Птолемеи вообще женились на своих сестрах или дочках, хоть и малолетних, что гарантировало ослабление борьбы за власть, сохранение династии, ее разделение на самостоятельные и равноправные ветви, наличие законного наследника, введение института регентства. Таким образом, соправительство – явление вполне обычное. В Риме, например, выбирали двух высших правителей (соправителей) – консулов, причем «между двумя равноправными лицами запрещающему принадлежит первенство над повелевающим».